Наемник - Борис Бабкин Страница 71

* * *

— Не вздумай чего-нибудь Терминатору вякнуть! — подходя к гостинице, строго предупредил Рудин.

— А почему его Терминатором зовут? — смеясь, поинтересовалась Татьяна.

— Ты его спроси, — усмехнулся стриженый.

— Спрашивала — не говорит.

— В тюрьме, когда он под следствием был, в его камере какой-то скандал получился, — вспоминая, засмеялся Рудольф. — Контролеры ворвались и давай успокаивать. Кого дубинкой, кого кулаками. А один старший лейтенант, оперативник, у него какой-то пояс по каратэ, раза три врезал Вадиму, а тот хоть бы хны. Вот тот старлей и прозвал его Терминатором. А в тех местах прозвища быстро прилипают. Так и стал Вадим Терминатором.

— А он что, правда ударов не чувствует? — удивилась женщина.

— Чтобы оправдать свое прозвище, он по какой-то индийской методике вроде хатха-йоги тело тренировал, — развеселился Рудин. — И чтобы причинить ему боль или вырубить надолго, большим умельцем надо быть.

— Ты его боишься? — внимательно посмотрела на Рудольфа Татьяна.

— Когда к Маркизе поедешь? — уходя от ответа, спросил тот. «Мне бы с ней одной встретиться», — подумала женщина и, немного помолчав, будто обдумывая ответ, пожала плечами.

— Нужно узнать, где она. А спрашивать об этом довольно опасно.

— Ты чего, Олег? — отскакивая от открытой двери, испуганно воскликнула Рита.

— Не ори, сука! — взмахнул тяжелой рукой Меченый. Хлопнув дверью, он угрожающе шагнул к застывшей у стены женщине.

— Ты чего, сучка, рот открываешь? На кой хрен мое имя назвала?

— Он меня ударил, — пропищала Рита.

— Жаль не пришиб! — Данилов схватил ее за отворот халата. — Запомни, шалава! — встряхнул он женщину. — Еще раз что-нибудь про меня вякнешь, на куски порву. Ясно?

Женщина быстро закивала. Сейчас она была согласна со всем. Таким разъяренным Данилов не был никогда.

— Запомни! — поднес он большой и крепкий кулак к ее носу. — Если он спросит, где, мол, твой защитник, Олег, сделай морду поглупей. Да, мол, был один ухажер, давненько. Я про него с испуга и ляпнула. Поняла?

— Поняла, — вывернувшись, женщина отскочила к кухне. — А почему ты мне сразу не сказал про этого Андрея? Я думала, Юрий поблатней будет. А Андрей на лысого рыкнул, тот и хвост поджал.

— Вот дура-то, — успокаиваясь, ухмыльнулся Данилов. — Лютый того пижона живьем съест и ногтей не оставит. Просто не время еще.

* * *

— Доброе утро, Ромео! — приподнявшись на кровати, Серов посмотрел на вошедшего в комнату парня.

— Вот это номер, чтоб я помер! — удивленно пробормотал он, щелкая выключателем. — Неужели у Светы такой необузданный темперамент?

Не отвечая, Дмитрий со стоном снял с себя порванную окровавленную рубашку. На его крепком загорелом теле ясно виднелись следы ушибов и ссадин.

«Ногами били», — мысленно констатировал Серов. А вслух спросил:

— Много их было?

— Четверо, — с трудом шевеля распухшими губами, сплюнув кровь, отозвался Капрал.

— Поклонники твоей дамы? — прищурился Сергей.

— Шлюха она! — снова плюнул кровью Варанкин.

— Иди-ка сюда, Дон Жуан! — властно приказал Серов. Кряхтя и охая, Дмитрий подошел к Сергею. Внимательно осмотрев, тщательно прощупав мычащего от боли парня, Серов облегченно вздохнул:

— Я думал, хуже будет, — весело сказал он. — А так дней пять, ну от силы семь, и снова можешь в кино идти.

— Не были мы в кино, — простонал Дмитрий. — Она меня в парк привела...

— Ясное дело, — засмеялся Ковбой. — Таким кавалером грех не похвастаться!

— Да не было там никого, — зло сплюнул сгусток крови Варанкин. — Какие-то четверо меня по фамилии назвали и куда-то везти собирались.

— Понятно, — зло сверкнули глаза Сергея. — Но это с одной стороны и хорошо! — вдруг обрадовался Серов.

— Чего хорошего-то? — прохрипел Варанкин. — Если бы какой-то парень с девкой не влезли, зашибли бы меня эти духи!

— Что за парень? — тщательно моя руки, спросил Сергей.

— Не знаю, — приложив к окровавленным губам полотенце, помотал головой Дмитрий. — Милиционеры наскочили. Я в какую-то канаву залез. Часа два там просидел. Менты рядом ходили, я и дышать боялся.

— А твоих спасителей взяли? — подошел к нему Сергей.

— Не знаю, — признался парень.

— И я про это, — осматривая губы Дмитрия, совсем не к месту пробурчал Сергей. Затем, вздохнув, отошел к столу. Поставил на стол свою сумку и достал небольшую железную коробку.

— Придется шить, — услышал парень его негромкий голос.

— Чего? — вскинул голову Капрал.

— Верхнюю губу, — уточнил Сергей. — Не боись, твой симпатичный мордан совсем не пострадает. Губа внутри о зубы разорвана.

— И ты думаешь, я доверю тебе свою губу? — выплюнув сгусток крови, весело удивился Дмитрий.

— Наконец-то «ты» вместо порядком надоевшего «вы», — довольно улыбнулся Серов. — А что касается доверия, — он засмеялся, — может, даже наверняка, ты и прав, но, увы, — он с сожалением развел руками, — придется! Иначе хана! Губа о зубы здорово порвана. Кровь без врача не остановить. Да и с зубов в рану точно что-нибудь попало. Загниет. А голова — не рука, не отпилишь.

— Так ты по живому шить будешь? — увидев в руках Ковбоя тонкий изогнутый крючок с ниткой, испуганно спросил Варанкин.

— Так ты же еще не умер! Да и на кой мертвому целая губа? — вполне резонно заметил Серов.

— А... Это... Ну, в общем... — забормотал парень.

— И это будет, и в общем тоже, — успокаивая его, согласился Сергей. — Не боись. Нитки сами рассосутся. А если помрешь, то сразу, — обнадежил он побледневшего парня.

— Серега, — он жалобно посмотрел на него. — Ты же можешь... ну, это... Ткни куда-нибудь пальцем! Выключи меня минут на десять! И хоть весь рот зашей!

— Не пойдет, — отклонил это весьма разумное, по мнению Дмитрия, предложение Ковбой. — При точечных ударах кровь долго не останавливается. Короче! Садись, и пасть пошире!

— Во влип, — пробормотал Дмитрий, на негнущихся ногах подходя к креслу. — Я эту душманку, — пообещал он, — через мясорубку пропущу!

Парень сел в кресло и обреченно закрыл глаза.

— Руки на подлокотники! — услышал он требовательный голос Сергея и машинально подчинился. Его руки сразу оказались чем-то накрепко прижатыми к креслу.

— А это зачем? — скорее испуганно, чем возмущенно, дернулся парень.

— Заткнись! — коротко посоветовал Серов. Вывернув распухшую, глубоко разорванную нижнюю губу, он несколько раз чем-то обрызгал ее и спокойно закурил. Очень скоро Дмитрий почувствовал, что губа онемела и налилась холодной твердостью.