Дело рыжего киллера - Михаил Карчик

Пролог

«В те давние времена, когда Владимир Владимирович Путин, вернувшись из германской резидентуры, трудился в Ленгосуниверситете, а имена Чубайса, Березовского и безвременно осужденного впоследствии Ходорковского знали лишь их подельники, жили-были…»

(Начало современной сказки)

…Алексей уже понял, что Керимбаева допросить не придется никогда. Допросить, чтобы сразу же арестовать, отзвониться шефу и в Москву, а ночью, после того, как удастся хоть немного отогреться в просторной квартире, приспособленной вояками под этакую индивидуальную гостиницу, проклиная все на свете, запоздало красиво выстукать на машинке: «…руководствуясь ст. ст. 108, 112, 119 УПК РСФСР, — постановил: возбудить уголовное дело в отношении рядового войсковой части №… Керимбаева Нурмагомеда Нишановича по признакам преступлений, предусмотренных ст. ст. 102, п.п. «в», «з», 255, п. «а» УК РСФСР»…

— Отвечайте, кто вам дал право стрелять?!..

* * *

…Марина проснулась от кошмара. Снилось, что ей на плечи, на шею набрасывается отвратительная собака — породистая, рыжая, то ли колли, то ли сеттер, но вся грязная, со сбитой в клочья шерстью, с гнилым запахом из пасти. Собака валила ее на землю, впиваясь клыками в затылок. Перекинув ее через себя и выхватив откуда-то карабин, Марина с наслаждением начала стрелять по вмиг заскулившей, распластывающейся в окровавленной грязи туше. Пули со шмяканьем входили в шкуру, взрывая ее красными ошметками. Марина засмеялась, но тут же еще одна собака набросилась на нее, повалив на изрешеченный и растерзанный трупик псины.

Марина с трудом очнулась. Дышать было тяжело — на нее кто-то навалился. К своему непередаваемому ужасу она увидела, что это был отчим. Уткнувшись мокрым от слез лицом и усами в ее шею, он бормотал что-то пьяное, бессвязное.

С колотящимся сердцем Марина выбралась из его объятий — отчим спал, продолжая стонать и всхлипывать. Она дрожащими руками оделась, собрала кой-какие вещи, растолкала сонного братика Петеньку и, ничего не понимающего, вывела из квартиры на ночную улицу. Оставаться в доме со Станиславом Трофимовичем было уже не только страшно, но и опасно…

* * *

Пацаны, сгрудившись у трех машин, явно нервничали. Эта разборка не предвещала ничего хорошего: «Федотовцы» — известные беспредельщики и могут запросто начать мочить не по понятиям.

Только Бригадир, развалившись на заднем сидении, был на удивление спокоен, рассматривая новенькую «уоки-токи»: Если бы эти отморозки знали, какой сюрприз он приготовил! Ну, ничего, пусть поволнуются — в другой раз увереннее будут.

Со стороны города дорога запылила.

— Едут! — Запаниковал Крыс. — Братва, готовь стволы!

— Не кипятись. Все будет путем. Поговорим спокойно и разъедемся, — Бригадир начал не торопясь вылезать из машины.

Подъехавший кортеж остановился не доезжая до ожидавших метров сто пятьдесят. Из него высыпала толпа стриженных быков, от которой отделился и медленно пошел вперед, кажется, сам Федот.

— Этих явно больше. Наверное с автоматами (слишком далеко остановились), но, твари, боятся. Значит, уважают — сам Папа приехал потолковать, — подумал Бригадир и также, не торопясь, пошел навстречу приехавшим.

— Ну что, брат, как делить-то будем? — ласково осведомился Федот. — Сами уйдете из города или помочь чем?

Глубоко посаженные глазки бандита, казалось, хотели выжечь дырку на лбу визави. Тот непроизвольно отметил, что федотовские быки уже ощетинились стволами (точно, автоматы!), направив их в сторону братвы Бригадира.

— Только бы сейчас не начали стрелять. Я-то успею прикрыться этим ублюдком, но дело загубим. — Бригадир, стараясь выглядеть миролюбиво, сказал:

— Давай, лучше говорить спокойно все перетрем. Тут у меня кое-какие предложения есть.

— Давай, только короче базар, — хмыкнул Федот.

— Есть один проект. Только для совместного исполнения. Сейчас покажу, — Бригадир незаметно нажал тангенту рации, дав два тональных сигнала.

— Чаво ты… — Казалось, что челюсть у Федота вдруг заклинило в нижнем положении. Он замолчал и удивленно уставился куда-то за спину Бригадира.

— Только спокойно, Федот, скажи своим орлам, чтобы не дергались и продолжим, как ты говоришь, базар.

Со стороны ближайшего лесочка в направлении говоривших и наведя пушку в сторону «федотовцев», летел Т-80 с бортовым номером 105, а высунувшись из люка танка, у крупнокалиберного пулемета дико скалился Шварц…

Алексей постоянно вспоминал тот разговор с прапорщиком Тишко. Неужели можно так запросто убить человека, может даже и негодяя?

— Вы зачем стреляли?

— Так у него же патрон в патроннике был. Пока вы со своими разговорами, так он положил бы и вас, и других. Я действовал, как положено, — Тишко стоял спокойно, будто только что успешно выполнил поставленную задачу, — а он, сволочь, двоих положил. Что теперь матерям говорить?..

— Отвечайте, кто дал право стрелять?!..

* * *

С чего же все началось? Может, с очередного шефского указания в начале 1991 года съездить на пару дней в 20-ый Дивномайск под предлогом повышения солдатского правосознания, а заодно и для доставки любимому начальнику ящика приличного пива к ужину?..

Ох уж эти номерованные Арзамасы, Семипалатински, Дивномайски, Муходрански! Наверное, в «системе» неплохо изучали историю: попробуй нормальный человек, разберись в — надцати Людовиках или Карлах. Также и с городами. Пусть даже первое слово и звучит как гордое название столицы, а пока по номеру место искать будешь пол Союза обежишь.

Два года назад выпускник юридического факультета Ленинградского государственного университета Алексей Юрьевич Нертов, следуя к месту службы, добрался до какого-то полустанка, от которого еще километров пятьдесят Бог знает, на чем и в какую сторону добираться. Он стоял растерянно на дощатых мостках, которые, видимо, должны были изображать платформу, и мучительно соображал, в каком конце тайги спряталась «колючка», скрывающая его «контору». Первая же старушка, к которой Алексей обратился с вопросом, нет ли поблизости военных и не в курсе ли она, как проехать в Сибирск-40, радостно изложила всю дислокацию воинских частей в округе, сообщив, что к ракетчикам надо ехать на рейсовом автобусе, который будет через час, на РЛС — в другую сторону, а до «конторы», куда надо Алексею, можно добраться только на попутке (если дождя не будет), да еще после пешком по бетонке несколько километров топать.

Судьба Нертову явно не улыбалась: он успел проковылять добрых пять километров по тракту, прежде чем его подобрал случайный ЗИЛок. Трясясь в его кабине, будто в бетономешалке, Алексей, наконец, начал осознавать, что у нас, действительно, каждый Мальчиш может знать страшную военную тайну, вроде поведанных старушкой. Но проклятым буржуинам эти знания бесполезны: дороги, по которым еще декабристов гоняли по Сибири, с тех пор так и не ремонтировались, да и у бабули глаз наметанный: явно под джинсовой курткой Алексея сумела прочесть золотое тиснение на красной книжечке: «Прокуратура СССР»…