Ассенизаторы - Константин Хохряков Страница 70

— Минуточку, Мокрецов, Вы пытаетесь куда-то уйти в сторону от ответа. Я вам задал конкретный вопрос: кто определил, какое вооружение получать конкретно вам? И потрудитесь без демагогии.

Интересно, а чего это он нервничает? И в глаза избегает смотреть, что вообще не характерно для следователя при допросе. Что-то не по его сценарию идет? Значит, надо в этом ключе и продолжать. Изобразить из себя человека, которому не удается собрать мысли в кучу, поэтому и уходящего в сторону от темы… А может, это я так переживаю, а?

— Так я вроде и отвечал по теме, думал, вам подробнее нужно. Распоряжение по выбору оружия отдал мой непосредственный начальник майор Великанов. Тут же известно было, что работать предположительно будем в квартире, а с «Калашниковым» там особо не развернешься. Поэтому начальник отделения и распорядился, чтобы личный состав первой штурмовой группы был вооружен автоматами А-91.

Я мог трепаться, вроде бы по делу, и дальше, но следак вновь бесцеремонно остановил мое красноречие:

— Мокрецов, я вас не спрашивал, почему вам отдали именно это распоряжение. Об этом я беседовал с Великановым. Вас же просят отвечать конкретно на вопросы.

— Минуточку, Иван Григорьевич. У меня, конечно, нет такого опыта, как у вас, но я знаю, что мои показания должны быть записаны именно так, как я их даю. Иначе я просто расписываться за них не буду. Лишнего и не по делу я ничего не сказал. Только подробно разъяснял ситуацию с сегодняшним задержанием. Поэтому настаиваю на полной фиксации всего мною сказанного. Иначе, как мне кажется, мои ответы можно будет понимать двусмысленно. А мне не хотелось бы вводить следствие в заблуждение.

Во как завернул! Заставь сейчас снова повторить — черта с два вспомню, что лепил. А вот сейчас может и выясниться, получил следак какое-то указание в отношении нас или нет. То, что он вот-вот закипит, видно невооруженным глазом. Но это-то можно списать и на позднее время… точнее, уже на раннее. Нормальные люди скоро уже вставать начнут, а мы еще ни в одном глазу.

— Хорошо. Если вы так настаиваете, я запишу ваши слова подробно.

— Настаиваю, Иван Григорьевич.

— Следующий вопрос, Георгий Александрович. От кого вы получили информацию, где находится разыскиваемый, когда приехали на место?

— Естественно, что от своего непосредственного начальника, майора Великанова. Мне по должности не положено напрямую во время операции с инициаторами мероприятия общаться. Для меня руководителем специального мероприятия является именно он, ну еще командир отряда, полковник Удальцов. Больше мне никто никаких команд дать не может.

— Достаточно! Этого за глаза хватит. Если так дальше пойдет, я буду вынужден записывать свой вопрос и ваш ответ, а вы мне будете за каждый ответ расписываться.

Нервишки лечить нужно, уважаемый! Опыта у вас — мне бы занять, а с выдержкой не очень. А почему это, интересно? И глаза все так же старательно прячет.

— Я-то не против, Иван Григорьевич. Исключительно, как вам удобнее. Только тогда придется еще и отметку ставить, что вы меня прервали, не дав наиболее полно пояснить суть своего ответа. Иначе расписываться откажусь. И как мне известно, имею на это право. А вообще давайте уже продолжать. Спать хочется, спасу нет…

Худо-бедно, но такими темпами мы приблизительно через час закончили, выяснив, как мне кажется, все подробности. Еще минут пятнадцать на тщательное изучение протокола. Слава Богу, его содержание меня удовлетворило, как и состояние следака. Прикуривать от него, конечно, нельзя было. Не тот, видать, темперамент, но чувствуется, что еще немного, и он сорвется. И вот это мне совершенно непонятно. Как же он с жуликами-то работает? Те еще почище меня завести могут. Не лупит же он их в таких случаях по башке чем попало?

Поставив, где необходимо, подпись, распрощался с Парфеновым и направился к парням. По пути вспомнил, что Удалой дал команду увезти следователя, куда тот скажет. Решил вернуться, чтобы потом Гном не бегал, да уточнить, когда и куда конкретно придется отправлять водителя. После меня допрашивать больше некого. Остальные уже пообщались в полном объеме. Подойдя к двери, услышал из-за нее голос следака, с кем-то разговаривавшего, вероятно, по телефону. Многого, конечно, услышать не удалось. Не дурак же он, в конечном итоге, орать на все управление. Но, видимо, я его сегодня так достал, что, вспомнив меня, он даже голос повысил:

— … и сам он, как и жена его, такая же долбанутая, ни хрена не понимающая…

Что?.. Вот как, значит… Четко понимаю: если сейчас зайду в кабинет, убью этого гондона на месте.

На том конце провода Парфенова, вероятно, одернули, потому что тон он резко сбавил, больше расслышать ничего не удалось. Отказавшись от мысли узнать, куда следователя нужно доставить, поднялся на свой этаж, где в учебном классе друзья ожидали окончания допроса. Увидев меня, радостно загалдели.

— Ты чего так долго? — первым прорвало Гнома.

— Да, действительно? — поддержал его Пуля.

— Мы уж думали, тебе конвой вызывают, — невесело пошутил испереживавшийся Руслан.

— Да нормально все, — ответил я всем сразу, — просто ко мне больше всех вопросов было, так это вполне естественно. Ты давай, Сере-га, отправляй прокурорского, да я вас в подробности посвящать буду. Кстати, Серый, надо будет не забыть связиста озадачить с утра, чтобы посмотрел, кому это только что следак звонил. Думаю, что на нашей миниАТС он это отследить в состоянии.

* * *

…Н-да! Похоже, выспались сегодня. Хорошо, что хоть день рабочий. Не пришлось связиста из дома выдергивать. Нежелательно это, отложится в памяти. А так буквально за несколько минут выдал все звонки из кабинета оперов в тот промежуток времени, когда в нем «хозяйничал» господин Парфенов. Руслан пробил, кому принадлежит один из них, по которому следак звонил дважды, причем второй как раз тогда, когда мне посчастливилось услышать фрагмент разговора. Результат ошеломил — собеседником следователя оказался… Щербатый. Круг замкнулся.

Безголовый входил в группировку Щербатого, из нее же был бандит, у которого при обыске не обнаружили абсолютно ничего. В квартире не хватало только грамоты за образцово-законопослушный образ жизни. Об обыске знал Подосенов, который звонил Парфенову, тот же в свою очередь, как выясняется, лично знаком с Щербатым. И не просто знаком, а даже обсуждал с ним мою скромную персону. А это говорит о более тесных отношениях, чем рабочие. Ладно, хоть в десны не сшибаются, хотя и в этом я уже не уверен…

Да уж! Слишком многое замыкается на давнем знакомом. Пора бы уже пообщаться с кем-то из его окружения. Можно даже с теми, кто к убийству никакого отношения вообще не имеет. Главное, чтобы имел к Щербатому.

Для этого же нужно напрячь мозги анализом, и желательно не медицинским. Имеется целая куча копий изъятых у жуликов записных книжек, распечаток, взятых Русланом в отделе, отвечающем в УБОПе за аналитическую работу, копий записок бандитов, заведомо относящихся к группировкам Щербатого и Хромого. Работы, от которой пока инстинктивно старались уклониться, предстоит море.