Точка зеро - Стивен Хантер Страница 74

У Боджера болело везде. Болели соски, болели пальцы на ногах, боль причинял ремешок часов, боль причиняла резинка трусов. Болел рассудок. Но больше всего — грудь. Она была словно озарена фейерверками по случаю Дня независимости, если только этот праздник отмечался бы в голубом, синем и фиолетовом диапазоне. Каждая из пяти пуль Рея доставила около пятисот футо-фунтов энергии в кевларовую пластину бронежилета, которая хоть и не позволила им пройти дальше, но ничем не помешала передаче импульса живой плоти, обрушившегося на нее зубилом, получившим удар кувалдой.

Маленький розовый кровоподтек обозначал непосредственно точку попадания пули, а от него во все стороны расходилось соцветие ярких фиолетово-сине-голубых лепестков, распускающихся подобно незабудкам на летнем солнце. Раны вызвали внутреннее кровоизлияние, распространившееся до брюшной полости, бицепсов и шеи, так что цветы эти росли на поле голубоватого бархата, залитого пятнами красного вина. В целом в теле оставалось мало человеческого.

— Что случилось, крошка? — спросила Кей. — С кем-то подрался?

Облаченная в платье в цветочек без бретелек, открывавшее ложбинку между грудей, всем ложбинкам ложбинку, и обтягивающее попку, всем попкам попку, Кей испускала вибрации секс-богинь пятидесятых. Это нельзя отрицать; она еще лет десять могла бы играть плохих девчонок во второсортных фильмах. Ее кукольное личико было правильным, однако не претендовало на красоту, будучи плоским, а глаза, светившиеся сочувствием, к счастью, начисто лишены любопытства. Вопрос задавался чисто для проформы.

— Видела бы ты другого типа, — ответил Мик. Суть шутки заключалась в том, что ему вовсе не смешно, и отсутствие юмора полностью соответствовало его мрачному настроению.

— Ты лежи здесь. Кей о тебе заботится.

— Сам я вымыться не смогу, — пробормотал Мик. — Пробовал, очень больно. Так что этим придется заняться тебе. Спину не тронь, потри только спереди, под мышками. От меня несет потом. И полегче, большому белому парню очень больно.

Кей рассмеялась так, как смеются в мультфильмах. «Ха», за которым последовало еще одно «ха». Затем сказала:

— Ты есть смешной, милок.

— Меня часто приглашают на телевидение, — усмехнулся Мик.

Кей сняла с него полотенце, и если на нее и произвели впечатление открывшиеся разноцветные узоры синяков, она ничего не сказала. На работе она насмотрелась членов больше, чем уролог, поэтому больше ничему не удивлялась. Мик лежал на столе в бассейне с горячей водой, и Кей облила его еще раза три-четыре, затем старательно намылила и принялась сильными, но нежными руками втирать наслаждение в его тело. Она прекрасно знала свое дело и нисколько не стеснялась, оставаясь профессионально сосредоточенной: вверх, вниз, вокруг, шлеп-шлеп, туда-сюда, там и, наконец, здесь.

— А, — простонал Мик, — как же хорошо!

— Ты есть большой, — наконец сказала Кей.

— Большой, но глупый. Вот ведь как бывает.

— Сейчас ты иди.

Она обернула его полотенцем, и он зашлепал босиком по коридорам, на удивление чистым, в комнату, где все началось. Здесь царил религиозный полумрак, однако сильно пахло дезинфицирующими средствами. За занавесками, отделяющими эту комнату от соседних, разворачивались свои драмы. А Кей сняла с Мика полотенце, похлопала его по животу и с удивлением обнаружила, что он уже снова готов к действию.

— Ого, — сказала она, — какой ты есть сильный.

— Сильный, но глупый.

Мик лег на спину. Кей еще больше приглушила свет и сбросила платье в цветочек, открывая две восхитительные груди, достойные обложки «Плейбоя». Она прикоснулась к ним сама, потому что Мик не мог, и, обнаружив, что у этого занятия очень увлеченная аудитория, продолжила тему в различных интимных местах и необычных позах, и в конце концов интерес Мика достиг апогея.

В этот момент Кей набросилась на него, и он судорожно дернулся, опустошаясь. После чего улеглась рядом, прильнув к нему. Мик не из тех, кому нравятся телячьи нежности, однако сегодня ее теплое и мягкое тело и непридирчивое, хотя и профессиональное восхищение были очень кстати.

— Ты есть печален, крошка?

— Сегодня погиб мой хороший друг, — сказал Мик. — Это всегда очень тяжело, понимаешь?

— В той драке?

— В той же самой. Тут уж ничего не поделаешь, такое ремесло мы выбрали, но все равно очень тяжело.

В этот момент что-то, что не могло быть телефоном, начало издавать звук, который не был похож на звонок. Мик, скатившись с массажного стола, подошел к своей одежде, сваленной кучей в углу, и достал большое устройство спутниковой связи.

— Очень мило, что ты взял трубку, — сказал Макгайвер.

— Я не в том настроении, чтобы выслушивать всякое дерьмо, — ответил Мик. — От кого бы то ни было.

— Что произошло? Трое на одного, Крус убивает Крейна, и вы разбегаетесь, как зайцы. Едва ли это стандарты «Черной кошки», не говоря уж про «Грейвульф» и пятый батальон особого назначения.

— А произошло то, что Крус оказался сильнее. Он нас раскусил, понял, кто мы такие, и застал врасплох. Свои первые пять он всадил в упор мне в грудь. Чертовски хорошо, что я надел броню. Этот член мирового класса, надо отдать ему должное. Тот, кто смог завалить Карла Крейна, — не человек, а самый настоящий дьявол.

— Крейна быстро вычислили по отпечаткам пальцев в Минобороны. ФБР разослало ориентировку на его дружков Мика Боджера и Тони Земке.

— Вы хотите, чтобы мы смылись отсюда? Для нас здесь становится слишком жарко? Вы хотите забрать свои деньги назад? Мне совсем не хочется звонить матери Тони, как я вынужден был звонить жене Карла. У Карла остались жена и трое малышей, он был замечательным отцом и делал все, чтобы они ни в чем не нуждались. И еще вы заверили нас в том, что все это на благо нашего дяди Сэма.

— Мне самому очень хотелось бы отпустить вас на все четыре стороны. Однако теперь уже слишком поздно, я не могу привлекать новых людей. А поскольку Крус вышел сухим из воды и, похоже, никто не связал случившееся с ним, вам предстоит довести дело до конца.

— Ничего не имею против, — сказал Мик.

— Оно того стоит. Мы пытаемся найти выход из тупика, и Зарси — наш лучший выбор. Если дело выгорит, нашим молодым ребятам больше не придется погибать в этой вонючей дыре. Крус, его наблюдатель, тридцать один торговец, филиппинцы и все остальные — они погибли ради благородной цели, которая состоит в том, чтобы остановить бессмысленное истребление наших людей. Ты все понял? По сути, мы стараемся положить конец войне и вывести вас из игры.

— Конца войне не будет никогда. Ницше, — угрюмо проворчал Мик.

— Старик Ницше прав, но, может быть, нам удастся получить хоть небольшую передышку перед следующей войной.

— В пятницу вечером, Джорджтаун?

— Это было бы просто прекрасно. Возможно, я сообщу вам кое-какие подробности о мерах безопасности. Несомненно, этот Свэггер обладает каким-то сверхъестественным даром определять, откуда будет стрелять другой снайпер. Вам необязательно быть рядом с университетом; из «барретта» вы сможете завалить Круса с расстояния в милю.