Стервятник - Александр Бушков Страница 88

– А цепочка?

– Вот цепочки, Людка точно говорила, нет. Но все же четыредня прошло… Мы ж все это обговорили уже. Нервничаешь?

– Есть немного, – признался Родион. – А ты – нет?

– Есть немного…

– Ладно, я пошел.

Он вошел в подъезд и в том же темпе расправился стелефонными проводами. В той квартире был телефон – кто его знает, вдругпримется названивать друзьям, требуя подмоги…

Практически без вариаций повторилась та же сцена – вквартирах хватались за подручные источники света, у кого что нашлось, налестницах появились вооруженные фонариками «доброхоты из публики». На сей резпришлось выжидать гораздо дольше – нужно, чтобы все они, осознав бесплодностьусилий, убрались по квартирам, свидетели совершенно ни к чему…

В квартире дичи почти сразу же зажегся сильный фонарик: судяпо свету, фонарь поставили на пол рефлектором вверх. И вновь колыхнулась штора,а потом отчаянно заскрипела балконная дверь, треск был оглушительный,несомненно, курьер, чтобы не возиться, попросту рванул что есть мочи заклееннуюна зиму дверь. Показался у перил – неясная фигура, вертевшая головой. Вквартире за его спиной никаких теней не замечалось – значит, все-таки один,будь еще кто-то, обязательно проявился бы. Дверь дернул так, что могли и стеклапосыпаться, – нервничает, конечно…

– Ну, пошли? – как можно небрежнее спросил Родион.

Загнал патрон в ствол «ТТ», сунул пистолет за ремень, а вкарман куртки, рефлектором наружу – хитрый фонарик. Раньше он о таких придумкахтолько слышал – и оказалось, купить можно без особых трудов, если знать, кудапойти…

Соня сбросила куртку, оставшись в легонькой блузке икороткой юбчонке, свернула халатик в тонкий рулон. Заранее поежилась – днембыло тепло, а вечера пока что стояли холодные, зябкие.

Они поднялись на лифте на седьмой этаж, отправили лифт вниз,а сами, бесшумно ступая, спустились на шестой, подсвечивая себе редкимивспышками фонарика-брелока. Там Соня быстренько надела халатик, зажглапротянутую Родионом свечку. Площадка озарилась тусклым мерцающим сиянием.

– Главное, вовремя зажмурься… – прошептал он.

– Иди к черту…

Согласно боевому расписанию, Родион прижался к стене, а Сонярешительно застучала кулачком в обитую дерматином дверь. От ее резких движенийпламя свечи отчаянно заколыхалось, но не погасло. Никто не отзывался. Оназастучала вновь, посильнее.

– Кто там? – послышался самый обыкновенный мужскойголос.

– Соседка. Из сто восьмой, – откликнулась Соня, взыбком сиянии выглядевшая совсем юной. – Мы тут по десять тысяч быстренькособираем, «аварийка» приехала, а задаром копаться не хотят… Уехать грозятся…

За дверью, слышно было, выругались. Соня постучала еще раз:

– Они говорят, работа сложная…

После паузы, показавшейся геологическим периодом, лязгнулзамок, изнутри брызнул свет фонарика. Соня вполне натурально прикрыла лицоладошкой. Лучик задержался на ней, обвел площадку.

– Они не оборзеют – по десять штук с квартиры? –сварливо сказал невидимый Родиону человек, приоткрывший дверь, судя по звуку,не более чем на ладонь.

Но фонарик опустил, скользнув лучом по фигуре девушки – врядли случайно. Соня растерянным голоском ответила:

– Да не знаю я ничего, они говорят – уедут…

– Ух, какие люди у нас в сто восьмой, и даже без охраны…

– Да вот так вот жизнь сложилась, что без охраны… – в тонему посетовала Соня. – У вас деньги есть?

– Всегда, красивая, – хохотнул мужчина, светя ей наноги. – Тебя какие суммы интересуют?

– Я ж говорю, десять тысяч…

– Ты дороже стоишь…

– Слышала уже, – кокетливо отмахнулась она. – Нет,правда, они там денег ждут…

– Ждут – получат, Афони недоделанные… Погоди.

И тут же Соня кашлянула – знак, что клиент полез в карман иослабил внимание.

Родион кошкой прянул вперед, отодвинув девушку, прикрывглаза, нажал кнопку. Фонарик, направленный в упор, блеснул вспышкой немыслимойяркости. Под веками вспыхнули огненные круги – импортный парализатор работалотлично, – но Родион уже влетел в тесную прихожую, метко ударил длянадежности рукояткой пистолета под горло. Следом ворвалась Соня, кинуласьзапирать дверь. Выхватив из левого кармана самый обычный фонарик, подняв егонад головой – старый военный трюк, – он вбежал в комнату, держа палец наспусковом крючке. Кухня, сортир… никого.

Мебели в единственной комнате почти что и не было – шкаф,кровать, стол, телевизор. В углу несколько пустых бутылок. Соня кинулась было кшкафу, но Родион, положив на стол фонарик, потянул ее назад:

– Не спеши, сначала клиента надо спеленать…

В ход вновь пошла синяя изолента и прихваченная для кляпавата. Клиент не шевелился, не отбивался, не протестовал – яркая вспышка должнабыла на несколько минут разложить в глазах светочувствительный родопсин,загнать в короткую кому.

– А он не подох? – спросила Соня. Родион потрогалрукой:

– Дышит…

И сам кинулся к шкафу, как наиболее удобному месту дляхранения клада. Азарт взбаламучивал кровь. Он работал руками, как клешнямиснегособирателя. На пол вылетела обувь, тяжелый пиджак сорвался с вешалки, упална голову, Родион, чертыхнувшись, отбросил его за спину. И провозгласил:

– Есть!

Поднялся с корточек, держа на вытянутой руке черную сумкудовольно скромных размеров. Старательно продемонстрировав ее напарнице – она нетерпеливоподпрыгнула, махая сжатыми кулачками, – расстегнул «молнию».

Соня полезла туда обеими руками, ребенок, ожидающийгостинчика «от зайки». Показала Родиону несколько пачек в банковских бандеролях– напрягая взор, он различил в полумраке четко гравированные изображенияколесничего с голым фаллосом, по чьему-то неисповедимому решению призванномуукрашать сотенные бумажки. Должно быть, символизировал любимую поговорку властьпредержащих: «А имели мы вас всех…»

Мешая друг другу, они копались в сумке. Пачки десяток,полтинников… Десяток больше всего. Под купюрами обнаружились четыре жестяныхкоробки индийского чая. Родион подкинул одну на ладони – легкая, словно и всамом деле набита чаем или чем-то ненамного тяжелее чая.

– Ладно, потом разберемся, – сказал он, бросая банкуобратно. – Для чего-то же они там лежат… В темпе!

Они буквально бегали по квартире, озираясь, – с первоговзгляда видно было, что сумка оказалась единственной. Других не видно, вкрохотном жилище все, как на ладони, если и есть тайники, с ходу не отыщешь,значит, и связываться не стоит…

– Уходим! – распорядился он. – Жадность фраерагубит…