Шут специального назначения - Александр Шувалов Страница 9

– До хрена, – прозвучало в ответ. – И срочно.

– Что случилось?

– С Тошкой проблема… – это Костин сын, девятилетний крепыш. На хоккей в ЦСКА через весь город ездит три раза в неделю, в школе умеренно хулиганит. Ест все, что дают. И всегда просит добавки.

– Что с ним?

– Лейк… – запнулся Костя. – В общем, лейкоз. Нужна операция.

– За границей, – догадался я. Если в чем другом Россия уже лет двадцать как впереди планеты всей, то в области медицины мы пока отстаем, причем навсегда.

– В Германии, – уточнил он, – срочно. Иначе – кранты. – Отставил кружку в сторону и неумело закурил мою сигарету. Раньше, насколько помнится, с никотином он дружбы не водил и даже знаком не был.

– А сколько всего надо?

– Сто пятьдесят тысяч… Евро. Двадцатку уже достал, тачку продал, долгов набрал, больше – никак. Банк в кредите отказал, хату ни заложить, ни продать не могу.

Точно, никак не может. Квартира у Кости служебная.

– Друзья, говоришь, – задумчиво молвил я.

А что тут, собственно, думать? Нет у меня богатых корешей, никогда не было и вряд ли будут. В наше время дружить модно исключительно в своем кругу. Чтобы не опошлять это чистое, светлое и высокое чувство такой низкой пошлостью, как сто рублей до получки. Или миллиард евро на раскрутку.

– Ладно, – он с самого начала все знал, уверен. Просто в таком положении ничего не остается, как надеяться. – Пойду я. Там Маринка дома с ума сходит. Спасибо, что выслушал. И заплати за пиво, а то…

– Минуточку. – В голову ко мне в этот момент заглянула совершенно, казалось бы, идиотская мысль. Или не такая уж идиотская. Разберемся. – На какое число назначена операция?

– На следующую пятницу. – Костя сел на место и опять потянулся к сигаретам. – Девять дней у нас осталось.

– У НАС осталось, – уточнил я. – Значит, так, ничего гарантировать не могу, но в эту субботу с утречка держись поближе к телефону. Позвоню.

– Не понял. – Рука с зажигалкой замерла на полпути. – Так у тебя все-таки есть богатый друг?

– Нашелся, – сознался я, – только что о нем вспомнил, – положил на стол между бокалами и тарелками банкноту. – Пошли, что ли?

– Куда это ты так заторопился?

– На шопинг.

Есть, есть у меня кандидатура богатенького Буратино, вполне способного стать спонсором. Вот только другом назвать его не могу, скорее наоборот. Впрочем, это не важно, в деньгах он мне не откажет, главное, чтобы нашлась нужная сумма.

Тот самый сосед, что поселился полгода назад в нашем доме двумя этажами выше меня и с ходу принялся всех вдохновенно кошмарить. Здоровенный красномордый жлоб с повадками шерифа с очень Дикого Запада. В сшитом на заказ полицейском мундире с полковничьими погонами. В остроносых лакированных полусапожках на высоком каблуке. Из расстегнутого кителя выглядывает налитое пивное пузо, а чуть выше и слева – ствол в ярко-желтой замшевой оперативной кобуре. Короче, дурак и… Сказал бы «клоун», но слишком уважаю бывшую профессию. Поэтому просто дурак и… и дурак.

Форму – этот символ власти и могущества – сосед обожает и, такое впечатление, даже в ней спит. Лишь изредка по вечерам выходит в свет в прикиде чикагского гангстера начала прошлого века, усаживается в черный, напоминающий катафалк «Хаммер» и с шиком укатывает в сторону ночи. А по пятницам переодевается в суровый камуфляж, загружает в «Хаммер» аналогичной раскраски ружья, удочки и ящики со спиртным. И убывает теперь уже на заслуженный отдых за город.

Меня он начал задирать по поводу и без сразу же по приезде и успешно продолжает по сей день. И виной этому я сам, вернее, мои габариты. Дело в том, что роста во мне аж два метра без каких-то тридцати пяти сантиметров и весу добрый центнер. Без тридцати восьми килограммов. Вот и не опасается нарваться на ответку. К слову сказать, совершенно напрасно.

Рост, как у сидящей таксы, и комариный вес совсем не мешают мне грамотно настучать по сусалам очень и очень многим. И не только потому, что меня этому обучили в разведке. Я ведь родом из цирка, то есть с самого раннего детства паренек крепкий и ловкий, да и кулаки в ход пускать привык. Жизнь научила.

За годы учебы я поменял не один десяток школ, и каждый раз, в каждом классе обязательно находился местный герой, второгодник или просто самый злой и наглый, желающий меня, кроху, обидеть. Вот и приходилось наглядно демонстрировать, с каким грохотом может упасть большой шкаф, если его как следует подтолкнуть.

Счастливым исключением для меня были лишь Оренбург и Красноярск, где по приезде в седьмой класс меня встретили с робостью и уважением. Прибывшие туда двумя неделями раньше братья-близнецы Витя и Митя разболтали всем, какой я страшный человек и непобедимый боец. Владеющий, ко всему прочему, мастерством удара отсроченной смерти. Это когда человеку отвешивают несильную плюху или просто пинка, а он через строго определенное время начинает клеить ласты. Большое им за это спасибо.

Сами Витя и Митя из номера «Силовые жонглеры Кольчугины» подобными проблемами не страдали чуть ли не с пеленок. Во-вторых, их всегда было двое. А во‑первых, уже классу к седьмому каждый из этой парочки достиг таких размеров, что от них в ужасе смертельном убегали самые здоровые и хулиганистые десятиклассники. И за версту обходили все остальные любители почесать кулаки.

А хороший был номер, ничего не скажу. Под заунывную восточную музыку на манеж выходило трое налысо бритых персонажей в монашеском одеянии. Один, высоченный и широкоплечий, бывший тренер по карате, невысокий складный второй, солист балетной труппы национального театра в прошлом. Оба, западный украинец и бурят, лишились прежних мест работы по причине страстной любви к национальному русскому напитку. Потом зашились. Третьим в этой компании был ваш покорный слуга в балахоне до пят и с шестом в полтора собственных роста длиной.

И только успевали монахи присесть и начать скромную трапезу, как откуда ни возьмись появлялись страшные и свирепые разбойники с мечами да копьями. И тут же по святой уголовной привычке начинали всячески обижать служителей культа. Те это дело до поры с истинно буддистским смирением терпели, но потом оно заканчивалось, и монахи начинали метелить злодеев. И как! Здоровенные мускулистые особи (Витька и Митька в том числе) летали по арене как птички, гнулись от зверской силы ударов, как хрупкие березки на ветру, и валились наземь, как кегли.

Потом униженные и избитые разбойники уползали умирать за кулисы, а разошедшаяся троица продолжала радовать мастерством публику. Лично я крутил сальто, садился на шпагат, задирал ноги выше головы и даже делал стойку на шесте. Халтура, скажете. Ни черта подобного. Очень похожий номер есть и в том же «Дю Солей», только артисты там – все китайцы. И никакие не монахи, а просто очень приличного уровня гимнасты и акробаты.