Сокровище Джунаида - Михаил Шалаев Страница 9

В результате Алексей быстро вошел в число руководителей «бригады» — возглавил боевую структуру, обеспечивающую практическое, то бишь силовое решение различных задач. Довольно скоро он понял, что рэкет — не такая простая штука, как кажется: пришел — обидел — получил… Тут, главное, не зарезать курицу, несущую золотые яйца. А для этого надо самому хоть немного разбираться в бизнесе. Если видишь, что торговец наглеет, накручивает на товар сто и больше процентов — такого можно не жалеть, выставляй его хоть на половину прибыли. Потому что он и сам, скорее всего, в недалеком будущем прогорит. Жадность — плохой советчик в бизнесе. А вот если человек накручивает по-божески, в расширение вкладывается — такого поберечь нужно. Налог с него будет постоянно расти — не за счет повышения процента, а за счет увеличения оборота. Но, к сожалению, в «бригаде» не все это понимали.

В верхушку ОПГ, как именовалась их компания на языке милицейских протоколов, входил один мерзкий тип — Лехе он сразу не понравился. Звали его Халявой, потому что это было его любимое словечко и средоточие жизненной философии, а в бригаде он исполнял обязанности главбуха — считал прибыль-убыль, куда чего пошло и откуда что поступило. Считать он умел хорошо, особенно чужие деньги. А вот что касается ведения дел… Казалось Упыреву, что не понимает Халява тех тонкостей, которые сам Леха просек очень быстро. Или понимает, но действовать соответственно не хочет — жаба давит. Не щадил он цыплят, которые могли бы вырасти в тех самых кур-несушек. При этом сам Халява в силу хилого телосложения никогда в операциях не участвовал, а появлялся только на конечном этапе, когда клиент под предварительным воздействием «силовиков» был уже на все согласен. Вот он-то и доводил «переговоры» до конца — оценивал возможности бизнеса, вызнавал детали и назначал процент.

Противно было Упырю глядеть, как здоровые мужики, которые могли бы растереть самого Халяву по столу как таракана, вынуждены, скрипя зубами, терпеть его поганые шуточки и отвечать на его поганые вопросы. Еще противнее было сознавать, что все это — результат его, Лехиных, а также его подчиненных целенаправленных усилий. Но — что делать? Работа есть работа.

Так бы и продолжалось, но однажды Халява поднял вопрос о том, чтобы значительно повысить процент одному бизнесмену, которого Упырев относил как раз к категории уже состоявшихся «золотых несушек». Это был настоящий мужик, поднявший дело с нуля и пахавший как вол, стараясь расширить и укрепить бизнес. Леха лично раз в месяц ездил к нему за деньгами, и они вроде бы даже немного подружились. По крайней мере установилось между ними что-то вроде симпатии и взаимопонимания. И вот теперь… Упырь не удержался и, перебив бухгалтера, сказал:

— Я против. На таких условиях ему придется свернуть дело, и мы вообще ничего не будем получать.

Халява тут же окрысился:

— А кто тут у нас голосок подал? Забыл, кто финансами заведует? Ты кто — «бык»? Вот и быкуй на здоровье, только не здесь! Знай свое место!

— Ты, финансист сраный, — не выдержал Упырь, — ты знаешь, что такое «беспредел»? Имей в виду, когда-нибудь это может плохо кончиться!

— Что значит — «плохо кончиться»? Я что, должен кого-то бояться? — взвился Халява. — Тогда для чего мы вообще платим тебе деньги?…

Доказывать что-то бухгалтеру было бесполезно, да и не блистал Леха красноречием. Руководство в том споре поддержало Халяву, считая, что его бухгалтерский опыт позволяет правильнее оценить ситуацию, но Леха остался при своем мнении. Когда ему велели готовиться к выезду, он сказал:

— Не поеду. Халява это затеял — пускай сам и расхлебывает.

— А ты что же? — спросил его Прохор, крупный воровской авторитет, возглавляющий группировку.

— А ничего. В беспределе участвовать не собираюсь.

— Ну, хорошо, — угрожающе сказал Прохор. — Без тебя обойдемся. Подумай пока. Но когда вернемся — другой разговор будет…

Они не вернулись. Совпали два неординарных обстоятельства. Во-первых, бизнесмен оказался действительно мужиком. Когда Халява в свойственной ему поганой издевательской манере сообщил, что с этого дня процент выплат повышается в полтора раза, тот сразу понял, что для него это означает разорение. Не торопясь, достал из стола пистолет и расстрелял Халяву в упор. Братки среагировали запоздало, — не привыкли к решительному сопротивлению, — и бизнесмен успел отскочить в крохотную комнатку за кабинетом, в которой и заперся. Когда же боевики очухались, то устроили такую пальбу, словно началась небольшая война. И тут случилось во-вторых: напуганная прибытием комиссии из Москвы, местная милиция среагировала на перестрелку удивительно оперативно и накрыла всех разом. Присутствие той же комиссии не позволило спустить дело на тормозах… Многие члены «бригады», в том числе и руководители, отправились на разные сроки «топтать зону».

Группировка, естественно, распалась. В этой заварухе почти никто и не вспомнил, что Леха остался в стороне и как бы вообще ни при чем. А тот на глаза и не лез. Бизнесмен, изрядно издырявленный пулями, чудом остался жив, хотя долго провалялся в реанимации. Потом он, по совету Упыря, срочно продал фирму и уехал вместе с семьей куда-то в Подмосковье, не совсем здоровый, но зато живой. Упырю вновь начали поступать предложения о работе. Но Леха уже понял, чем чреват такой род занятий: в этот раз он остался на свободе чисто случайно, а в другой может не повезти. И решил затеять что-нибудь самостоятельно. Были у него мыслишки.

Упырев занялся почти легальным бизнесом: выколачивал долги, заставлял выполнять контрактные обязательства, регулировал некоторые сложные вопросы собственности. Одним словом, выполнял функции нынешних судебных приставов, только, не в пример им, значительно эффективнее и честнее. В группу кроме него входили всего два бойца, — те самые битюги, с которыми Деревянко видел Леху в пивной, — и этого хватало на все перечисленное. Суммы по долгам, по контрактам, по недвижимости проходили через их контору огромные, и даже скромного процента за услуги вполне хватало всем троим на безбедное существование. Но если помощники Упырева предпочитали вести «красивую жизнь» — рестораны, девочки, пляжи, то сам Алексей, будучи отнюдь не аскетом, достаточно много времени проводил в различных спортзалах, совершенствуя материальную основу их благополучия. Это и привело к изменениям, так напугавшим Деревянко при их памятной встрече в «Пивной № 1».

Так все и продолжалось, пока проклятая судьба не свела их с группировкой ставропольских туркмен «Доганлык» — «Братство». В общем, те же братки, только с национальным окрасом. С виду дело было самое обычное: туркмены наехали на одного предпринимателя с претензиями по земельной собственности, а тот обратился за помощью к Упырю. Леха, поглядев бумаги, понял, что имеет место наглый захват. Договорившись о сумме компенсации, Упырь вызвал главаря туркменской банды по прозвищу Сапар-Башлык на разборку в ресторан «Якорь», где имелись отдельные кабины. На их языке — «забил стрелу». Как положено, оговорил, что с обеих сторон должно быть не более трех человек.

Предводитель туркменской группировки с самого начала повел себя вызывающе. Он сел за стол с таким видом, как будто просто заехал поужинать, и случайно встретил здесь полузнакомого человека, совершенно ему ненужного и неинтересного, только вот воспитание не позволяет быть невежливым…