Абсолютное зло - Александр Мазин Страница 9

Подходя к подъезду, Слава на всякий случай глянул на свои окна. Шторы на кухне задернуты. Значит, все в порядке. Если бы его ждали менты, мать раздвинула бы шторы.

На лавочке у подъезда сидела малышня. А ведь уже почти одиннадцать. Правда, лето. Светло и тепло.

– Привет, привет, привет!

Слава небрежно кивнул.

– Оксанка,– сказал строго,– ты что домой не идешь?

Оксанке, десятилетней девчонке с желтыми, как перья раннего одуванчика, волосами, Слава покровительствовал. Малявка жила без родителей (куда делись – неизвестно), с бабкой. Прошлым летом Слава хорошенько вздул сопляков, устроивших ей «пятый угол». С этих пор малявка числилась как бы под его покровительством, глядела на Славу с обожанием и тихо демонстрировала преданность. Славе приятно чувствовать себя великим человеком. Приятно и полезно: девчонку всегда можно послать с каким-нибудь мелким поручением. Это было честно. Под Славиным крылом тихий одуванчик ожил и больше не чувствовал себя во дворе крайним и беззащитным. Слава был скор на расправу, а главное, быстро бегал, поэтому самого шустрого мог изловить и нащелкать по макушке.

– Домой! – строго сказал Слава, и девочка послушно поднялась.– Никто не обижает? – осведомился многозначительно.

– Не-ет! – Оксанка улыбнулась.

Васильковые глаза сияли. Ухватив ручонкой Славины пальцы, потащила его в подъезд: вроде как он ее провожает. Оксанка жила на первом этаже. Слава подтолкнул ее к двери, растрепал ладонью желтые перышки:

– Пока.

– Пока! – звонко пискнула малявка, дотянулась до звонка, а Слава взбежал на свой этаж.

Маленький человечек, как всегда, поднял ему настроение. Хотя и не укладывался в систему, управляющую миром. Систему поиска удовольствий и удовлетворения плоти. «Это потому, что она маленькая,– подумал Слава.– Вырастет и станет как все».

Почему-то эта мысль была ему неприятна.

Родители смотрели новости. Смотрели и комментировали. Слава тихо вошел, запер дверь и отправился на кухню ужинать макаронами с дешевым фаршем. Ничего, если хорошенько полить кетчупом – нормальная жрачка.

На кухне появился отец.

– Как дела?

– Нормально,– с полным ртом пробормотал Слава.

– А наши опять заявление сделали.

«Наши» – это Владимир Вольфович.

Пока Слава ел, отец развивал тему: «Россия – для русских». То, что сам наполовину поляк, его не смущало. Вон Жириновский и вовсе Вольфович. Слава слушал впол-уха. В общем, все было правильно. Если тебе что-то нужно – возьми. Не дают – отними, и дело с концом. Но только не верилось Славе, что отец может что-то отнять… Какие-то они с матерью пресные. И желания у них пресные. Выцветшие. Слава другой. Настоящий Отец у него – другой. Тот, которому он служит. «Domini Satanas!» А этот – так… Макароны с фаршем. Слава сунул тарелку в раковину (мать помоет), обогнул папашу и ушел к себе. Достал бутылку пива, врубил музыку, сел в кресло и задумался. Подумать было о чем…

– Веселые, однако, картинки! – изрек Онищенко.

– Хэви ме?тал! – уточнил прокурорский стажер, Дима Жаров, добродушный парень с могучим подбородком, счастливый обладатель старенькой «шестерки».

– Не-а, блэк метал! – еще более компетентно заявил понятой, стриженный наголо малый, сосед Куролестовых. Второй понятой, папаша бритоголового, с большим интересом разглядывал выдержанный в багровых тонах плакат, где мускулистый рогатый чертяка пользовал юную блондинку способом, популярным у сексуальных меньшинств.

Семиметровая комнатушка, где обитала дочь Куролестовых, разительно контрастировала с бедновато-добропорядочным интерьером остальных комнат.

Онищенко выдвинул верхний ящик стола и увидел среди прочего хлама и дешевой косметики спичечный коробок. Поскольку уже давно наступил век зажигалок, коробок, естественно, привлек его внимание.

В коробке оказалась «травка», то есть, говоря протокольным языком, «вещество зеленого цвета растительного происхождения с характерным запахом конопли».

Строго говоря, вещь криминальная, но в данном случае бесперспективная. Посему Онищенко просто положил коробок в карман.

Опять-таки, строго говоря, обязательный осмотр квартиры при работе с потеряшками – вещь формальная. Обычно проводится на выявление следов борьбы, пятен крови, останков и частей тела… Вдруг сговорились невестка со свекровью и замочили родственников? Впрочем, участие жены пропавшего исключалось. Утречком Онищенко позвонил в Форос, переговорил с администратором санатория. По словам администратора, Куролестова Фороса не покидала. Онищенко, как и обещал Логутенкову, подколол справочку к материалу и занялся более перспективными версиями.

Осмотр личных вещей – инициатива опера. Но бабулька, понятное дело, об этом понятия не имела. Положено – значит положено. Попросил ее Онищенко «организовать» понятых, зашла к соседям и «организовала».

Пока Онищенко «проявлял инициативу» в маленькой комнате, в большой зазвонил телефон. Трубку сняла мать Куролестова.

– Это Петю спрашивают.– Она вопросительно посмотрела на опера. Тот решительно перехватил трубку.

– Петр Дмитриевич,– защебетали на том конце линии,– это вас из охранного предприятия «Броня» беспокоят, из бухгалтерии.

– Да,– сказал Онищенко, нисколько не смутившись.– Я вас слушаю.

Словосочетание «охранное предприятие» его весьма заинтересовало.

– Петр Дмитриевич, у нас тут налоговая проверка ожидается. То есть деньги по договору получены и приходный ордер и акт выполнения работ, а на договоре по оказанию вам юридической помощи…

– Юридической?

– Ну, тут написано «Консультация по правовым вопросам».

– Да. И что же?

– Так подписи вашей на договоре нет! Петр Дмитриевич, вы бы подъехали, будьте добры! Уж не подведите нас!

– Ладно, подъеду – изображая голосом недовольство, буркнул Онищенко.– Адрес напомните.

– Гороховая, шесть.

Капитан прикинул по времени и сказал:

– Буду через час.

– Это кто? – поинтересовалась мать Куролестова.

– С работы,– ответил опер.– Я разберусь. Дима, собери подписи, мы закончили.

До «Брони» Дима домчал с ветерком. Катать Онищенко ему не в тягость. Повеселее, чем с бумажками бегать.

Пока ехали, Онищенко принимал грозный вид и все думал, как ему «заморщить» охранное предприятие. Однако нарочитая агрессивность не понадобилась. Ему даже не пришлось воспользоваться домофоном. Прямо под надписью «ООО ОП „Броня“» с традиционным глазком телекамеры он нос к носу столкнулся со своим старинным корешем Колькой Свистуновым, с которым в прежние времена, когда работали в Центральном «убойном», не один пуд водки скушано.