Судьба и воля - Борис Седов Страница 9

Не обращая внимания на грозные окрики пьяного чиновника, популярная рок-группа во главе со своим солистом дружно принялась отключать инструменты от питания. Глядя на парней, на их восковые лица, Артем понял: после нанесенного оскорбления заставить их продолжить концерт можно было разве что под дулом автомата. Он с нескрываемым презрением посмотрел на стоящего на сцене клокочущего от бессильной злобы Киржача, затем перевел взгляд на серебряный поднос с жульеном и подумал, как было бы хорошо впечатать этот горячий деликатес в гнусную рожу холеного кабинетного хряка, возомнившего себя полубогом и вершителем чужих судеб благодаря начатому в Усть-Озернинске строительству экспортного нефтяного терминала. Удивительно, но по-настоящему большие деньги почему-то всегда оседают в карманах таких скотов…

Видя, что дело принимает хреновый оборот и музыканты демонстративно игнорируют приказ, дошедший до белого каления чиновник резким кивком указал телохранителям на как ни в чем не бывало сматывающего шнур от гитары Чифа.

Молодцы сразу поняли поставленную хозяином задачу, в два шага оказались рядом с Сергеем, обступили его с двух сторон. Один из амбалов схватил солиста за грудки, второй резким движением зацапал эксклюзивную гитару, однако вырвать ее из цепких рук музыканта с первой попытки не получилось. Во время второй гитара тихо затрещала, и присутствующие услышали, как с глухим звуком лопнула одна из струн. Трое остальных участников группы «Чиф и команда» дружно побросали свои инструменты и, приготовившись к заведомо неравной драке, поспешили на помощь солисту, вынужденному после короткого, но сильного удара кулаком в челюсть разжать пальцы и выпустить гитару, немедленно переданную Витьку одним из нападающих. Завладев инструментом, Киржач довольно оскалился. Солиста мордовороты грубо оттолкнули в сторону.

– А теперь можешь проваливать… Паганини.

– Эй, ребята, нельзя ли помягче?! – бесстрашно подал голос высокий парень в остроносых «казаках» и черной ковбойской шляпе, кажется, бас-гитарист, и, подскочив к одному из телохранителей, с вызовом ткнул его кулаком в грудь. – Верни Сереге гитару, ты, окорок!..

Увы, одной смелости оказалось явно недостаточно. Словно по команде, оба телохранителя в едином порыве обрушились на «ковбоя» серией точных, разящих ударов, в результате чего гонористый музыкант, посмевший выказать норов, был легко сбит с ног, сломанной куклой рухнул на сцену, а на его лице показалась обильно сочащаяся из разбитого носа и сильно рассеченной губы кровь. Тягаться с профессионалами было бессмысленно, остальные участники группы, включая Сергея, дружно попятились назад…

– Стоять!!! Сюда смотри, падла!!! – не удовлетворившись тем, что раритет легендарного виртуоза оказался у него в руках, Киржач поймал полный ненависти взгляд Чифа, демонстративно оскалился, перехватил дорогой инструмент двумя руками, с громким выдохом вскинул его над головой и, словно дровосек – топор, со всей силы грохнул об обитый алюминиевым уголком острый край отделанной зеленым ковролином сцены. Гитара с треском лопнула, переломившись на три части, со звоном оборвалось еще несколько струн. Тяжело дыша, вандал в личине чиновника отбросил жалкий остов инструмента в сторону и смачно сплюнул на пол.

Артем видел, как по лицу Чифа прошла судорога. Солист на секунду прикрыл глаза, словно от резкой зубной боли. Кто-то из стоящих за спиной музыкантов крепко стиснул ему плечо.

– Вот теперь можешь уебывать, – проскрипел Киржач и кивнул на валяющиеся обломки. – Не люблю оставаться в долгу. Это тебе в качестве гонорара за концерт. И запомни, тварь: я пуганый. Если ты, плесень волосатая, хотя бы пукнешь в мою сторону, то до конца жизни будешь перебирать лады ногами! Потому что все пальцы на твоих руках будут сломаны, ни один хирург не соберет! А теперь – вон отсюда! Вышвырните их на улицу!

– Так ему и надо! Молодец, Витек! У-уу! – впервые с начала инцидента послышался грубый и явно довольный мужской бас, к которому, словно ожидая команды старшего, мгновенно присоединились еще несколько приветственных возгласов, включая демонстративно громкое «У-ау!», вылетевшее из накрашенного алой помадой рабочего ротика одной из двух присутствующих на банкете девиц.

– Охрана! Гоните их в шею! Пинками до самого метро!

– Пошли отсюда, холопы! Боря, Саня, проводите их с почестями…

– Я пришлю вам, мальчики, своего парикмахера, с садовыми ножницами и мотопилой «Дружба»! Ха-ха-ха! Пупсик, дай мне огоньку…

– Ничего, скоро стриптиз приедет, вот и оттянемся! Нормальный ход…

Униженные и побитые, музыканты торопливо покинули зал и были выпровожены амбалами из бистро. Гольданский, перепуганный насмерть, побежал следом за грубо отпихнувшим его продюсером группы, видимо, для того, чтобы уточнить вопрос насчет оставленных на сцене инструментов…

Киржача окружили его упитанные приятели, хлопали по спине и, как победителя, снова усадили во главе хмельного стола. Рванув живительной влаги, заместитель главы администрации Усть-Озернинска по строительству и инвестициям стал выискивать, чем бы этаким закусить, вдруг вспомнил о заказанном им жульене и стал вертеть головой по сторонам в поисках официантки.

Артем, у которого в душе бушевала буря негодования, как мог собрал волю в кулак, шумно выдохнул, свободной рукой отодвинул бархатную штору и направился к столу.

* * *

– Ну, наконец-то! Явился – не запылился! – рявкнул именинник, заметив показавшегося в зале высокого и широкоплечего, больше похожего на борца, чем на труженика кухни, шеф-повара в коротком белом халате и нахлобученном на голову смешном колпаке с «аэродромом» наверху.

– Ставь сюда! Сейчас поглядим, что ты за кулинарный гений… – Едва Артем поставил перед вальяжно развалившимся на стуле, дымящим сигарой Витьком подернувшийся тонкой пленкой жульен и блюдце с сухариками, как хряк немедленно окунул в него вилку и, зачерпнув густое содержимое, с жадностью отправил себе в рот.

Артем подхватил свободный поднос, развернулся и, стараясь не смотреть на двигающего челюстями мерзавца, направился назад, в служебное крыло бистро. Но не успел он скрыться за шторой, как был остановлен грозным окриком Киржача.

– Эй, как там тебя… повар! Подойди, – чиновник поманил его пальцем.

Артем вернулся к столу.

– Как тебя зовут, шеф? – спросил Витек, пыхнув в лицо Артема сигаретным дымом.

– Артем.

– А фамилия?

– Греков.

– Абреков?! – хрюкнул виновник торжества.

– Греков, – невозмутимо повторил Артем.

– Что же ты, мальчик, мне такое дерьмо скользкое принес? – спросил Киржач. – Я у тебя что заказывал? Жульен. Он, если я не ошибаюсь, должен подаваться очень, очень горячим. А это… сопли какие-то. Вперемешку с блевотиной…

Голоса за столом стихли, внимание гостей переключилось на Витька. Похоже, не на шутку раздухарившись и пуще прежнего охмелев от приятного и тешащего самолюбие процесса публичного унижения известных на всю Россию рок-музыкантов, именинник решил продолжить в том же духе.