Контрольный выстрел - Олег Вихлянцев Страница 8

Уже не слушая окончания фразы, я неслышно поднялся и скользнул с дивана на пол.

— Ты рехнулся? — Сашка вытаращила глаза, глядя на меня словно на умалишенного. — Тихо!

— Что? — Она все еще не могла понять, в чем дело.

— Тс-сс! — Я приложил палец к губам. Указательным другой руки показал в сторону входной двери.

Едва слышно оттуда донесся металлический царапающий звук. Что-то тонкое, иглообразное тревожило внутренности дверного замка. И это «что-то» мне было хорошо знакомо. Такой звук, неуловимый для слуха дилетанта, могла издавать только отмычка.

Кто-то шел в гости. А разве кого-нибудь ждали?

— Ты кого-то ждешь? — тихо спросил я. Сашка в ответ лишь покрутила пальцем у виска. Между тем она не преминула плавно нырнуть в адидасовский спортивный костюм, который до того момента покоился на пуфике у трюмо.

— Иди к маме и не высовывайтесь, — скомандовал я и бесшумно переместился в коридорчик. Затаился там, выжидая, пока гости откроют дверь и войдут.

С лестничной клетки дыхнуло холодом.

Скотство! Значит, моя затея с мертвым Вадиком не удалась. Они выследили меня. И, естественно, знают, что Вадик жив. Ладно, негры, поиграем в казаки-разбойники!

Вадик мирно сопел в кухне на раскладушке, а я в чем мать родила притаился в коридорчике между кухней и прихожей. Сашка, как ей и было сказано, находилась в спальне с матерью. Электрический свет я включать не стал, и контролировать ситуацию можно было только по звукам.

Вот медленно отворилась входная дверь. Голыми икрами я почувствовал дуновение прохладного воздуха. Вот в прихожую крадучись шагнул человек. Блин!!! Второй… третий… четвертый!!! Многовато.

Двое непрошеных визитеров шагнули в комнату, где еще минуту назад находились я и Сашка. Другая пара осталась в прихожей, прислушиваясь к шорохам ночного обиталища.

Затем секунды напряжения принялись бешено изрыгать импульсы действия. Первое, что явственно услышалось, были четыре приглушенных хлопка — будто пробки из бутылок шампанского. Стреляли из двух стволов одновременно. С глушителем — это понятно. Типовую принадлежность оружия разгадывать было некогда. Видимо, били по разложенному дивану. Вслепую. Сейчас они обнаружат, что стреляли по пустой постели, и рванут в соседнюю комнату. Последнее в мои планы не входило. Иначе на черта я торчу здесь, прикрытый лишь платьем Адама?

Я, чуть пригнувшись, шагнул вперед. Первый удар рукой — в пах. Тот, кто рискнул лидировать в пробежке «прихожая-спальня», сложился пополам, не издав ни звука. Второй, не успев ничего сообразить, поймал мощный тычок внешней стороной стопы в горло под подбородок. Его отбросило назад, к входной двери, и гулко шлепнуло об эту самую дверь.

— Уф-ф! — Я глубоко выдохнул и, повернувшись, шагнул к спальне, где еще оставались незадачливые стрелки. Но тот, кого я несколько мгновений назад успокоил ударом в пах, успел оклематься. Мне едва удалось уклониться от колотухи в голову. Но это движение противника оказалось для него роковым. По инерции он подался глубоко вперед, таким образом открывшись. Ему эта ошибка дорого обошлась.

Левая моя рука скользнула к его затылку, и палец жестко впился в отверстие левой ушной раковины. Открытую же ладонь правой я тут же, уперев в челюсть будущего покойника, коротко и резко двинул от себя. Хруст шейных позвонков подтвердил правильность принятого решения. Теперь покойник из разряда потенциальных перешел в состоявшиеся. Но пора было познакомиться со стрелками.

В спальне картина развивалась следующим образом.

Стрелок, бросившийся на меня, даже не успел пожалеть об этом. Я, как говорится, «на автомате» увидел перед собой цель — его шею. Через две секунды он лежал на спине возле дивана в черной луже крови. Пробивающийся через окна рассвет позволял разглядеть это. Там, где у него ранее находился кадык, зияла кровоизвергающая дыра с вывернутыми наружу лохмотьями шейных мышц и сухожилий. Рядом валялся пистолет.

Долго осматриваться было недосуг, так как второй бандит вскинул в мою сторону ствол. Не отдавая себе отчета в действиях, я рухнул на пол, выполнив одновременно кувырок через правое плечо и правой же рукой подхватывая оброненное бандитом оружие. Нажал на спуск. В лицо мне тут же хлестнули вязкие горячие мозги. Отбросив ствол, я с омерзением отер лицо. По стенке опустился на пол, ошарашенно оглядываясь.

Вся схватка в целом заняла не более трех минут. А крови, мозгов и прочей гадости по комнате и прихожей было — как на живодерне.

Немного успокоившись, я прошел на кухню, достал из холодильника бутылку «Столбовой», которая оставалась с вечера, и несколько раз крупно из нее глотнул.

— Дай… — сюда же вошла Сашка и протянула к бутылке дрожащую руку. Так же глотнула из горлышка. Она, оказывается, наблюдала за всем происходящим через дверную щель.

— Ну, здравствуйте, гости, — прохрипел я.

И только теперь мы заметили, что на раскладушке нет Вадика. Он с перепугу забрался в тумбу под раковиной, где стояло мусорное ведро. Картинка вызвала у нас долгий нервный смех. Вадик застрял в тесном пространстве и, сопя, кряхтя и матерясь, никак не мог выбраться оттуда.

Сашкина мать выглянула из своей комнаты в коридор и тут же свалилась в обморок. Мы из кухни услыхали грохот упавшего тела и бросились к ней на помощь.

Когда матери полегчало, истерика началась у Сашки. Она бросилась на меня с кулаками. Остановить ее не представлялось совершенно никакой возможности.

— Ты во всем виноват! Ты! — кричала она, заливаясь слезами и дрожа всем телом. — Как ты смел навести бандитов на этот дом?!

— Саша! Сашенька! — Я прижимал ее к себе и сам готов был пустить слезу от жалости к этой маленькой милой девчонке, которая, действительно по моей вине, попала в страшную историю.

— Ты негодяй! Ты грязный, мерзкий! — не унималась Сашка.

Я прекрасно понимал, что в тот момент она не отдавала себе отчета в словах и поступках. Надеялся, что пройдет какое-то время и она успокоится, все поймет и не будет столь жестока ко мне. Но от этого не становилось легче.

— Хорошая моя! Любимая!..

— Молчи! Умоляю тебя: молчи! Я не хочу тебя слышать! — скороговоркой выдавала Сашка. — Я ненавижу тебя!

Конечно, кто я сейчас в ее глазах? Подлец и убийца. Ведь если в дом к ее матери пришли по моей вине эти люди, значит, что-то меня с ними связывает. А коль так, то и я недалеко от них ушел. И потом, я как мужчина просто обязан был это предвидеть и оградить ее от случившихся неприятностей. Не так ли? Выходит, я подставил ее, как принято теперь говорить. Подверг опасности.

Вадик в это время понуро сидел за кухонным столом и допивал остатки водки. Однако алкоголь не снимал напряжения, наоборот парализовывал волю и лишал человека способности здраво оценивать происходящее. Логика мышления подвыпившего всегда более чем нестабильна и необоснованна.