Масштабная операция - Валерий Рощин Страница 70

Однако из дома неожиданно выпорхнула Елизавета…

Тысячу раз Торбин представлял их встречу. Нет, разумом он понимал: даже намека на связь с Лизой отныне быть не может и она до конца дней не узнает всей правды о нем. Ни к чему… Однако каждый раз торопливо, пока в воображение не вторгался фантом ее отца, в дивных красках рисовал счастливое свидание, непременно случившееся бы при других — более благоприятных обстоятельствах…

Из автомобиля вышел невысокий мужчина, разодетый в дорогой и ладно сидящий на худощавой фигуре костюм, белоснежную рубашку и яркий галстук. Поцеловав мило подставленные Елизаветой губки, он услужливо открыл правую дверцу. Дождавшись, когда барышня устроиться на сиденье, аккуратно прикрыл ее, и занял водительское место. Представительское авто плавно тронулось с места и исчезло за поворотом, унося с собой последние иллюзии Станислава…

Иногда он спрашивал себя: отчего я не организовал убийство эмира и не исчез из лагеря раньше — прошлым летом, когда получил относительную свободу или же зимой, переселившись после празднования Курбан-байрама в отдельную палатку и оставив не у дел трех арабов-надсмотрщиков?.. Зачем столько выжидал, теряя драгоценное время? Неужто не придумал бы способа перехитрить службу безопасности Губаева, раздавить Шахабова и незаметно просочиться мимо расставленных вокруг базы постов? Впрочем… «К чему это я укоряю себя за медлительность? — усмехнулся спецназовец, — уж не оттого ли, что кто-то за это время успел занять мое место возле Лизы? Эким же я становлюсь собственником!.. Ни себе, ни людям… Один бы черт с ней ни чего не получилось, даже если бы я вернулся сюда следом за Щербининым и сумел доказать свою непричастность к измене…»

Ну, а кроме сих объективных доводов, говорящих о том, что торопиться было незачем, существовал и давний обычай Гросса не подвергать критике собственные поступки в далеком прошлом.

— Коль растянул подготовку акции «Вердикт-2» на целый год — значит, того требовали обстоятельства, — прошептал он, наблюдая за игравшей неподалеку, невзирая на раннее время и утреннюю прохладу, детворой. — Кто знает, чем обернулась бы необдуманная поспешность?..

Полагаться на судьбу или жребий в серьезных делах Стас никогда не любил, предпочитая следовать еще одной привычке — просчитывать все до самых последних мелочей. Таким же обыкновением обладал и ныне покойный Беслан Магомедович. Только ходы Торбина оказались куда продуманнее и точнее. В недавней смертельной игре он продемонстрировал, что недаром в юности получил уважительное прозвище «Гроссмейстер».

«А Елизавета… — решил он, спокойно вытаскивая из пачки сигарету и также хладнокровно чиркая зажигалкой, — Елизавета — живой и вполне нормальный человек. Не в монастырь же ей было подаваться после известия о моей „смерти“… Небось, одних косых взглядов в спину сколько пришлось вынести!.. Как-никак, полгода ходила под ручку с „предателем“…»

Вряд ли молодой человек сожалел о канувших в небытие отношениях с Лизой. Увиденное несколько минут назад лишь окончательно развеяло последние сомнения и разложило по нужным полочкам давно свершившиеся факты.

— Что-то я в последнее время только и занят оправданием женщин… — проворчал Станислав и, тряхнув головой, отогнал посторонние мысли.

Отныне оставалось одно неотложное и наиважнейшее дело — страстно хотелось повидаться с командиром «Шторма». И скоро его заветной мечте суждено было сбыться — из подъезда неторопливо, или точнее сказать — чинно, выплыл Юрий Леонидович…

За год полковник немного раздобрел, седина на висках стала заметно гуще… Одетый в военную форму он, скорее всего, направлялся в штаб Отдела, что находился в трехстах метрах, посему, не воспользовавшись служебной машиной, решил пройтись пешком, а заодно и подышать свежим воздухом.

Гросс в миг сорвался с лавочки и быстрым шагом пустился наперерез. Когда дистанция между ними сократилась до двадцати метров, негромко окликнул:

— Господин Щербинин!.. Вам просили передать привет.

Шеф местного спецназа остановился, словно перед ним возникла неведомая преграда и, резко обернулся. Стас замедлил шаг и приближался, зорко следя за каждым его движением.

— Ты?! — изумленно пробормотал тот, воровато оглядываясь по сторонам. Правая ладонь его машинально приподнялась к тому месту, где на ремне висела кобура.

— Не дергайся, — предупредил капитан, слегка отводя полу куртки и давая ему возможность лицезреть рукоятку готовой к стрельбе «Гюрзы».

Наверно в памяти Юрия Леонидовича еще оставались свежи воспоминания об отменой реакции и умении молниеносно стрелять точно в цель с обеих рук бывшим подопечным, ибо полковник заметно побледнел, судорожно сглотнул вставший поперек горла ком. Рука его безвольно опустилась.

Теперь он стоял перед Торбиным, лихорадочно гадая, что же произойдет дальше…

— Беслан Магомедович передал вам свой последний привет из дремучих лесов Панкисского ущелья, — с недоброй усмешкой молвил нежданный гость. — Вы не рады?

Пожевав губу, тот кивнул на скверик и предложил:

— Пойдем, Станислав — посидим, потолкуем…

Гроссмейстер окинул взором пространство возле пятиэтажки. Место действительно не подходило для разговора — изредка, то тут, то там из подъездов выходили люди и, спеша на работу, заворачивали за угол. Неровен час, кто-нибудь признает или помешает долгожданной встрече…

Сделав полшага в сторону, он предложил ему пройти первым. Комбриг поплелся к длинному ряду деревянных лавочек на асфальтовой дорожке, молодой человек двинулся следом.

Где-то справа, меж невысоких деревьев резвилась стайка детворы, однако их родителей и прочих взрослых в парке видно не было. Дойдя почти до конца тропинки — как можно дальше от оживленного пятачка перед домом, Щербинин сел. Бывший офицер, ставший по его милости «изменником», устроился на такой же лавке напротив. Их отделяло узкое пространство аллейки, и ни одно телодвижение командира «Шторма» не ускользнуло бы от его внимательного взгляда. Пожилой, обрюзгший полковник жалобно смотрел на пышущего здоровьем и силой Торбина, среди пальцев левой ладони которого снова замельтешила монетка…

— Не знаю, важно ли это для тебя, но Елизавета ведь не поверила в твою смерть, — выдохнув, заверил Юрий Леонидович и попытался растянуть губы в подобии улыбки. — Мне кажется, она до сих пор тебя ждет…

У спокойного Стаса ухмылка получилась более естественной.

— Не пытайтесь врать там, где уже не требуется, — посоветовал он. — Лиза, возможно и ждала бы, если бы не красочные россказни, о моем «предательстве» и «смерти» в ожесточенной перестрелке от вашей «героической» руки. Небось, и за этот «подвиг» кителек дырявили для правительственной награды?

— Я, разумеется, виноват перед тобой.

— Вот как?.. Только передо мной?

— Знаю-знаю, Станислав… Не только… И перед друзьями твоими — Воронцовым, Шипилло…

— Вы подзабыли Львовского, с ликвидации которого развернули бурную деятельность в «Шторме», — серо-голубые глаза капитана сверкнули, но тут же погасли — затянулись непроницаемой холодностью. — Хотелось бы так же напомнить и об остальных членах моей группы, и о двух пропавших командах, ушедших устранять вашего дружка еще до старта «Вердикта». Да и отрезанную голову Серова с его вспоротым животом не грех приобщить к сегодняшней беседе.