47-й самурай - Стивен Хантер Страница 8

Боб вспомнил: он когда-то слышал, что японцы больше всего на свете боятся создавать окружающим проблемы, когда вынуждены просить их об одолжении. Ему стало понятно, что при такой жизненной позиции для японца предпочтительнее час колесить по проселочным дорогам, чем заявиться к Бобу домой.

— Итак, сэр, чем я могу вам помочь? — спросил Боб. — Если я не ошибаюсь, вы занимаетесь исследованиями, связанными с Иводзимой?

— Вначале, сержант Свэггер, если позволите… — С этими словами мистер Яно достал из кармана маленький красивый сверток и, еще раз поклонившись, протянул его Свэггеру. — В знак признательности за ваши знания и согласие уделить мне время.

— Не могу передать, как это приятно, сэр. Я очень тронут.

— Японцы всегда дарят подарки, — вставил Том Дженкс. — У них так принято здороваться и выражать свою благодарность.

— Пожалуйста…

Японец выжидательно смотрел на Боба.

Коробочка была так аккуратно обернута, что вскрыть упаковку казалось святотатством. Но Боб почувствовал, что должен сделать это. Он рвал, снимал, разворачивал, любуясь затейливой оберткой, и наконец обнаружил внутри крохотный футляр для ювелирных изделий.

— Да, это вещь! — сказал Боб, открыв коробочку.

Внутри лежал миниатюрный меч, выполненный с высочайшим мастерством. Крошечное лезвие блестело, мастер даже обмотал рукоять отдельными тоненькими ниточками.

— Сержант Свэггер, меч является душой самурая. Вы — великий самурай, мне это известно, так что этим подарком я воздаю вам честь.

Как это ни странно, Боб был тронут. Все это оказалось совершенно неожиданным. Кроме того, судя по тонкой работе, подарок стоил немалых денег.

— Ну что вы! Я очень тронут. Но поверьте, все это «самурайство» не про меня. Я просто владею несколькими конюшнями. Однако я обязан помочь вам всем, что в моих силах. Так что выкладывайте, что вас интересует, и я посмотрю, смогу ли утолить ваш интерес. Видите ли, мой старик не любил рассказывать о войне.

— Понимаю. То же самое можно сказать обо всех ветеранах. Так или иначе, как, вероятно, указал в своем письме полковник Бридж, последние несколько месяцев я провел в Хендерсон-Холле, изучая оригиналы документов, имеющих отношение к боям за Иводзиму. Перед этим я почти год работал в архивах японского Министерства обороны, занимаясь тем же самым, хотя, как вы сами понимаете, в наших архивах полно белых пятен.

— Да, сэр.

— В конце концов я сосредоточился на одной операции, которая состоялась двадцать первого февраля в точке, обозначенной на японских картах как «И-пять». Это был дот на северо-западном склоне горы Сурибачи.

— Я слышал про гору Сурибачи и знаю, что произошло на ее северо-западном склоне двадцать первого февраля. Сэр, позвольте сказать вам вот что. Иногда не стоит присматриваться слишком внимательно к тому, что произошло во время боя. Есть вещи, о которых лучше не знать. В бою люди совершают такие поступки, какие они никогда бы не совершили при других обстоятельствах. Я знаю это по собственному опыту, сэр.

— Мне это тоже известно.

— Вполне вероятно, вы узнаете о нас или о ваших собственных солдатах что-то весьма неприятное.

— Я это прекрасно понимаю. Но сейчас речь идет не о жестокостях войны, не о государственной политике и даже не о перемещениях войск — скажем, о том, что Двадцать восьмой полк морской пехоты обошел южную оконечность острова, отрезая Сурибачи от моря, после чего штурмом взял гору. Нет, тут дело в очень личном. Ваш отец уничтожил дот в точке И-пять и убил большинство оборонявших его солдат. Это был мужественный, героический поступок. Я отношусь к нему с величайшим уважением. Однако это сражение интересует меня потому, что мой отец, капитан Хидеки Яно, был командиром второго батальона Сто сорок пятого пехотного полка Императорской армии. Это он командовал точкой И-пять, дотом на северо-западном склоне Сурибачи. Иными словами, я уверен, что в ходе боя ваш отец убил моего.

Когда взорвались гранаты, Эрл был занят тем, что вытаскивал из ближайшего пулеметного окопа ручной пулемет «намбу» Модель 96 — и пытался научиться с ним обращаться. Хотя он был в сорока футах от места взрыва и гранаты рванули в глубокой траншее, ведущей к стальной двери в дот, пронесшаяся ударная волна прижала его к земле. Эрл упал на мертвого солдата, лицо которого было изуродовано прикладом его «томпсона». Увидев перед собой жуткие рваные раны на скулах, потемневшие ссадины, выбитые зубы и распухшие губы, он поспешно отвел взгляд. На войне учишься не обращать внимания на такое. Эрл понимал, что ему нужно полностью сосредоточиться. Пулемет, пулемет!

Модель 96 никак нельзя было сравнить с «браунингом», но все-таки достаточное количество этих пулеметов выплевывало достаточное количество свинца, чтобы Эрл проникся к ним уважением. Он с первого же взгляда понял его устройство: все ручные пулеметы во многом похожи друг на друга. Пошарив вокруг, Эрл нашел подсумок с магазинами, выбрал новый, свежий, вставил его, поискал затвор и, обнаружив, дослал патрон в патронник. Взяв пулемет в руки, он ощутил, как болтается на ребристом стволе незакрепленная сошка, и побежал к входу в дот. Если в него и стреляли, он этого не замечал.

Эрл спустился вниз. Дверь разлетелась на куски, и из проема валили клубы черного дыма. Казалось, это врата в преисподнюю. Вот когда пригодился бы огнемет: одной очистительной огненной струи снаружи было бы достаточно, чтобы обыскать все углы и закоулки, все щели и укромные места, и тогда уже не нужно было бы забираться внутрь и ползать из отсека в отсек, убивая.

Эрл глубоко вдохнул и вошел в подземное царство, борясь с едким дымом, со зловонием нужников, крови и пищи, с внезапным липким холодом бетонного склепа. Он словно попал в гнездо насекомых.

Услышав слева тяжелый ритм дятла, Эрл повернулся и перешагнул через труп. «Бум-бум-бум-бум-бум», размеренные гулкие удары станкового пулемета. Коридор привел в отсек, где расчет из трех человек обслуживал большой пулемет Модель 92 калибра 7,7 мм, сосредоточившись на целях ниже по склону. Один солдат выискивал цели, другой вел огонь, третий подавал ленту. Никто из них даже не заметил, что дверь взорвана.

Это было чистое убийство. Обычно таких вещей не видишь: где-то далеко двигаются силуэты, которые потом перестают двигаться и исчезают. Но сейчас Эрл нажал на спусковой крючок, ощутил горячие плевки пулемета, и меньше чем через секунду трассирующие пули уже нашли цель — все так просто, черт побери. Проще, чем поливать из шланга цветы. Пулемет в руках Эрла опустошился в спазме, а солдаты даже не поняли, что произошло; они просто повалились на землю, в разные стороны. Один пытался бороться со смертью, второй рухнул как подкошенный, а третий просто обмяк и осел вниз, попавшись в паутину ярких неоновых нитей огненно-белых раскаленных трассирующих пуль. Все было кончено за одну секунду.

Повернувшись влево, Эрл споткнулся, обдирая лоб о низкую притолоку, и двинулся в следующий отсек.