Истребители пиратов - Александр Тамоников Страница 9

Капитан махнул рукой:

– Делайте, что говорит подполковник! В конце концов, он отвечает за эти контейнеры!

– Есть, капитан!

Старший помощник и подполковник двинулись на выход из рубки, но их остановил голос, усиленный мощным мегафоном. Лодки пиратов подошли к сухогрузу быстро, в считанные минуты с момента обнаружения. Голос вещал на английском языке. Языке, который должен знать каждый капитан:

– Внимание на борту сухогруза! Вы окружены отрядом повстанческих сил провинции Дари республики Сумарди. Во избежание кровопролития и нанесения судну значительного ущерба мы предлагаем команде судна сдаться. Сухогруз объявляется собственностью повстанческих сил, а члены команды заложниками. Нам известно, что судно перевозит в Джаббу не только гуманитарный груз, но и оружие для вражеской армии. Следовательно, является союзником вражеской Сумарди страны. И нашим врагом. Однако мы понимаем, что команда судна не имеет отношения к данным проблемам. Исходя из этого и предлагаю команде сухогруза «Николай Артемьев» сдаться. В случае добровольной сдачи гарантирую всем членам экипажа жизнь, нормальное содержание и переговоры с российской стороной об условиях освобождения команды. В случае отказа мы проведем штурм судна со всеми вытекающими последствиями. А теперь я хотел бы услышать капитана судна.

Харин включил внешние динамики:

– Я – капитан сухогруза Харин! Предупреждаю старшего группы, намеревающейся захватить судно, о том, что сухогруз принадлежит не какому-то карликовому государству, а Российской Федерации. Реакция правительства России на захват сухогруза может оказаться губительной для так называемых повстанческих сил провинции Сумарди. Исходя из этого предлагаю вам уйти в свои воды. И тогда инцидент будет считаться исчерпанным.

Главарь банды в ответ рассмеялся. И его дьявольский смех разнесся далеко по водной глади:

– Господин Харин! Я оценил ваше чувство юмора, но далее вести пустые переговоры не вижу смысла. Вам выставляется ультиматум. Либо команда добровольно сдастся в плен, либо мои люди проводят штурм судна. И тогда, капитан, неминуемая гибель ваших матросов ляжет на вашу совесть! Даю вам, господин Харин, 5 минут на размышление и еще столько же на то, чтобы команда, спустив трап, разошлась по каютам. В рубке должны остаться вы один. Сейчас 3.07, в 3.12 вы объявите свое решение, а в 3.17 мы либо свободно поднимаемся на судно, либо атакуем его. У нас достаточно сил и средств, чтобы захватить сухогруз. Время пошло, капитан!

Харин отключил динамики. Оперся спиной о пульт, осмотрел присутствующих в рубке, спросил:

– Ну и какое решение вы посоветуете мне принять?

Старший помощник пожал плечами:

– Черт его знает, но, похоже, абориген не блефует. Я посмотрел через оптику на его бойцов. Крепкие ребята, вооруженные автоматами, пулеметами, гранатометами. Кстати, вооружение у них наше, отечественное, еще советского производства. И рожи тупые. Такие за деньги сделают все, что угодно. А местным воинственным племенам чувство жалости или милосердия неизвестно по определению. Эти пираты без проблем могут захватить судно.

– Значит, ты предлагаешь сдаться?

– А что делать? Не губить же ребят? Ну подержат нас в заложниках, потом передадут в посольство, получив выкуп. Команда состоит из двадцати человек. Захват незамеченным не пройдет. Придется пароходству раскошелиться. Тем более что мы все застрахованы. Одна страховка перекроет сумму выкупа, которую местные апачи обычно запрашивают невысокую, допуская торг. Я предлагаю сдачу!

Капитан повернулся к боцману:

– Что ты скажешь, Иваныч?

Сорокапятилетний Иваныч, как звали боцмана все на судне, ответил:

– Я бы не прочь схлестнуться с черномазыми беспредельщиками. Уж паре рыл жало точно вернул бы. Да и команда у нас крепкая, сплоченная. Но ... у пиратов стволы, а против пули не попрешь. Старпом прав, бандиты, если пойдут на штурм, церемониться не будут. Понятно, что всех валить не станут, это не в их интересах. Пиратам нужен не только товар или судно, но и заложники. Однако нескольких ребят положить могут.

Харин сказал:

– Давай, короче, Иваныч!

– Ну а короче, то предлагаю сдаться! Нету у нас другого выхода. Один черт запеленают эти немытые обезьяны. Не первое судно берут, шакалы. Но главное, нам нечем драться с ними. Будь у команды оружие, хрен два пираты взяли бы сухогруз.

– Понятно, ну а теперь очередь подполковника Ванеева.

Офицер достал из кобуры пистолет, внимательно, будто впервые видел собственное штатное оружие, рассмотрев его, сказал:

– Вы уже приняли решение, капитан. Да у вас и нет выбора. Сдавайтесь. Рано ли поздно, вас освободят. Ну а мне, офицеру Советской, Российской армии, сдаваться не к лицу. Я отвечаю за сохранность спецконтейнеров и буду защищать их до последнего патрона! Драться с духами мне не впервой. Слава богу, за спиной четыре года Афгана. Три ордена, два ранения. А вы что думали, Ванеев штабная «крыса»? Нет, мужики. А вы сдавайтесь, живите. Я не в укор, я серьезно. Пираты вскроют контейнеры только после того, как убьют меня. Иначе поступить не могу. Вы скажете, что я подставляю команду? Что мои действия могут вызвать у них агрессию против беззащитных матросов? Это не произойдет, если вы, капитан, впустив на судно пиратов, предупредите их, что спецконтейнеры находятся под охраной, вам не подчиненной. И что охрана в составе всего одного человека отказалась сдаться. Предупрежденные пираты вынуждены будут применить самостоятельное решение. Команда окажется ни при чем. К тому же убивать заложников не в интересах бандитов. За каждого из вас они получат деньги. Поэтому команду не тронут. Я же буду держаться, сколько могу. Все! Это мое решение, и оно окончательное. Не пытайтесь отговорить меня. Бесполезно. Делайте свое дело, а я в трюм, прощайте!

Подполковник вышел из рубки.

Капитан вновь ударил кулаком по креслу!

– Черт возьми, ну не должно быть вот так, не должно!

Боцман проговорил:

– Пожалуй, Вячеслав Андреевич, я пойду с подполковником. У меня тоже есть «ПМ», две обоймы к нему и мне тоже «посчастливилось» два года отпахать в Афгане, в разведке. Да и дома не ждет никто. К тому же экономия для пароходства. Все меньше платить за заложников.

Капитан вскричал:

– Вы чего с Венеевым добиваетесь? Хотите показать, что герои? А мы с Павловым дерьмо полнейшее?

– Ни в коем случае, Вячеслав Андреевич. Я знаю, будь ваша воля, и вы, и старпом пошли бы с нами, но вам нельзя, на вас жизни ребят. Спасайте их, а о нас не думайте. И не корите себя. Каждый волен принимать за себя решения, что подсказывает ему сердце. Каждый, но не тот, от кого зависит жизнь других. От нас с подполковником не зависит, а вот от вас с Павловым зависит полностью. Но не будем терять время. Прощайте, мужики! И дай вам Бог вернуться домой!

Не успел боцман закрыть за собой дверь, как вновь раздался усиленный мегафоном голос старшего банды пиратов: