Танки в плен не сдаются - Александр Тамоников Страница 7

Иволгин вспомнил вчерашний вечер и заявил:

— Я же сказал, что не поеду ни на какой пикник, да и тебе там делать нечего. Обойдутся как-нибудь без тебя. Мне же завтра улетать в Сирию. Мы с тобой могли бы хоть этот день посвятить друг другу.

— Да? А то, что я обещала там быть, не в счет?

— Позвони своему шефу, объясни ему ситуацию. Только не называй Сирию, скажи просто, что мужа надо собрать в командировку.

Надежда скривилась так, будто съела лимон.

— В командировку? Мужа? До чего романтично! — выдала она.

Иволгин не на шутку разозлился.

— Слушай, а чего это шеф уделяет тебе такое внимание? — осведомился он. — И на повышение выдвинул, и винами разными, которых наверняка в нашем магазине не купишь, угощает, да еще возит из Москвы за сорок километров в какой-то гарнизон!

— Ты на что намекаешь?

— Я не намекаю, просто спрашиваю.

— Глупый вопрос. У меня нет никакого желания на него отвечать.

Иволгин невесело усмехнулся и произнес:

— А ответ, по-моему, очевиден. Ты его любовница. Вот и весь секрет.

— Ты полный идиот, Иволгин! — заявила Надежда.

— А что тут такого? Почему бы и нет? Бабенка ты привлекательная, фигуристая, как говорится, все при тебе. Молода, стройна, лишена каких бы то ни было комплексов. Для тебя любой грех — одно удовольствие. Поэтому шеф вашей конторы на тебя глаз и положил. Выгодная любовница со всех сторон. Замужем, значит, афишировать связь не будет. Живет в военном городке. Это тоже большой плюс для твоего босса. Меньше вероятности, что жена застукает. И, главное, безотказная.

Надежда скривилась и спросила:

— А что же ты тогда с такой мерзавкой живешь? Послал бы меня к черту и подал на развод. Эта процедура быстро закончится. Детей у нас нет, делить нечего. Что можно с каким-то капитаном нажить кроме претензий и головной боли?

— А зачем мне беспокоиться? Ты сама свалишь от меня и оформишь развод. К этому все идет.

— Так, значит, ни себе ни людям, да? Последний раз спрашиваю: ты едешь со мной?

— Нет! Ты же знаешь, я своих решений не меняю.

— Ну и черт с тобой. Однако подумай, дорогой мой, за каким лешим я стала бы настаивать на том, чтобы шеф пригласил бы и тебя, если мы с ним любовники?

— Тут все очень просто. Видимо, твой шеф вынужден будет взять с собой на этот вот пикник свою жену. До нее вполне могли дойти слухи о его повышенном внимании к недавно принятой сотруднице, с которой он иногда ведет себя слишком вольно. А тут она сама с любимым с мужем. Да еще вся из себя такая нежная, ласковая с ним! Сыграть роль без ума влюбленной дамы ты сумеешь получше некоторых профессиональных актрис.

Надежда взялась за голову и заявила:

— Нет, просто невозможно слушать этот бред. Я тебя, дурака набитого, в лучшую, достойную жизнь тащу, а ты еще упрекаешь меня, устраиваешь сцены ревности. Она не имеет никаких оснований. Но это дело твое, дорогой мой. Оставайся со своей солдатней, если тебе так угодно. А я по-человечески жить хочу. И буду!

— Под крылом шефа? Или он, когда у него появится новая обаятельная сотрудница, передаст тебя какому-нибудь товарищу по бизнесу?

— Дать бы тебе в морду, Иволгин!

— Попробуй.

— Скотина!

— Пошла ты…

— Я-то сейчас пойду, а вот что с тобой будет? Так ротным в полку и прослужишь до пенсии. Ну, может, до майора дойдешь. Никак не больше. А потом будешь существовать на копейки в этой каморке. Другой хаты тебе никто не даст. В конце концов ты просто сопьешься.

Иволгин вздохнул и сказал:

— Уйди, не зли.

— Ты водки выпей, а то крыша съедет, — посоветовала любимому супругу Надежда и проскользнула в ванную.

На душе у капитана было плохо. Все же он любил жену, какая бы она ни была. Ревность душила Станислава. Ему горько было осознавать, что Надежда все дальше уходила от него. Это движение, судя по всему, уже никак нельзя было остановить.

Он встал, прошел на кухню, включил электрический чайник, послушал, как плещется под душем жена. Потом капитан махнул рукой, достал из холодильника бутылку водки, которая давно стояла там. Он взял рюмку, посмотрел на нее и поставил на прежнее место. Фужер, вот что сейчас надо. Станислав отрезал от буханки кусок черного хлеба, щедро посыпал его солью. Для закуски пойдет, самое то.

Из ванной вышла жена с чалмой из полотенца на голове, встала на входе в кухню, подбоченилась и заявила с полной уверенностью в своей правоте:

— Ну вот! А я что говорю? Так ты и сопьешься, дорогой. — Она брезгливо фыркнула и пошла в комнату.

Иволгин пить не стал, от души насыпал заварку прямо в большую чайную чашку, залил ее крутым кипятком. Потом он присел на стул у окна.

Вернулась Надежда в легком летнем платье и ехидно осведомилась:

— Ты еще не всю водку выпил, дорогой?

— Тебя это не касается.

Надежда потрогала чайник, убедилась в том, что вода только вскипела. Сделала себе чашку растворимого кофе, встала с ней у стола, глянула на мужа.

— Да, — буркнула она, сделав глоток. — Говорила мне мама, мол, не связывайся с военными. Нет, не послушалась я, дурочка. А какой вариант предложил мне папа! Молодой следователь на очень хлебном месте, сынок самого настоящего банкира. Своя квартира в центре Москвы, загородный дом, крутая тачка. Нет, запала на тебя.

Иволгин прикурил сигарету и проговорил:

— Слышал я об этой истории. У твоего отца, заместителя начальника УВД, и тогда были солидные связи. Работал он честно. Так беспристрастно, что умудрился за три года два коттеджа в элитных поселках купить, роскошный лимузин и квартиру под сто пятьдесят квадратов. Это на зарплату, которая была у него меньше моей. Как-то даже странно, что он до сих пор не в Москве.

— Будет! Он знает, как надо жить.

— Я думаю, что теща моя, Елена Алексеевна, лучше его знает, как продвигаться по службе, не забывая при этом об интересах семьи. Такие деловые родители, а ты за какого-то курсанта вышла замуж. Зачем, Надя? До сих пор не пойму, если честно.

— Потому, что полюбила тебя и была полной дурой.

— Сейчас жалеешь об этом?

— А что жалеть? Свою жизнь всегда можно изменить к лучшему.

Иволгин повернулся к жене и спросил:

— Слушай, а на хрен тебе какой-то шеф коммерческой конторы? Папенька, Георгий Александрович, мог бы и без него пристроить тебя в столице. И хату купить. Мужика подобрать, подходящего с финансовой точки зрения. У него же связи. А ты столько лет просидела в гарнизоне. Или этот вот твой шеф и есть вариант Георгия Александровича? Черт, а ведь точно! Без протекции ты в крутую фирму не устроилась бы. Конечно, папенька подсуетился.