Властелин воли - Максим Шахов Страница 8

Вообще квалификация его «коллег» в последние годы резко упала: режут сумки, пакеты, вытаскивают мобильники у детей, даже продуктами не брезгуют. А про грабителей и говорить нечего: подойти сзади к старухе, ударить молотком по голове и вытащить у пенсионерки последние деньги – вешать таких надо за одно место! На зоне Павел их откровенно презирал…

Дверь сзади него открылась, из его купе вышли женщины, молодая в спортивном костюме, старуха – в халате: «Если вам переодеться – заходите…» Деньги у старухи на поясе под халатом, машинально определил Павел. Он кивнул, зашел в купе вместе с соседом. Тот уже опорожнил коньяк и допивал пиво. «И охота жрать в такой духоте», – удивился Павел. Он переодеваться не стал, только снял куртку, взял из своей сумки зубную пасту и щетку, при выходе из купе захватил бумажник соседа. В туалете ознакомился с его содержимым: визитки, толстая пачка порнографических открыток, а денег – кот наплакал. «Пижон! Дело у него на полмиллиона баксов!» – в сердцах выругался Павел.

Когда он вернулся в купе, все попутчики уже лежали на своих местах. Павел выключил свет, положил бумажник обратно в карман пиджака соседа, залез на свою полку. «Тот чемодан обработаю перед выходом», – решил Павел, повернулся к стенке, пытаясь заснуть. Но сон не шел. Опять воспоминания. «В последнее время что-то часто меня донимают, старею, что ли, – усмехнулся Павел, – так вроде еще не старый, всего тридцать шесть…»

Это произошло давно, ему тогда было десять лет. Они жили в однокомнатной сталинке у Хитрова рынка: он, мать и отчим. Мать работала санитаркой в акушерском отделении, отчим был вором. Он был равнодушен к нему, Пашке. Мать он не любил, часто бил, иногда под горячую руку доставалось и ему. Но они терпели, так как мать зарабатывала мало.

В тот день он, как обычно, к обеду пришел из школы. Мать быстро налила ему фасолевого супа, поставила тарелку на подоконник: «Ешь быстрей и можешь пойти погулять». В маленькой кухне сидели и выпивали четыре мужика: его отчим, Маркиз, – местный авторитет среди воров, Беспалый, друг отчима, с которым, как понял Пашка, они часто «работали» вместе, и какой-то незнакомый Павлу мужичок, неопределенного возраста, с редкими гнилыми зубами и маленькими бегавшими глазками, которого собутыльники называли «Кулек».

Судя по количеству пустых бутылок водки, друзья сидели уже давно. Разговор шел о каком-то Сиплом, которого давно надо поставить на нож. Павел уже доедал суп, когда в кухню вбежала мать:

– Вы что делаете, ироды?! – высоким, непривычно визгливым голосом запричитала женщина. – Сидите у меня дома, жрете мою еду и меня же и обворовываете!

– Ты чего буровишь, дура? – прикрикнул на мать отчим.

– Цепочку, золотую цепочку с крестиком… кто из вас стащил с комода?

– Женщина, мы воры честные и правила знаем, – возвысил голос Маркиз.

– Единственная память о матери, и ту утащили… Ни стыда ни совести… – Мать была в отчаянии и размазывала слезы по лицу.

– Сама куда-то заховала, ищи у себя, не позорь меня! – грозно прошипел отчим, сжал кулаки, вставая из-за стола.

Павла, который напряженно наблюдал всю сцену, ударило словно током:

– Я знаю, кто взял, – звонкий мальчишеский голос врезался в перепалку, грозившую перерасти в нечто большее.

В кухне на несколько секунд повисла тишина.

– Ты… что сказал, сынок? – вкрадчиво и тихо спросил Маркиз.

– Я думаю, это он взял, – Павел пальцем указал на Кулька.

– Маркиз, это что ж такое?! Если каждая сопля… – Кулек даже задрожал от возмущения.

– Подожди-ка, – прервал его воровской авторитет. Он встал из-за стола, подошел к Павлу, присел на корточки перед ним, с прищуром посмотрел на мальчика. – Ты… понимаешь, ЧТО ты говоришь?

– Да, – Павел сглотнул слюну и закивал головой.

– И ты это можешь доказать?

– Я… попытаюсь…

– Да уж, попытайся, сынок, – Маркиз зловеще усмехнулся.

– Только пусть он встанет, – Павел кивнул в сторону Кулька.

– Маркиз, да за это на зоне… – Кулек не находил слов от возмущения.

– Встать! – тихо приказал ему Маркиз, после этого посмотрел на мальчика.

Павел тоже встал, его всего трясло как в ознобе. Он прилип взглядом к стоящему перед ним худосочному мужчине. Он не понимал, что с ним происходит, это ощущение было таким странным… и он ПОЧУВСТВОВАЛ. Он чувствовал, как от вора исходят волны злобы и страха. Чувствовал их физически…

– Цепочка у него… в брюках… вот здесь… – Павел показал пальцем на маленький потайной кармашек под ремнем.

Маркиз ловким быстрым движением двумя пальцами извлек из карманчика золотую цепочку с маленьким крестиком. Возглас удивления прокатился по маленькой кухне.

– Во, гнида! – тихо произнес Беспалый.

Под тяжелым испепеляющим взглядом Маркиза Кулек, кажется, стал еще меньше ростом.

– Маркиз, я не хотел, это получилось случайно, автоматически, ну… бес попутал, – заверещал Кулек.

– Вон! – сквозь зубы процедил Маркиз. – Потом… с тобой разберусь.

Старший вор вернул цепочку притихшей матери: «Иди, женщина». Отчим, который выпроводил Кулька и вернулся на кухню, удивленно обратился к авторитету:

– Слушай, Маркиз, а ведь Пашка пришел из школы после того, как Кулек взял цепочку…

Все с недоумением уставились на мальчика, который все еще стоял посреди кухни. Маркиз снова подошел к Павлу:

– Откуда ты узнал? – сурово спросил он.

– Я не знал… – честно признался Павел, – я… почувствовал.

– По-чув-ство-вал, – задумчиво и по слогам повторил Маркиз, внимательно в течение нескольких секунд смотрел в лицо мальчика. – Ну-ка, сынок, может, ты почувствуешь, где у меня лежат часы?

Он встал перед мальчиком. Павел напряженно посмотрел на невысокую, плотную фигуру вора, облаченную в дорогую тройку. Незнакомый озноб снова захватил его. Он закрыл глаза, несколько секунд стоял неподвижно, лоб его покрылся испариной. На кухне стояла гробовая тишина, в которой четко было слышно, как равномерно капает вода из крана над раковиной.

– Они у тебя, дядя Степа, лежат в таком маленьком карманчике, справа, ну в этом… – Павел запнулся, – в жилетке, – радостно сообщил он, вспомнив нужное слово, – они такие круглые и с цепочкой…

Павел открыл глаза, его всего трясло, он в робком ожидании взглянул на Маркиза. Тот достал из кармана жилетки круглые серебряные часы на цепочке, показал их всем присутствующим.

– Во, блин, цирк! – с придыханием прошептал Беспалый.

Маркиз молча положил часы обратно в жилетку, достал из кармана пиджака бумажник, протянул мальчику червонец, в то время огромные для Павла деньги:

– Держи, заработал, – затем повернулся к отчиму, – значит, так, Тимоха, пацана отдаешь мне на обучение. Сделаю из него человека. И учти, отвечаешь мне за него головой, хоть один волос с него упадет… понял меня? – грозно спросил воровской авторитет.