Месть в тротиловом эквиваленте - Сергей Самаров Страница 7

ГЛАВА 2

Из городского управления внутренних дел я сразу поехал в штаб округа. Спустился в подвал, получил бумажечку в бюро пропусков, быстро миновал знакомые коридоры и скоро уже стучал в дверь кабинета полковника Быковского.

Василий Игоревич, видимо, работал с какими-то важными документами, и потому дверь была закрыта на ключ изнутри. Я слышал, как он встал после моего стука, закрыл скрипучую створку несгораемого ящика, гордо называемого сейфом, только после этого прошел к двери в кабинет и открыл ее.

— Заходи, Тим Сергеевич. Я тебя ждал чуть позже, но чем раньше, тем лучше.

Я опустился на старый стул, маркированный алюминиевой бляшкой и придвинутый к приставному столу. Полковник вернулся на свое место, сел, прокашлялся в кулак и лишь потом спросил:

— Как тебе в агентстве работается?

— Я всегда чувствую себя скверно, когда настоящего дела не имею. А их на меня не хватает. То ли просто нет, то ли не доверяют. На протяжении многих лет я привыкал к напряженному рабочему дню у себя в роте, и сейчас мне, честно скажу, трудно перестраиваться. А серьезных поручений для меня пока никто не нашел. Все наши детективы — бывшие сыскари. Они мне, похоже, не слишком доверяют. Если и просят кого-то помочь, то друг к другу обращаются. Считают, похоже, что между армейским разведчиком и настоящим детективом целая пропасть. Я пока никак не могу доказать, что ее можно преодолеть со специальными средствами. Военная разведка обучена таким методам. Короче говоря, скучаю пока. Изучаю правовые акты, что тоже, говорят, важно. Но не отчаиваюсь. Жду, когда что-то появится и я себя смогу показать с хорошей стороны. Тогда, думаю, и отношение ко мне изменится. А пока приходится сидеть, как в засаде, и ждать своего часа. Что же делать, товарищ полковник. У меня только два пути было из всего, что я осмысливал. Первый тот, которым я и пошел, второй — в таксисты податься. Работу охранником я сразу отмел, это не для моего характера. В бандиты по той же причине податься не могу. Просто втихомолку спиться мне не по нраву. Вот и выбрал из двух вариантов.

— Такое отношение к тебе скоро изменится. Я как раз заказ готовлю персонально для тебя. Думаю, что он весьма денежный будет, даже твое начальство удовлетворится.

— Финансовые вопросы меня не касаются. Они мимо проезжают на такой высокой скорости, что я даже рассмотреть их не успеваю. Это все проходит через генерального и финансового директоров, бухгалтерию.

— Да, я позвоню сегодня Новикову, спрошу цену, чтобы лишнего не платить. Офицеры бригады, не нашей, из другого округа, собирают деньги, чтобы оплатить твою работу. Я в данном случае определен в качестве посредника при сделке. Работаю бесплатно, без маржи.

— Я готов, товарищ полковник, приложить все усилия. Что за работа?

— Ты с подполковником в отставке Скоморо-ховым не знаком?

— Никак нет, товарищ полковник, — ответил я и улыбнулся.

— Чему радуешься?

— Больше удивляюсь, чем радуюсь.

— Чему удивляешься?

— Проницательности капитана Сани Радимовой.

— А что она?.. — не понял Быковский.

Но он, как мне казалось, относился к Радимовой вполне положительно, поэтому тоже улыбнулся.

— Я у нее в кабинете был, когда вы позвонили. Она как раз рассказывала мне всю эту историю со Скомороховым, консультировалась и слышала, как я вас по званию называл. Я с вами поговорил, и Радимова предположила, что вы желаете со мной побеседовать как раз по этому вопросу. О подполковнике Скоморохове.

— Молодец, если сообразила. А она к этому делу каким образом приклеена? Вроде бы тутошняя уголовка здесь ни при чем.

— Уголовный розыск — инструмент, который в этом случае используют инстанции рангом повыше. Просто привлекают в качестве чернорабочих, — обтекаемо ответил я.

— Дело вроде бы не местного масштаба. Следствие по всей России идет.

Мне пришлось объяснить Быковскому историю с газетой «Комсомольская правда», которая привязала дело к нашей области и лично к подполковнику Скоморохову.

— Неужели ты веришь, что военный разведчик допустил такой прокол? — возмутился Быковский. — Ты сам мог бы так вот, без головы, использовать первую же газету, попавшуюся под РУку?

— Моего мнения, товарищ полковник, не спрашивали. Я только объясняю, как это дело пришло в местный уголовный розыск. Кроме того, подполковник Скоморохов в нашем городе проживает. Это еще одна причина. Наши ближе, им проще присмотреться.

— Ладно. Но у нас и кроме уголовного розыска найдутся инстанции, которые горят желанием присмотреться к Скоморохову. Короче говоря, дело такое. Мне звонили из Москвы, сам командующий. К нему с официальным письмом обратились офицеры бригады, где раньше служил Скоморохов. ФСБ затребовала у штаба соединения подробнейшую характеристику на Скоморохова. Оттуда пришел перечень довольно хитрых вопросов. Любой ответ на какой угодно из них можно было бы повернуть и так и сяк. Но в штабе бригады просчитали ситуацию, вопросы проигнорировали, написали по-своему. Сейчас офицеры собирают деньги, чтобы нанять адвоката или детектива и провести частное, независимое расследование. В бригаде никто не верит в преступность подполковника. Командующий спросил, есть ли у меня возможность найти в городе человека, который смог бы обеспечить эффективную линию защиты или провести частное следствие. Памятуя, как мы недавно совместно работали, я взял на себя смелость и порекомендовал тебя. В прошлом расследовании ты проявил себя хорошо, хотя еще и не был капитаном частного сыска. Тогда тебе противостояли силы, какие найдутся далеко не в каждом областном центре. Надеюсь, что и сейчас справишься. Всю возможную помощь обещаю не я, ее гарантирует командующий. А это, как понимаешь, серьезно. Возьмешься?

— Конечно. Я уже чувствую себя почти боевым товарищем с подполковником Скоморохо-вым. Если за него готовы поручиться офицеры бригады, это автоматически значит, что этому человеку верит весь спецназ ГРУ. Во главе со своим командующим. Для меня дело чести провести такое расследование и добиться положительного результата. Возьмусь и обещаю, что приложу максимум старания, товарищ полковник! — объяснил я, возможно, с излишней, не присущей мне горячностью.

Но Быковский понял, что горячность эта от возмущения. Он, как и я, не одобрял обвинений, выдвинутых против заслуженного офицера спецназа.

— Тогда тебе придется подождать. Я сейчас позвоню в Москву, скажу, что ты берешься, и они перешлют нам личное дело Виктора Федоровича. Отправят его, конечно, шифрованной связью. Подобные документы можно пересылать только так или фельдъегерской связью. Второй вариант — вопрос нескольких дней, которых нам ситуацией не отпущено. Значит, пришлют, у нас расшифруют, потом только мне доложат. Познакомишься со Скомороховым сначала заочно, а потом и лично. Это, я считаю, обязательно. Если у тебя нет его адреса, то я найду. Ты сегодня же должен с ним встретиться. Все мне докладывай. А я буду сообщать командующему. Твоя работа на его прямом контроле. Если будут возникать осложнения, а они, вероятно, никуда не денутся, сразу обращайся ко мне. Постараемся решить любые вопросы. А для тебя это отличная возможность зарекомендовать себя с наилучшей стороны.