Икона для Бешеного - Виктор Доценко Страница 89

…обнажится круглая заглушка, на которую необходимо осторожно нажать….

Адвокат тут же нажал, и в его руке оказалась тоненькая стеклянная трубочка с прозрачным содержимым.

В студии происходило что‑то странное. Тут и там сами собой взрывались лампы, лопались воздушные шары, падали стойки софитов.

Но и с самой иконой творилась какая‑то чертовщина: изображение то бледнело, едва ли не пропадая совсем, то вспыхивало с новой силой, выделяя мельчайшие детали рисунка. Казалось, икона сопротивляется желанию людей узнать о ней правду.

…извлечь пробку и выплеснуть содержимое на икону…

Падрезник немедленно последовал словам Ангулеса, словно опасаясь, что кто‑то ему помешает.

По залу прокатился дружный вздох, тут же сменившийся криками, в которых смешались ужас, изумление, недоверие и первобытный страх.

На глазах присутствующих лик на иконе изменился. И глазам зрителей предстала не Богоматерь, а мерзкое существо, с крыльями и зверской ухмылкой.

Это видение длилось не более секунды и тут же исчезло. В полной тишине раздались последние слова Ангулеса:

— Рукой безвестного иконописца Матвея Ширяева, видимо, водил сам Господь. Или сам дьявол? Неизвестно… Матвей предчувствовал, что икону собираются похитить. Вот он и создал эту удивительную копию, снабдив верным средством, с помощью которого можно распознать подделку. Никому не ведом секрет этого состава. Неизвестно, как он оказался у самого Матвея. Долго хранилась тайна, но вышла наружу. Теперь никто не станет молиться нечистой силе…

Ангулес замолчал.

Изображение пропало.

Мы уже направили видеокассету в экспертный совет, — сообщил довольный директор канала.

Он улыбался, победоносно оглядывая присутствующих, притихших от происходившего на их глазах.

Еще бы! Не каждый день выпадает удача получить такую сенсацию! — Экспертиза иконы будет проведена, причем самая доскональная… Впрочем, господин Критский сам может признать свою покупку подделкой. Если захочет, разумеется…

Критский ничего не хотел. Он был раздавлен, уничтожен, смят в лепешку.

Никогда в жизни Арнольд не переживал такого позора и падения. Его жизнь подошла к концу в считанные мгновения. Неужели все было напрасно?

Критский встал и молча вышел, провожаемый презрительными взглядами.

Был морозный солнечный день.

Людмила стояла у окна в квартире тети Саломеи и смотрела в окно на падающие снежинки. Снега в этом году выпало много, со двора в открытую форточку почти круглые сутки был слышен раздражающий скрежет широких дворницких лопат. Бригада узбеков работала на совесть, замерзая и едва не падая с ног, но снега во дворе не убывало.

Людмила подумала, что снег символичен: он закрывает чистым покрывалом грязь, обрушившуюся на нее, несчастную, за последние несколько недель. Черную полосу жизни сменила белая. Так и должно быть. Природа брала свое, стирая невзгоды и оставляя чистый белый лист, на котором можно вновь попытаться написать что‑то хорошее.

Мороз усилился, в комнату влетел студеный ветерок, и Людмила зябко поежилась, кутаясь в широкий плед веселого розового цвета. Несмотря на то что плед был шерстяной и бодрящего цвета, Людмила не ощущала тепла. Значит, причина была в другом. Женщина захлопнула форточку, вернулась в комнату и с ногами забралась в глубокое мягкое кресло.

Попытка разобраться в собственном настроении ничего не дала вдове.

Вроде бы все шло к финалу, причем — к удачному. Но ей приходилось по–прежнему прятаться от людей, отсиживаясь в этой огромной квартире, где вещи, запахи и даже звуки были чужими. Редкие визиты Константина и Джулии не добавляли вдове хорошего настроения, скорее расстраивали ее, потому что эти двое были единственным связующим звеном между нею и окружающим миром. А ей так хотелось покинуть замкнутое пространство и увидеть над головой синее небо, услышать пение птиц и шорох листвы… Да просто ощутить себя свободной!

Вместо этого приходилось питаться консервами и смотреть телевизор.

Людмила наизусть выучила содержание латиноамериканских сериалов, просмотрела все старые, еще советских времен, художественные фильмы и даже научилась различать по лицам российских политиков. Когда смотреть телевизор становилось невмоготу и от мелькания одних и тех же лиц на экране делалось тошно, Людмила подходила к книжным полкам и выбирала одну из книг в богатой библиотеке тети Саломеи.

Чего только здесь не было! Но, к большому разочарованию Людмилы, знавшей и ценившей классическую литературу, подавляющее большинство книг составляли женские романы, которые тетя Саломея собирала на протяжении многих лет.

Чтение вскоре наскучило Людмиле. Прочитав пару десятков книг «про любовь», она научилась заранее угадывать сюжет, и чтение превратилось в муку. Короче, жизнь казалась Людмиле ужасно тоскливой. Без мужа, без свободы, без любви. Точнее, любовь осталась только на книжных страницах, а хотелось бы встретить ее еще и в жизни.

От всех этих мыслей Людмиле стало совсем плохо. Она свернулась в клубочек, укрывшись пледом, и дрожала, перебирая в памяти события последних дней. Именно в этот момент раздался звонок. Вскочив с кресла, Людмила подбежала к двери и прильнула к дверному глазку.

Пришел Константин. Женщина обрадовалась, потому что дальнейшее пребывание в плохом настроении могло привести к тому, что она просто полезла бы в петлю.

Константин строго–настрого приказал ей держать дверь тщательно запертой. И вот теперь Людмила, высунув язык от усердия, старательно громыхала засовами и поворачивала ручки замков.

Константин пришел один, с очень серьезным выражением лица. У Людмилы вновь испортилось настроение. Неужели опять что‑то случилось? Нет, она больше не вынесет всей этой крови, ужасов, пустых и холодных домов, где в коридорах валяются изуродованные покойники.

Расположившись за столиком в гостиной, они пили кофе и обсуждали последние события. Людмиле показалось, что Константин о чем‑то умалчивает. Но она не торопила его. Он столько раз спасал ей жизнь, что имеет полное право на скрытность.

Итак, подведем некоторые итоги, — официальным тоном произнес Константин и тут же улыбнулся. — Извините, говорю, как на собрании…

А это и есть собрание! — живо откликнулась Людмила. — Мы с вами постоянно что‑то обсуждаем, совещаемся, планируем…. Разгадываем шарады и ребусы. А потом — шарим по сейфам в пустых домах, убиваем людей направо и налево, сталкиваемся с мистическими явлениями, которым нет объяснения… Короче, веселая у нас с вами жизнь, ничего не скажешь!

Константин задумался.

В вашем голосе я чувствую насмешку. — Он попытался успокоить собеседницу. — И еще мне кажется, что вы изрядно устали от всех этих происшествий…