Оперативный захват - Сергей Соболев Страница 7

Заломали, уложили плашмя на пол. Вывернули руки в суставах, да так резко, не по-детски, что он заорал от боли!..

Кто-то рванул Антона за косичку; от полученного удара по ребрам у него потемнело в глазах…

Во рту стало солоно и горячо – кажется, расквасили губы…

Он теперь уже не кричал, а лишь задушенно хрипел: один из дюжих секьюрити прихватил его руку на болевой прием, зафиксировав – в то же время – сгиб своей левой руки на горле задержанного.

«Хулигана» поволокли куда-то в боковую галерею. Неожиданно к ним – к группе охранников, к которым присоединились какие-то люди в штатском с «бэджиками» на груди – подбежала женщина. Она кричала что-то не совсем вразумительное; слышны были лишь отдельные слова – «люди!»… «помогите!!»… «убивают!!!». Мало того, она даже попыталась вырвать у них из рук «добычу»!

– Ах ты…с-сука! – охранник схватился за прокушенную руку. – Держите ее, мужики!! Она явно его сообщница!!

Вскоре задержанных граждан препроводили в специальное помещение, где им теперь предстояло дожидаться появления милицейского наряда. В рациях секьюрити прозвучала инфа, что к «запасному входу» только что подъехали сразу два патрульных транспорта – служба на «рублевке» поставлена будь здоров как, просто-таки образцово налажена.

Официанты прибрали битую посуду; менеджеры с безукоризненными манерами некоторое время еще успокаивали публику, слегка шокированную таким вот столь неожиданным «перфомансом». Через несколько минут жизнь вошла в привычную колею и лишь некоторые особо впечатлительные граждане продолжали ворчать, что вот, мол, совсем народ оборзел, что местная охрана «не ловит мышей» и вообще, вокруг сплошь бардак и чисто российское разгильдяйство.

Вскоре возле супермаркета и кафе объявились несколько мужчин, одетых в неброские костюмы: их, кажется, интересовали не только сами задержанные, но и детали произошедшего, а также то, не было ли у «хулиганов» других сообщников.

Они же, эти мужчины с внимательными взглядами, сохраняя вежливый и в то же время твердый тон, изъяли у местных охранников, продавцов, менеджеров и у обычных посетителей если и не все, то большую часть экземпляров газеты, которые пытался распространять здесь парень с косичкой и эмблемой СССР на бейсболке. Помимо газет, их также интересовали листовки; всего им удалось собрать около полусотни листовок, содержание которых, как выяснилось, было полностью идентичным.

За одним из столиков кафе Correa’s сидела пара: статный мужчина лет пятидесяти с «гаком» в темно-синем костюме, – под пиджаком черная водолазка – в притемненных очках, с слегка тронутыми сединой висками и шрамом на подбородке, а также его спутница, миловидная шатенка в брючном костюме, по возрасту, пожалуй, годящаяся ему в дочери.

Они были свидетелями всего этого «шурум-бурума», который начался в аккурат тогда, когда официант должен был принять у них заказ.

Мужчина нагнулся и взял с пола листок – рядом с их столом в проходе валялось еще несколько, их еще не успели все собрать. Снял «затемненные» очки, достал из кармана очешник с рабочими «глазами», водрузил их на переносицу…

Прошелся глазами по тексту, – на его губах появилась и тут же исчезла тень улыбки – потом его взгляд опустился в самый низ «прокламации».

Вместо подписи там значилась та же прелюбопытная аббревиатура, что и в шапке этого воззвания:

K.O.M.I.T.E.T.

Мужчина сложил листок в «четвертушку» и сунул его во внутренний карман пиджака. На несколько секунд лицо его сделалось отстраненным. Очнувшись от раздумий, он улыбнулся спутнице, затем жестом подозвал официанта: в этом заведении работает превосходный повар и раз уж они сюда пришли, то грех не отведать что-нибудь вкусненькое, что-нибудь такое, чем любит побаловать себя привередливая «рублевская» публика.

«Можайская» двухчасовая электричка, набитая людьми в обычные дни под завязку, сегодня шла в Москву заполненной едва на половину.

Ничего удивительного: новогодние «каникулы», самая середка праздников. Денег и здоровья потрачено немеряно. На отмечание, на «проздравление», на опохмеление. Работают в эти предрождественские дни только торгаши, менты да проститутки. Все закрыто, кроме торговых точек и разных увеселительных и развлекательных заведений, на посещение которых не у каждого при нынешней жизни найдутся денежные средства. Большинство из «слободских», как пренебрежительно называют москвичи людей, приезжающих на работу или учебу в столицу из области, совершающих в будни утомительные поездки в столицу и обратно, предпочитают в эти дни сидеть по своим домам, не высовывая носа дальше центральной улицы своего городка или поселка. Москва, это такой громадный пылесос, который жадно высасывает деньги у любого, кто оказывается в зоне притяжения. Спрут с миллионами щупальцев, которые, стоит вам только оказаться в пределах их досягаемости, тут же норовят забраться в ваши карманы и основательно их почистить. Особенно это заметно в праздничные дни, когда, казалось бы, сама наэлектризованная городская атмосфера пульсирует, манит, зазывает: «купи!», «оторвись!», «зажигай!»…

Поэтому «слобода» в своей массе, особенно люди с дальних областных окраин, в такие дни редко выбираются в столицу.

За исключением разве что молодежи, которой всё нипочем и которая, в отличие от зашуганого, прибитого жизнью старшего поколения, предпочитает жить одним сегодняшним днем.

В хвостовом вагоне устроилась компания парней – они сели в электричку на станции Тучково, на полпути из Можайска в столицу. Всего их семеро в возрасте от восемнадцати до двадцати одного. Двое, те, кто постарше, в черных кожаных «косухах» и берцах, в которые заправлены джинсы. На стриженые головы натянуты спортивные шапочки. Остальные экипированы преимущественно в китайских ширпотреб, но и у них куртки и брюки в основном темных цветов, а волосы подстрижены коротко, почти под ноль.

Имеется у них и еще нечто общее помимо возраста и местожительства: все они являются фанами одной из столичных команд, о чем свидетельствуют красно-синие шарфы – весьма приметная деталь одежды, которая способна о многом сказать посвященному человеку.

Старшим в этой компании – и по возрасту, и по «авторитету» – был рослый костистый парень с пористым, как губка, некрасивым лицом и нагловатыми, чуть навыкате, глазами – Серган. Он третий год «косит» от армии; даже медицинскую справку умудрился раздобыть, что у него какой-то «сердечный клапан» барахлит, а потому к службе он совершенно не пригоден. Серган, которого выперли из школы еще в восьмом классе, работал то в автомастерской, на подхвате у отца, то продавал мобилы и диски на рынке, то вообще на время пропадал из виду. Деньжата у него, надо сказать, водились – пусть и небольшие – почти всегда. Другие парни из этой компании примерно такого же склада, что и он. Сегодня их хоккейная команда играет с казанским АК «Барс»; матч начнется в семь вечера, а сама встреча должна состояться на малой арене в Лужниках. Прошел слух, что намечается махач с некими «московскими татарами» возле все той же «лужи». Поэтому планы Сергана и его компании были простыми и незатейливыми: с Белорусского прокатить на метро до Лужников, потолкаться среди себе подобных, попытаться протащить в ледовый дворец пару-тройку петард, поорать в волю, при случае – набить морду каким-нибудь чуркам, потом вернуться последней электричкой домой.