Волки на воле и взаперти - Александр Тамоников Страница 9

Прошло сорок минут — он следил за временем. Подошел к двери.

Ковровая дорожка заглушала шаги, но он их услышал.

Выставил в небольшую щель приоткрытой двери зажигалку, щелкнул два раза. Отошел в сторону. В коридоре ничего не заметили. В соседний кабинет зашли как минимум двое. Потом еще, но уже по одному. Затем все стихло.

Он вновь высунулся в коридор. У дверей соседнего кабинета стоял офицер охраны.

Губанов вернулся к столу, взял ручку, повернул колпачок до щелчка, положил на стол, направив задней частью на стену, разделявшую его кабинет с соседним. Теперь ему оставалось только ждать. Чтобы не мучиться, взялся за жалобы.

Заглянул охранник, увидел, что чиновник занимается работой, плотно прикрыл дверь. Губанов облегченно вздохнул, сейчас это было не важно. Главное, его ни в чем не подозревают, а ручка, вернее, микроприбор в ней, записывает неслышный ему разговор в соседнем кабинете. Но записывает ли? Все ли правильно он сделал? Может, не подключил аппаратуру? Нет, вроде все верно сделал. Провожая его, Эльза напомнила, как пользоваться приборами. Но если в Администрации установлена контрольная система обнаружения, то совсем скоро за ним придут. Лоб покрылся испариной. Губанов читал жалобы и не понимал, о чем речь. Он ждал развязки этой проклятой работы.

За ним не пришли. Совещание закончилось быстро. Все ушли, охрана тоже. Наступила тишина.

Чиновник повернул колпачок в обратном направлении — выключил микроаппаратуру, положил ручку во внутренний карман пиджака, зажигалку — в боковой. Встал из-за стола, вышел в коридор, прошел к буфету. Незаметно наступило время обеда, но в столовую идти у него не было сил. Довольствовался кофе и булочками.

Неожиданно в кабинет заглянула Пестова:

— Привет, Веня.

— Ты? — не узнал своего голоса Губанов, откашлялся: — Извини, добрый день, ты чего пришла?

— Я подумала, а не пообедать ли нам?

— Я перекусил, Оксана, пообедай одна.

— Хорошо.

Она не уходила.

— Что еще, дорогая?

— Я соскучилась.

Этого Губанову сейчас только не хватало! Но грубить он не мог, обидится — больше не подпустит к себе. А с Эльзой вряд ли в ближайшее время что получится, если вообще что-то будет.

— Я тоже, дорогая, — выдавил он из себя, — но видишь? — Он указал кивком на стопку папок: — Жалобы. Начальник не поскупился скинуть на меня чужую работу. Сегодня надо все разгрести. Так что вечером буду никакой. Возможно, приеду к тебе завтра.

Женщина вздохнула:

— Ну что ж, завтра так завтра.

— Ты прости меня ради бога!

— Ну, что ты, дорогой, я все прекрасно понимаю. Пошла в столовую.

— Приятного аппетита.

— Тебе принести что-нибудь?

— Не надо. Ты же знаешь, в нашем крыле два буфета.

— Ладно. Если что, звони.

— Конечно, дорогая.

Пестова ушла, а Губанов подумал, не специально ли ее к нему подослали — пронюхать, чем он занимается? Посмотреть на внешний вид. Хотя… нет, это уже слишком. Прочь все мысли, иначе сегодня же можно загреметь в дурдом. Как же медленно идет время…

Губанов посмотрел на часы: стрелки приближались к 13.30. Он погрузился в работу, заставив себя внимательно читать письма и делать пометки на полях, чтобы потом составить подробный письменный отчет.

Наконец наступил конец рабочего дня.

Он закрыл кабинет, сдал ключ офицерам охраны на этаже, спустился в холл, где стояла контролирующая система. В обратном направлении и в конце рабочего дня работал только металлоискатель. Кейсы и папки досматривались охраной. Лейтенант посмотрел на кейс Губанова. Ничего подозрительного не обнаружил и пропустил.

Оказавшись на улице, чиновник с облегчением выдохнул. Пошел к стоянке. «Тойота» стояла у самого шлагбаума. К нему вышел прапорщик, и страх вновь железным обручем сдавил сердце. Прапорщик козырнул, представился и спросил:

— Извините, господин Губанов?

Удивительным образом сотрудники подразделения охраны знали практически всех служащих Администрации по должности и фамилии, кого-то по имени и отчеству. Действительно, в это подразделение набирались способные люди. Профи. Но и профи допускали промахи. Проморгали работу шпионской аппаратуры на секретном объекте. Впрочем, в этом, скорее, была заслуга западных спецслужб, нежели халатность российских. В век стремительного технического прогресса уследить за новинками в области электроники очень сложно. Еще вчера кнопочный мобильный телефон казался верхом научной мысли, сегодня никого не удивишь роботом-домохозяйкой. Ну, а о средствах контроля вообще речи нет.

— Да. — ответил Губанов.

— Кто пригнал вашу машину на стоянку?

Вопрос был странным.

— Вы что, пропустили машину, не зная, кто за рулем?

Прапорщик улыбнулся:

— Мы-то знаем, а в курсе ли вы?

— В курсе: моя дочь.

Прапорщик кивнул и отошел в сторону.

Губанов решил отомстить за страх:

— А почему, прапорщик, вы не позвонили мне и не сообщили о приезде дочери?

Прапорщик кивнул на пропускной пункт:

— Пройдите в здание, там на стене инструкции для наряда по стоянке. Ознакомившись с ней, вы поймете, почему вам не позвонили.

— Ясно, вы не должны этого делать.

— Совершенно верно.

Месть не состоялась.

Губанов прошел к машине, она была открыта, ключ торчал в замке зажигания. Ксюша все правильно сделала, здесь автомобиль никто не тронет. А открытый, он не вызовет ни малейшего подозрения и желания посмотреть, что внутри.

Чиновник сел за руль. Первым делом открыл бардачок. Старый телефон на месте, отдельно в тайнике SIM-карты. Мелькнула мысль: а может, все-таки охрана осматривала открытую машину? Но тут же успокоил себя. При желании офицеры подразделения охраны осмотрят и закрытый, поставленный на сигнализацию автомобиль. Но решил подстраховаться. Телефон теоретически мог быть зафиксирован, и кто знает, не «помечен» ли он?

Губанов заехал во двор. Выбросил телефон в мусорный бак. Дошел до станции метро, где у шустрого азиата спокойно купил новую, скорее всего, ворованную трубку. В машине вставил в нее симку, набрал номер.

Ответила Эльза.

Губанов удивился:

— Ты?

— Я. Добрый вечер.

— Но что ты делаешь у шефа?

— Странный вопрос, Веня, мы ждем сообщений от тебя. Есть что передать?

— Я сделал то, о чем мы говорили. Где и когда вернуть тебе инструмент?

— Клуб уже не подходит?