Без права на смерть. Еще один шанс - Евгений Жураховский Страница 8

— Саня, не тупи!.. Давай за мной!..

Откуда‑то из‑за двери действительно доносились какие‑то странные звуки. Крики, грохот каких‑то падающих предметов и даже чей‑то истерический смех. Человек присел на постели. Интуитивно нашарив ногами тапочки, он обулся, опираясь о край кровати рукой, встал и, шаркая по кафельному полу, вышел из комнаты. Освещение в коридоре было достаточно скудным. Плафоны с люминесцентными лампами, расположенные на потолке, сейчас были отключены, а свет исходил из небольших ламп накаливания, нелепо торчавших над каждой дверью в коридоре и горящих в полнакала. В связи с полным отсутствием окон такое освещение, видимо, было задумано для того, чтобы хоть как‑то отделять день от ночи. Сам коридор был очень узкий и достаточно длинный. С одной из сторон его, примерно через каждые два метра, расположились комнаты с белыми дверьми и небольшими табличками с порядковыми номерами на них. Передвигался мужчина явно с большим трудом. Он никак не мог сконцентрировать взгляд на чем‑либо. В глазах буквально все плыло и рябило, а ноги совершенно не хотели держать и все время подкашивались. В какой‑то момент, чтобы не упасть, он резко вытянул левую руку к стене, пытаясь удержаться. Но, почувствовав жгучую боль чуть выше кисти, одернул ее и медленно присел на корточки. Немного задрав рукав просторной и явно сшитой не по размеру белой рубахи, он увидел аккуратно намотанный от кисти до локтя бинт, но никаких размышлений его наличие не вызвало. Сейчас в голове крутилась только мысль о том, что кто‑то назвал его по имени и очень просил о помощи, а, значит, нужно идти, нужно встать и идти. Превозмогая слабость, Саша неуверенно поднялся и, опираясь уже правой рукой о стену, двинулся дальше.

Узкий коридор окончился неожиданно еще одной приоткрытой дверью. Переступив проем, Саша вдруг сильно зажмурился от непривычно яркого света ламп. Сейчас он находился в большом и просторном помещении, с множеством зарешеченных окон, занавешенных белыми тюлями. Вдоль одной из стен расположилось несколько столов, на некоторых из них виднелись разнообразные предметы: домино, карты, стаканы с карандашами и фломастерами, на некоторых журналы и какие‑то книги. В помещении было очень шумно. Какие‑то люди, собравшись полукругом в центре, что‑то кричали, свистели и улюлюкали, слышался отборный мат, а где‑то плач и чей‑то протяжный вой. Вдруг стоящий у самого края этой толпы человек резко отлетел назад и упал, явно потеряв сознание. Только сейчас Саша понял, что в центре этого сборища людей идет потасовка.

— Саня! — заорал кто‑то из толпы. — Наших бьют!..

Понять, кто его звал, было очень трудно. Одетая совершенно в одинаковую одежду толпа различалась лишь комплекцией тела и ростом, а лица того, кто просил помощи, Саша, к сожалению, не запомнил. Не двигаясь, он так и стоял, вглядываясь в происходящее. Еще двое неожиданно с грохотом завалились на пол, и тогда Саша смог увидеть лицо одного из тех, кого оккупировала толпа. Это был худощавый молодой парень, который отчаянно наносил удары кулаками по ближайшим противникам. Спиной к нему стоял еще человек, лица которого разглядеть не представлялось возможным, но было ясно, что обороняются они вместе и, возможно, что это тот самый Серега, на помощь которому Сашу и позвали. В какой‑то момент парнишка подпрыгнул и, резко вытянув перед собой обе ноги, с силой двинул ими одному из нападавших. Тот налетел на сзади стоящего человека, и по инерции оба упали. Сам же паренек, приземлившись на пол, быстро поднялся и, не раздумывая, кинулся на новую цель, закричав:

— Саня! — он нанес удар кому‑то из толпы. — Да еп ты ж, сука!.. Это я — Андрей! — Посмотрев на миг в сторону так и стоящего у двери, ведущей в длинный коридор, Саши, он тут же получил кулаком по лицу.

Затуманенный неизвестно чем разум не давал возможности вспомнить этого человека, но где‑то в душе он прекрасно понимал, что нужно обязательно помочь и что Андрей и Сергей, скорее всего, его друзья. И сейчас, когда его повалили на пол и стали избивать ногами, внутри у Саши все закипело. Неконтролируемая дрожь обуяла все тело. Жуткий всплеск адреналина в крови вызвал невероятный прилив энергии, от чего мышцы, словно сами, просились в бой. Медлить Саша не стал. Быстро подойдя к ближайшему нападавшему на ребят человеку, он схватил его за шиворот рубахи и резко потянул на себя. Тот явно не ожидая такого, попятился и упал, а Саша со всей силы ударил его, уже лежащего, ногой по голове несколько раз. Не медля, Александр тут же с размаху заехал кому‑то стоящему к нему спиной в ухо, от чего тот, резко схватившись за голову, обернулся, но тут же, получив следующий удар в нос, поджал колени и медленно опустился на пол, прикрыв лицо руками. Следующим был на очереди довольно‑таки крупный мужчина лет сорока, который обернулся на шум возни сзади, но в ту же секунду получил ударом головы в переносицу. Немного отшатнувшись по инерции, он запрокинул голову влево и, закрыв глаза, завалился на бок, при этом хорошо приложившись головой о пол. Саша дрался, не стремясь напугать противника своей яростью, глядя в глаза, а как хищник, нападая сзади, обезвреживая свои жертвы неожиданно. Его ярость передавалась страхом на тех, у кого он был в поле зрения, и они расходились в стороны, опасаясь попасть под горячую руку. Левой рукой он старался не работать, слишком уж болезненные ощущения это вызывало. Но вот удары правой, а также активные действия ногами и головой приносили свои достаточно весомые результаты. Те, кого он посчитал врагом, выходили из строя, не изъявляя желания сопротивляться, а лишь корчились, расползаясь в разные стороны. Андрея уже не пинали, а те, кто ещё был в силах сражаться, перекинулись на Сашу. В какой‑то момент он получил сильный удар по ноге сзади и, вскрикнув от боли, опустился на одно колено, а в ту же секунду кто‑то ударил его ногой по лицу. В глазах все потемнело. Теперь били уже его, лежащего, и возможности сопротивляться не осталось. Стараясь хоть как‑то прикрыть лицо руками, он свернулся калачиком и понял, что вот — вот потеряет сознание. Вдруг удары по нему резко прекратились, и, приоткрыв глаза, он увидел перед собой человека с густой черной щетиной на лице и большим шрамом вокруг шеи, который особенно бросился в глаза. Выглядел шрам не как порез, а так, словно кто‑то недавно душил этого человека удавкой, при этом стараясь скорее отпилить голову, а не только лишить воздуха.

— Вставай, Сань! — Каким‑то странно хрипящим, но спокойным, словно ничего не произошло, голосом сказал тот, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Саша понял, что это он стоял за спиной у Андрея в самом начале потасовки и именно этот человек сейчас вывел из строя тех, кто его так усердно пинал.

Даже не успев опомниться и ухватиться за протянутую ладонь, Саша вдруг увидел, как какие‑то люди в черной форме охраны схватили мужчину за плечи и волоком оттащили назад, а он почувствовал неприятное жжение в области левого плеча и обернулся. Последнее, что увидел Александр перед тем, как сознание окончательно его покинуло, — это маленький шприц в руке грузного человека в белом халате…

* * *

Проснулся я, чувствуя себя совершенно разбитым. Ужасно болела голова, ломило кости, а также ощущались жуткий озноб и слабость во всем теле. С трудом приоткрыв глаза, я обнаружил, что лежу недалеко от давно догоревшего костра на расстеленном прямо на траве махровом покрывале. Рядом, опустившись на одно колено, сидел Монах и что‑то медленно помешивал ложкой в подвешенном котелке над несколькими горящими таблетками сухого спирта. День стоял солнечный, и, скорее всего, готовка на сухом горючем мерой было вынужденной из‑за заметности дыма обычного костра. Какое‑то время я не пытался подняться, а лишь, повернув голову в его сторону, вглядывался в происходящее. Уж очень интересным мне сейчас показался этот вечно задумчивый и неразговорчивый старик. Интересно, кем он был раньше, до того, как провалился сюда, в этот совершенно странный и непонятный мир? Кем были все мы? А еще этот дурацкий сон про больницу. Хотя, может, это вовсе не сон был, а я действительно сейчас в психушке?! Ну, а что? Вкололи, возможно, что‑то, вот меня и плющит таким образом, а я на самом деле конкретный псих, и лежу сейчас себе мирно в кроватке да посапываю. Нет. Не может такого быть. Так с ума не сходят. Хотя откуда мне знать, как с этого самого ума сходят?! Другое дело, что сон этот какой‑то нереальный совсем. Ведь если принимать за реальность происходящее именно в нем, то почему здесь звуки, запахи, да и ощущения в целом более выразительные? Нет, серьезно — с чего я взял, что сон именно обо мне?! Все происходящее в нем я наблюдал со стороны и толком ничего не понял. Конечно, не стоит исключать того, что сон — это старая память, но тогда возникает еще больше вопросов, о которых нужно не размышлять, а именно искать ответы.