Черный ангел - Варвара Клюева

Часть первая

1

Жизнь Питера О'Нейла могла бы стать отличной иллюстрацией к пословице "Не в деньгах счастье". Наследник торговой империи О'Нейлов, владелец супермаркетов, транспортных компаний и торговых складов, разбросанных по обеим Америкам, при желании мог бы осушить и сровнять с землей Великие озера, засыпав их зелеными банкнотами, а вот счастья, выпавшего на его долю, не набралось бы и на пипетку.

Документы семейного архива смутно намекали на таинственное родовое проклятие О'Нейлов. О том, кто, на кого именно из предков и за какие грехи наслал проклятие, архив умалчивал, но все О'Нейлы на протяжении вот уже пяти поколений умирали или погибали молодыми, оставляя после себя единственного наследника, и непременно мужского пола.

В пять лет Питер лишился матери, двумя годами позже - отца. Опекуны малолетнего магната, совладельцы известной юридической конторы, ведущей дела О'Нейлов на протяжении последних семидесяти лет, отправили сироту в привилегированную частную школу, где учились отпрыски лучших семейств Новой Англии. Цвет новоанглийской молодежи отнесся к юному однокашнику - некрасивому, рыхлому, пугливому и вечно заплаканному увальню - с дружелюбием стаи койотов. Десять лет Питер был объектом самых жестоких, самых изощренных издевательств, на какие только способна детская фантазия.

В экономический колледж Принстонского университета О'Нейл поступил, будучи уже законченным неврастеником. Ни друзей, ни приятелей у него не было. Неуклюжий, толстый, с оплывшими щеками и нездоровой ноздреватой кожей, он страдал нервным тиком с десятком комплексов в придачу, и никому не был симпатичен. Правда, издевательства прекратились. Далеко не все студенты Принстона принадлежали к сливкам общества, поэтому богатство юного О'Нейла вызывало у однокашников известное почтение. И хотя за спиной Питера частенько ухмылялись, открыто его никто не унижал.

Болезненная стеснительность О'Нейла напрочь исключала какие-либо контакты с девушками. Он скорее бы умер, чем обратился к представительнице прекрасного пола с самым невинным вопросом или замечанием. Если же какая-нибудь девушка обращалась к нему сама (изредка такое случалось), Питер немел, деревенел, покрывался пятнами и испариной, словом, превращался в законченного идиота. Слухи об этой его особенности широко распространились среди женского населения кампуса и вскоре начисто отбили у охотниц желание свести знакомство с богатым, но совершенно безнадежным молодым человеком.

Подходящую партию для Питера нашли опекуны. После выпуска его познакомили с милой молодой особой из хорошей, но небогатой семьи. Девушка и ее родители приложили немало усилий и в конце концов разморозили, растормошили, разговорили О'Нейла. Через полгода знакомства Питер предложил Денизе руку и сердце, и предложение было благосклонно принято. Впервые за много-много лет Питер почувствовал себя счастливым.

Полгода спустя машина, в которой молодая чета О'Нейлов ехала по прибрежному шоссе, разбилась о скалы. Два года хирурги всех мастей по крупицам отвоевывали жизнь и здоровье Питера, а по возвращении из ада его навестил поверенный, едва не перечеркнувший усилия врачей. О смерти жены Питер к тому времени уже знал. Чего он не знал, так это того, что авария была подстроена самой Денизой. Адвокат принес видеокассету с записью ее предсмертного признания.

На больничной койке лежало нечто, похожее на белый кокон, - не различить ни лица, ни фигуры. Только по звучанию голоса из темной щели в бинтах, можно догадаться, что в коконе - женщина. Слова, перемежаемые натужным, хриплым дыханием, были обращены к обступившим ложе священнику, врачу и полицейскому.

- Я, Дениза О'Нейл, полностью отдаю себе отчет в происходящем... Я знаю, что умираю, и перед смертью хочу... облегчить совесть... Эта авария... моих рук дело... Я заранее выбрала место... Там дорога идет под гору... а в трехстах ярдах - крутой поворот. Я вела машину... Надеялась выскочить на вершине холма... сразу, как переключу скорость... Питер бы не успел среагировать... он такой... тугодум... Не получилось... зацепилась ногой... Бог меня наказал.

- Вы хотели убить мужа? Но почему?

- Я его не выношу... Жирный белый скользкий червяк... Меня трясет, когда он ко мне прикасается... Я хотела получить его деньги.

В глазах у Питера потемнело, белый кокон взлетел со своего ложа и поплыл к О'Нейлу, чернея и превращаясь в ангела смерти...

После ухода поверенного и доктора с медсестрой О'Нейл впервые попытался покончить с собой, вскрыв себе вены, и угодил в психиатрическую клинику. Через два месяца он выписался и в день выписки предпринял вторую попытку при помощи сэкономленного снотворного. Его положили в другую клинику, где медбратья дважды обнаруживали под его матрасом новые залежи таблеток. Ему меняли ему лечащих врачей, и, наконец, последнему доктору удалось кое-как примирить пациента с жизнью.

Питер заперся в особняке, отгороженном от мира и репортеров десятифутовым бетонным забором, и провел четыре года почти в полной изоляции. Лишь три человека имели к нему доступ - старый слуга, новый поверенный (прежнего спешно отстранили от дел) и бывший опекун, друг отца. Все трое время от времени пытались изменить отношение Питера к браку и к себе, убедить его в том, что после аварии, вернее, после многочисленных пластических операций, лечебных процедур и диет внешность его сильно изменилась к лучшему. От былой полноты осталось одно воспоминание, кожа поздоровела, черты лица облагородились. А пережитые испытания принесли мудрость и укрепили дух.

- Ты стал весьма привлекательным и вполне зрелым мужчиной, мой мальчик, замечал как бы между делом друг отца. - Не пора ли покончить с этим отшельничеством? Нельзя же всю жизнь терзать себя, вспоминая слова этой ужасной женщины! Я никогда не прощу себе того, что способствовал вашему браку, но ты мог бы снять груз с моей совести, вернувшись к нормальной полноценной жизни.

- Я понимаю, Питер, вам здорово досталось, - говорил поверенный, напыщенный и велеречивый. - Но теперь все уже позади. Пришло время подумать о наследнике. Неудачный первый брак - вовсе не гарантия неудачи второго, уверяю вас как юрист. Теперь вы опытнее, мудрее, дальновиднее. Юношеские комплексы, связанные с внешними изъянами, изжиты, да и самих изъянов больше нет. У вас есть все шансы найти подходящую супругу, достойную мать вашим детям. Не хотите же вы, чтобы плоды трудов многих поколений рода О'Нейлов достались неведомо кому?

- Прекрасно выглядите сегодня, сэр, - уверял слуга едва ли не ежедневно. Жаль, никто не оценит, кроме скучного глупого старика. Сюда бы сейчас хорошенькую молодую леди...

До поры до времени эти маневры успеха не приносили. Но однажды ночью Питера словно ножом в сердце кольнула мысль: ведь все О'Нейлы умирают, не дотянув и до сорока, а ему уже тридцать. Значит, на все про все осталось меньше десяти лет. И что же, они так и пройдут в бесконечном бдении над книгами да у телевизора, в бессмысленном вышагивании по комнатам осточертевшего особняка? Ну уж нет! Будь, что будет, но он вылезет из своей норы и еще раз бросит вызов судьбе, обрекшей его на одиночество.