Час гладиатора - Сергей Зверев Страница 7

– Он просил: выньте все деньги из Газпромбанка и спрячьте их на фатере. Это все. – Максим отключил абонента.

Сразу же набрал номер Плешкунова:

– Ростислав Аверьянович, здравствуйте. Вам удобно говорить, никого рядом нет?

– Да, удобно. – Голос генерала Плешкунова звучал несколько напряженно, но ровно.

– Вы можете пробить мне Каретникова: номера телефонов, машин, домашний адрес? Прямо сейчас.

– Да, смогу.

– Сколько времени вам надо?

– Минут пять.

– Я через пять минут вам позвоню, – Максим отключил абонента.

Прошелся вдоль аллеи, остановился около лавочки, на которой два старичка играли в шахматы. Стал изображать любителя этой игры. В кармане «Прощанием славянки» зазвонил сотовый телефон.

– Записывай! – Голос Плешкунова все такой же ровный.

– Записываю, – Максим приложил телефон к уху и пошел по дорожке.

– Записал?

– Да, записал.

– Ты можешь сказать, что с тобой и где ты?

– Сейчас нет, позднее. Спасибо, Ростислав Аверьянович, – отключил телефон.

Остановился на дорожке, закрыл глаза, шепотом стал повторять только что полученную информацию. Мимо проходила пожилая женщина с жиденькой продуктовой авоськой. Она с опаской покосилась на странного человека с бородой, стоящего посреди дорожки и что-то шепчущего про себя. Обошла его, пройдя несколько метров, обернулась. Странный человек достал из кармана сотовый телефон, бросил его на асфальт, стал топтать. Разбил и выбросил аппарат в урну.

– Ос-споди, каких только придурков не встретишь, – проговорила женщина и ускорила шаг.

Уничтожив таким образом след, по которому его могли найти, Максим зашел в супермаркет и сделал там довольно странный шопинг: ножницы, два шнурка для ботинок, круглое зеркальце, черные солнцезащитные очки, авторучку, бейсболку с длинным козырьком, одну пачку жвачки, дешевенькую сумочку на длинном ремне.

Выйдя из магазина, подрезал ножницами бороду, придав ей более благообразный вид, надел очки и бейсболку, бросил в рот две подушечки жвачки, не спеша пошел к метро. Через полчаса Максим подошел к территории детского сада, огражденного металлической решеткой. За оградой играли дети. Максим долго всматривался в группу детей в песочнице, наконец, позвал:

– Оксана, Оксана…

Девочка обернулась:

– Вы меня?

– Да, подойди, пожалуйста, ко мне.

Девочка подошла к странному бородатому дяде.

– Оксаночка, девочка моя, ты можешь передать маме записку?

– Да-а, какую записку?

– Сейчас. – Максим достал из кармана пачку жвачки, высыпал на землю все ее содержимое, написал на обертке: «Алла, я жив, я не преступник, люблю тебя». Больше места на обертке не было. – Вот, передай маме, когда она за тобой придет.

– Ладно, пеледам, – девочка взяла записку из рук мужчины, у которого почему-то вдруг заблестели глаза.

Между тем странного прохожего заметила бдительная воспитательница. Она быстро подошла к ограде.

– Вы что тут делаете? – подозрительно посмотрела она на бородача.

– Да… вот… проходил мимо, смотрю, какой хороший у вас детский садик…

– Уходите немедленно, иначе я звоню в полицию.

– Да, да, я ушел.

Максим перешел на другую сторону улицы, а воспитательница взяла Оксану за руку, спросила ее:

– Ты знаешь этого дядю?

– Нет. Он плосил пеледать маме записку.

– Какую записку?

– Вот, – девочка показала воспитательнице обертку от жвачки.

– Это просто обертка от жвачки. Дай сюда!

Воспитательница забрала у девочки обертку, не глядя, выбросила ее в мусорную корзину.

– Дура! – в сердцах воскликнул Максим и застонал.

Начальник городского ИВС ходил взад-вперед по кабинету, как по раскаленной сковороде. Он сжимал челюсти так, что его губы сливались в тонкую нитку, вокруг рта еще четче обозначались дугообразные морщины, а круглое лицо вдруг становилось квадратным.

– И какого ч-черта надо было отправлять их с некомплектным конвоем?! – Он остановился перед сидящим за столом замом по оперативной работе, вперил в него сердитый взгляд.

– Балабанов, начальник пятого СИЗО, просил, чтобы быстрее доставили этого Иконникова. – В отличие от начальника подчиненный выглядел спокойным.

– Балаба-а-анов, – саркастически протянул начальник, – а конвой-то наш! И нам отвечать.

– Да успокойтесь вы, Виктор Абрамович, пока все нормально.

– Да?! – начальник снова резко повернулся к своему заму. – Один зэк накатал на нас жалобу об избиении заключенных, ее через НКО передали в прокуратуру, Утюг, кстати, ваш прессовальщик, после драки в камере откинул копыта, еще один заключенный сбежал по дороге в СИЗО. А вы спокойны, у вас все нормально, – последнюю фразу начальник ИВС поднял так высоко, что она прозвучала с визгливой интонацией.

– Труп мы закроем, я уже знаю, как это сделать… – в этот момент в кармане заместителя запиликал сотовый телефон, оперативник достал его, посмотрел на дисплей, – извините, это важно, – приложил к уху, напряженно посмотрел на начальника. – Не очень хорошая новость, Виктор Абрамович.

– Ну, чего еще?! Давай уж до кучи.

– Позвонила моя связь из СК: завтра к нам прибывает с проверкой комплексная комиссия ФСБ и прокуратуры.

– Прекрасно! – Начальник плюхнулся в кресло, безвольно бросил руки на ручки кресла. – Это контрольный в голову!

– Один умный человек сказал, что во всякой, даже самой поганой ситуации всегда есть как минимум два выхода.

– Какие еще выходы? – тоскливо поинтересовался начальник ИВС.

– Первый, офицерский – застрелиться…

– Вот спасибо! Как это я раньше не додумался!

– Второй – интеллектуальный. Надо всю волну, которая идет на нас, пустить в заранее подготовленное русло. Чтобы нас этой волной не смыло. Я просмотрел дело этого Иконникова, интересное дельце.

– Чего там интересного? Какая у него статья?

– Триста восемьдесят восьмая.

– Солдатик?

– Да нет. Это подполковник, имеет правительственные награды, спецназ ГРУ.

– Тогда понятно, почему он наших остолопов разбросал, как щенков.

– Но вот что странно, обратите внимание: как подполковник в мирное время может оказаться дезертиром? Это первая нестыковка. Далее. Военнослужащий, а прошел мимо военной прокуратуры, и возится с ним ФСБ. Это вторая нестыковка.