Двойной удар Слепого - Андрей Воронин Страница 8

Операция, не сложная на первый взгляд, оказалась весьма дорогостоящей. Но Глеб не жалел денег ради здоровья жены и будущего ребенка. Да и в средствах он стеснен не был. Здесь, в Женеве, в филиале одного из цюрихских банков у него был абонирован сейф, в котором хранился саквояж с долларами. Глеб вспомнил, каким трудом достались ему эти деньги. Глеб о них не сказал никому в Москве, даже Ирине. Лишь он один знал об их существовании.

Свидетели его последней встречи с полковником Савельевым, да и сам полковник уже никому ничего не расскажут – они все мертвы. Глеб никогда не забудет, как он лез по балкону в гостиничный номер, который занимал полковник, и как хотел тогда взять полковника живым, чтобы доставить в Россию. Но из этого ничего не получилось. Телохранитель Савельева, выскочивший из соседней комнаты, успел нажать на курок «узи» раньше, чем выстрелил Сиверов. И только невероятная реакция и огромный опыт помогли Глебу избежать смерти в тот злополучный вечер. Он закрылся Савельевым, и охранник буквально изрешетил пулями своего хозяина.

«А вот мой выстрел, – Глеб не без злорадства хмыкнул, – был, как всегда, в яблочко».

Пуля вошла точно между глаз дюжего охранника-прибалта. И еще двое охранников нашли смерть в номере швейцарской гостиницы, откуда полковник Савельев собирался бежать в Южную Америку с деньгами, полученными за реализацию наркотика «русский снег»…

Глеб постоял на пустынной улице, поглядел по сторонам, и ему почему-то вдруг захотелось закурить – захотелось нестерпимо, до боли в затылке. Но сигарет у него с собой не было, они остались в автомобиле, взятом напрокат, – автомобиль Глеб припарковал неподалеку от входа в клинику.

Глеб развернулся и решительно направился к машине. Но едва он открыл дверцу автомобиля и уселся за руль, как желание выкурить хорошую сигарету моментально пропало. Так всегда бывает: что недоступное-то желанно, а что под рукой, того не нужно и задаром.

Глеб постучал кончиками пальцев по бело-голубой пачке «Парламента», затем взял ее, подбросил на ладони и спрятал в карман пальто.

"Подальше от глаз, – рассудил он, – меньше соблазнов. – Он взглянул на свои часы и усмехнулся:

– Швейцарские, местные".

Сиверов знал распорядок работы банка. Ему надо было приехать туда не позже семи вечера. А сейчас стрелки показывали три часа пополудни. От банка его отделяло минут пятнадцать-двадцать спокойной езды. Теперь Глебу захотелось кофе. В банке его непременно угостят кофе, но почему-то именно там пить кофе ему не хотелось. Возможно потому, что Сиверов не любил казенного гостеприимства. И он решил заехать после банка в какое-нибудь уличное кафе или бар.

В половине четвертого Глеб, оставив машину на улице, на специально оборудованной площадке, входил в банк.

В операционном зале было многолюдно.

«Надо же, – подумал Глеб, – этот швейцарский банк сегодня напоминает московскую сберкассу в день выдачи пенсий».

Его позабавило это сравнение, но потом он сообразил: приближается Рождество, и люди, скорее всего, хотят получить свои деньги наличными. Ведь многие на праздники разъедутся по провинциям, где неизвестно, сумеешь ли воспользоваться кредиткой. А нал – он и в Африке нал.

Глеб подошел к служащему из отдела депозитария.

Клерк в строгом черном костюме встретил его профессиональной, заученной улыбкой – любезной, но бесстрастной.

– Сейчас, сейчас, господин Каминский, – это была фамилия, под которой Сиверов забронировал себе ячейку.

Подобными банковскими услугами Сиверов пользовался не первый раз – он назвал девиз, расписался на специальном бланке. Подпись была сличена, и только после этого сейф, где хранились ключи от ячеек, открылся, и в руках служащего появился элегантный, загадочно поблескивавший ключик, без которого воспользоваться ячейкой депозитария было невозможно.

– Пройдемте, господин Каминский.

И Глеб Сиверов вместе с вежливым", уже немолодым банковским служащим отправился по коридору к лифту, возле которого дежурили два охранника. Двери лифта тут же открылись, Глеб и его спутник оказались внутри просторной кабины. Глеб втянул носом воздух, пахнущий почему-то хвоей. Лифт без малейшего толчка плавно заскользил вниз. В кабине было много света, двигалась она совершенно беззвучно, и было трудно поверить, что на самом деле опускаешься под землю, а не возносишься вверх, к заоблачным высотам.

Лифт мягко остановился. На площадке тоже оказалось два охранника с пистолетами на поясах. У каждого охранника к нагрудному карману была приколота пластиковая карточка с фотографией, кодовым номером и фамилией владельца. Один из охранников о чем-то спросил у служащего, тот коротко ответил, и перед Глебом Сиверовым бесшумно поднялась массивная стальная решетка с отполированными сверкающими прутьями.

– Пойдемте, – пригласил служащий Глеба, направляясь вперед по длинному, узкому, уходящему вниз коридору.

В коридоре пахло так же, как в лифте, – хвоей и высотой. Сиверов понял, откуда пришло это странное ощущение выси: пахло озоном – так пахнет перед грозой, а еще в горах. Глеб едва поспевал за торопящимся банковским служащим. Следующая металлическая решетка, охраняемая на этот раз одним секьюрити, услужливо отошла в сторону, и они – Сиверов и служащий – очутились в ярко освещенном круглом зале с многочисленными рядами сейфовых ячеек по стенам.

Служащий кивнул вправо. Но Глеб и сам прекрасно помнил место, где находится сейф с его саквояжем.

Ключ банковского служащего вошел в одну замочную скважину, ключ, который сжимал в пальцах правой руки Глеб Сиверов, – в другую. Они повернули ключи синхронно. Внутри дверцы что-то щелкнуло, затем зажужжало. Вышколенный клерк отступил в сторону.

Глеб открыл толстую дверцу, заглянул в темноту ячейки и увидел матово поблескивающую кожу саквояжа. Он взял саквояж, рука ощутила тяжесть. С саквояжем Глеб прошел в маленькую уединенную комнату, поставил его на стол и, немного помедлив, щелкнул одновременно двумя замками, развел обтянутые кожей дуги. В разинутой пасти саквояжа громоздились тугие брусочки упакованных стодолларовых банкнот. В каждом по десять тысяч. Всего саквояж содержал в себе миллион долларов, из которых Глеб не потратил еще ни цента.

«А ведь этот миллион, – машинально подумал Глеб, – полковник Савельев мне предлагал. Предлагал лишь за то, чтобы я оставил его в покое. Но деньги достались мне и помимо его воли». , Глеб взял пять пачек – упругих, как выхваченная из воды рыба, приятных на ощупь, подумал и взял еще пять. Он рассовал их по карманам пальто, замкнул саквояж. И уже через две минуты прошел к своему сейфу, сунул такой же увесистый, как и прежде, саквояж в темную холодную глубину. Затем закрыл дверцу. На звук сработавшего запора, как по команде, появился банковский служащий. Операцию с закрыванием сейфа они тоже выполнили синхронно, будто перед этим тренировались не один день.

– Господин Каминский доволен? – предупредительно осведомился клерк.