Тюрьма, зачем сгубила ты меня? - Владимир Колычев Страница 9

– А куртку он оставил здесь, в гардеробе, – добавил швейцар.

– Куртку… Куртка, куртка… Какая была у него куртка?

– Черная. Меховая.

– Стриженая норка?

– Да… Я так думаю, он еще вернется. А вы, я так полагаю, из милиции…

Андрей кивнул. Не было у него настроения вдаваться в подробности.

Бежать за скрывшимся от него человеком он не стал. И караулить его у гардеробной было бы глупо. Ведь ничего противозаконного незнакомец не совершил, а то, что взятку предлагал, – так это бездоказательно.

Андрей повернул назад, но в это время в холл вышла Вика. Эффектная, ошеломляюще красивая женщина.

– А-а, Сизов!

И голос, полный гневно ликующего сарказма. Снисходительно-раздосадованная улыбка.

– Какими судьбами?

– Как это какими судьбами? – удивилась она.

– Ты же вроде бы в Москве должна жить.

– Вроде бы там и живу. Но и здесь часто бываю, у нас дом здесь, и родители Максима здесь живут…

– Очень рад за вас обоих, – не без ехидства сказал Андрей. – Мне пора.

Он обогнул Вику, чтобы продолжить путь.

– К этой спешишь? – напирая на шипящие, пренебрежительно спросила она.

– Ни к этой, а к Олесе.

– Красивая телка.

Андрей замер в изумлении. Медленно повернулся к Вике. Никак не ожидал он от нее таких слов.

– Она не телка.

– Что, втрескался?

– А ты думала, слезы буду по тебе лить?

– Не думала, но…

– Что, но?

– Ничего…

Вика и сама поняла, что переборщила. Не должна была она так себя вести, но сказала не подумав…

– Тогда бывай.

– Торопишься? Ну иди, иди…

Олеся делала вид, что ничего не произошло, но было заметно, как она нервничает.

– И где тебя носило?

– Потом расскажу, – подзывая к себе официанта, сказал Андрей.

– Можешь не говорить, и так ясно…

Ревнивые нотки в ее голосе звенели, как оркестровые тарелки после удара.

– Быстро же вы договорились, – язвительно усмехнулась она.

– Вы – это кто?

– Ты и эта… Ты на выход, она за тобой. Или ты думаешь, я ничего не видела?

– Я ни о чем ни с кем не договаривался.

– И о чем ты с ней говорил? Когда встречаетесь, где?

– Не говори глупостей… Мы даже не разговаривали. Разошлись как в море корабли…

– Но ведь ты нарочно вышел, чтобы она за тобой пошла?

– Нет, я за человеком пошел.

– За каким человеком?

– Долгая история.

– А ты коротко скажи! Если этот человек женщина, я все пойму.

– А ты колючка.

– Да уж поострей, чем ты…

– Этот человек – мужчина.

– Насколько я знаю, за мужчинами ты не бегаешь.

– Если это преступники, то бегаю…

– Ну да, ну да… Он что – преступник?

– Не думаю. Но отношение к уголовщине имеет. Тебе это неинтересно…

– Почему ты думаешь, что мне это неинтересно? – удивленно приподняла брови Олеся. – Может, мне все интересно, что касается тебя? А ты мне ничего про свою работу не рассказываешь. Про баб своих рассказываешь, а про работу – нет…

– Хорошо, расскажу, – улыбнулся Андрей.

Он даже рад был тому, что нашелся повод сменить тему. Да и она, вероятно, заинтересовалась его служебными делами, чтобы отвлечь себя от мысли о сопернице.

Официант подал счет, Андрей его оплатил и, стараясь не встречаться взглядом с Викой, повел Олесю к выходу. В гардеробной они оделись, затем покинули ресторан.

На улице было хоть и холодно, но достаточно комфортно для того, чтобы в свое удовольствие пройтись пешком. Тем более, что их дом был совсем рядом, может, чуть больше километра. Олеся взяла Андрея под локоть, плотно прижалась грудью к плечу. Ощущение приятное, но в таком положении сложно было идти быстро. Впрочем, они никуда не спешили.

– Ну чего молчишь, рассказывай, я жду. За кем ты гонялся?

– Гонялся. В том-то и дело, что гонялся. А он от меня убегал, даже куртку свою в ресторане оставил.

– Может, все-таки расскажешь, что произошло.

– Произошло. Случай у нас один нехороший произошел. Подследственный, бывший главный инженер водоканала, интеллигент, можно сказать, жил в камере спокойно, он никого не трогал, его не трогали. Жил-был, пока не умер…

– Убили?

– Нет, умер. Медицинское заключение – острая сердечная недостаточность.

– И что здесь интересного?

– А интересно то, что умер он ночью, а утром ко мне подходил мужчина, за которым я сейчас гонялся. Деньги мне предлагал, чтобы я Горбушину помог…

– Ты отказался.

– Само собой.

– Может, и правильно.

– Не может, а правильно… Вроде бы заботился он о Горбушине, а кто такой – не ясно. Я за ним не хотел гнаться. Просто хотел подойти, поговорить с ним, а он сбежал, зачем – не понятно. При нашей первой встрече он не показался мне робким. А сегодня – деру дал, даже про куртку свою забыл… Норковая куртка…

– Норковая? Хорошо живет.

– Может, и хорошо. Но что-то не чисто с ним. Нутром чую, не чисто… И вообще, вся эта история с нехорошим душком…

– Конечно, нехорошим. Как же может быть хорошо, если мертвечиной пахнет. Брр!..

– Что, проняло? – усмехнулся Андрей.

– Проняло. Но не очень интересно.

– А что будет, если я тебе еще и про привидение расскажу?..

– Ночь. Темно. Самое время для баек из склепа? – пугливо, но в то же время весело улыбнулась Олеся.

– Вот, вот, байки из тюремного склепа. В наших тюремных подвалах в свое время зверствовали чекисты. В гражданскую контрреволюцию изводили, в тридцатые – врагов народа. Говорят, иногда души замученных людей дают о себе знать.

– Точно, байки.

– Да, но часовой стрелял в привидение по-настоящему. Думал, что заключенный бежит, открыл огонь, а нет никого… А в эту же ночь Горбушин умер…

– А может, это душа твоего Горбушина на волю убегала?

– Скажешь тоже…

– Шучу, конечно.

– Шутишь не шутишь, а у нас говорят, что появление призрака – плохой знак. Ласточка низко летит – к дождю, призрак на волю бежит – к трупу…