Волынская мадонна - Александр Тамоников Страница 8
Волынская мадонна - Александр Тамоников читать онлайн бесплатно
Они четверть часа топтались у опушки, но эти черти прекрасно знали свою работу. Куда бы бандеровцы ни сунулись, их везде поджидал плотный огонь.
Непошивайло погиб. Зла у него уже не хватало, поднялся, чтобы бросить гранату, и пал от подлой польской пули.
Горбацевич снова кинулся к карте, впился в нее, как полководец перед решительным сражением. Белянский лес на севере от Залесья-Торопецкого. Да это же западня! Поляки не от лучшей доли туда пошли. У них выбора не было. Иначе они остались бы на открытом месте. Не такие уж стратеги, не видят дальше своего носа.
Несколько квадратных километров разреженного леса, слева и справа болота. Там единственная дорога. По ней они сейчас и идут. За северной опушкой поля, овраги. Ближайшее безопасное место – окрестности Процка, где действует польская жандармерия, сформированная немцами. Но туда еще надо дойти.
Через Возырь и Бержец до Процка ведет вполне укатанная дорога. Крюк, конечно, долгий, но и полякам по Белецкому лесу не близко топать. С ними ведь дети, старики, раненые и обожженные люди.
Все приходится решать самому! Но почему бы не размяться? Полтора часа до рассвета.
Он выскочил из школы в сопровождении свиты и выкрикнул приказ:
– Два взвода на грузовики. Полный боекомплект, пара немецких «косторезов» «МГ-42». Посыльному на лошади оповестить людей погибшего Непошивайло, чтобы продолжали преследование по лесной дороге, выдавливали поляков на север, не давали им засесть в болоте.
Подпоручик Тадеуш Стаднюк понимал, что положение у него весьма щекотливое. Он поздно получил сигнал о нападении УПА на Залесье-Торопецкое, его родное село, из которого он съехал в город еще двадцать лет назад. В отряде 38 бойцов, с которыми он за последний год съел не один пуд соли.
Позиции Армии Крайовой в данном районе были шаткие. Поддержку она получала только от мирного польского населения. Польская полиция, немцы, УПА, украинские крестьяне и городские жители – все враги.
Отношения же с советскими партизанами были сложными, неустойчивыми, зависели от конъюнктуры и настроения. В прямое противостояние не вступали, но и совместно не работали, информацией не делились.
Так вышло и сегодня. Важную новость сорока на хвосте принесла!
Стаднюк собрал народ, что оказался под рукой, и повел через поле. Злости у его людей хватало. Гнали бандеровцев через все село, едва остановились. Троих потеряли. Не было у подпоручика сил развивать наступление.
Перепуганные, обгоревшие люди бросались на шею бойцам, умоляли спасти, вывести в безопасное место. Немного их осталось, но хоть кто-то. Они с трудом передвигали ноги. А некоторые еще и вещи тащили. Хромали старики, визжали напуганные дети.
Все же он увел колонну в лес, оторвался от преследования. Его ребята поторапливали гражданских, помогали им.
Несколько раз вспыхивала ругань из-за вещей, отнятых у беглецов и выброшенных.
– Пани Моника, вы погорячились, любезная. Куда вы тащите этот свой фамильный фарфоровый сервиз, который освятил еще ваш дедушка, бывший уездный ксендз? Он же вас погубит, а попутно и нас всех!
Колонна завязла на лесной дороге, безбожно растянулась. Люди спотыкались, теряли свой скарб. Кто-то ухитрился сломать ногу. Бойцы потащили калеку на волокуше, награждая нелестными эпитетами.
В арьергарде разгорелась стрельба. Только этого не хватало! Тылы Стаднюк заранее усилил, отбились от наседающих карателей. Но те продолжали гнаться, подстрелили двух партизан. Терпеть это соседство было неуютно.
Подпоручик пошел на военную хитрость, решил пожертвовать пулеметом. Он оставил двух бойцов в лесу за обочинами. Они успели окопаться во мху.
Ночные демоны скользили по дороге, спешили догнать убегающих поляков. Доносилась глухая брань. Пулеметчик терпеливо ждал, пропускал противника. Когда передовая группа прошла мимо, он выполз из-за косогора, ударил им в спину из немецкого «костореза», валил их в упор.
Второй боец стал забрасывать гранатами основную группу, спешащую на помощь своим.
Оба поляка героически пали, но преследование выдохлось. Бандеровцев за спиной осталась жалкая кучка.
К рассвету беженцы вышли из леса, изнуренные, со сбитыми ногами, но все живые. Люди брели через поле. Колонна снова растягивалась. Взрослые несли на руках детей. Партизаны покрикивали, призывали поспешить. Нельзя топтаться на юру. Впереди развилка. Надо быстро ее пересечь, а там еще минут пятнадцать до леса.
Люди сбились в плотную массу, прежде чем перейти дорогу. Если бы они прошли еще немного, то обнаружили бы грузовики в лощине и ухмыляющихся пулеметчиков, ждущих приказа открыть огонь. Никто не чувствовал подвоха.
Пулеметчики в упор ударили по ошеломленной толпе. Люди схлынули с дороги. На обочине осталось не меньше десятка тел. Толпа распалась, народ пустился наутек, но тут не было ни одного укрытия. Женщины инстинктивно прикрывали собой детей.
Пулеметчики палили без передышки. Стволы раскалились, пылали жаром.
Партизаны Стаднюка ругались, падали в траву, передергивали затворы, били наобум, но вряд ли кого-то зацепили. Укрыться можно было только за трупами, но и это не спасало.
Стаднюк высаживал патроны из трофейного «Парабеллума», скрипел зубами, видя, как гибнут вокруг люди. Поднимать в атаку было уже некого. Пули взбили фонтаны рядом с его носом. Он отшатнулся, куда-то покатился. Совсем рядом взорвалась граната.
На поле творилось что-то дикое. Живых оставалось все меньше. Несколько десятков человек устремились обратно к лесу. Пули выщелкивали людей из бегущей толпы, как семечки из подсолнуха. Эта затея изначально была плохой. Невозможно одолеть под огнем открытое пространство. Беглецов становилось все меньше. Скоро полегли все. Около тридцати партизан, не меньше сотни мирных поляков – все лежали в поле, никто не ушел.
Ветер гнал от обочины к лесу клубы пороховой гари. Пулеметчики наконец-то передохнули, на всякий случай поменяли ленты.
Бандеровцы начинали шевелиться, перебрасывались шутками, закуривали. Несколько человек с автоматами наперевес побрели в поле.
Горбацевич тоже покинул укрытие, сунул в зубы вонючую немецкую сигарету. Он давно подметил, что запах этого мерзкого эрзац-табака слегка умаляет вонь мертвечины. Назар снял пистолет с предохранителя, прогуливался среди мертвых, добил пулей в голову какую-то живучую старуху.
Потом он заметил еще одно шевеление. Среди живописно разбросанных тел лежал светловолосый польский офицер. Мундир с оторванными знаками отличия был измазан кровью. Он тяжело дышал, дрожали пальцы.
Офицер обнаружил внимание к своей персоне, перевалился на бок, потянулся к винтовке, лежащей неподалеку. Сомнительно, что она могла стрелять – земля забила ствол и затвор. Но человек старался, тянулся к оружию как к спасительной соломинке.
Горбацевич с усмешкой наблюдал за его потугами. Когда тот взял винтовку, он выбил ее ногой. Поляк откинул голову, смотрел на врага пустыми глазами, без всяких переживаний. Стоит ли растрачивать себя в такую минуту?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments