Дело рыжего киллера - Михаил Карчик Страница 2

А может, последней каплей оказалось выступление по «ящику» очередного бомжа — генерала, оставшегося на старости лет без крыши над головой? — Во всяком случае, Алексей, отправляясь в командировку, твердо решил: она будет последней. Вернусь — сразу же пошлю всех подальше и фиг они увидят от меня, а не рапорт с просьбой оставить на всю жизнь вылавливать дезертиров и разглядывать ломанные солдатские челюсти. И пусть по «наследству» перейдет к очередному помощнику военного прокурора насмешливое прозвище Юрист, данное предыдущему чуть ли не в первые дни службы.

Это вранье, что служба в военной прокуратуре, по сравнению с милицейской, медом кажется. Да, понятых хоть поротно строить можно, планы-схемы цветными карандашиками для протоколов осмотров любой за счастье сочтет нарисовать, машину без проблем при желании заполучить для выездов. Еще лучше — попросить отцов-командиров к девяти — ноль-ноль доставить прямо к кабинету десяток свидетелей. Эти придут обязательно и не станут ворчать, что время у них отнимают: лучше у прокуратуры на солнышке греться, пока на допрос не вызовут, чем где-нибудь в наряде дрянь какую-нибудь перетаскивать с места на место.

Но попробуй постоянно работать в одиночку: сам себе и эксперт, и фотограф, и следователь, и прокурор, и опер. Удивительно, что Держава как-то не предусмотрела сыскного аппарата в военной юстиции.

Особистам проще — они ловят помаленьку шпионов, информацию кушают и живут припеваючи от проверки до проверки. Спасибо, если словечко из любезности по твоим делам подскажут. Обязательно подскажут. А ты, когда придешь «надзор осуществлять» за ними, посмотришь сверху аккуратные папочки, сложенные в сейфе: «замечаний нет». Союз нерушимый, одним словом.

Куда там комиссару Каттани до следаков и помощников военных прокуроров. Этому итальянцу, да советскую армейскую мафию показать. Отцы-командиры за очередную звездочку, да за перевод в город с населением побольше миллиона чуть ли не готовы сами вместо солдатиков «дедушкам» челюсти подставлять. А если уж случится неувязка, так и в больницу километров за 100 от части увезут, оформив то ли отпуском, то ли командировкой. Или запугают до смерти: «Смотри, прокурор приехал и уехал, а тебе еще служить как медному котелку». Куда бедному солдатику податься? — Дальше части не убежишь… А что уж говорить о любимой подопечной в/ч из Дивномайска-20? — Там двое полковников заочно на юрфаке выучились. Так такие «следственные» представления разыгрывают — любой режиссер позавидует.

Как-то Алексею пришлось проверять там законность отказа в возбуждении уголовного дела. Ну, ударился парень об умывальник, когда зубы чистил. У них, дескать, это бывает. Только шеф засомневался чего-то. И правильно засомневался. К прибытию в подопечную часть Нертова отцы-командиры покаялись: недосмотрели. Не личной гигиеной занимался боец, а подвиг, оказывается, совершал — разнимал в палатке на учениях поссорившихся товарищей, оступился и упал на кровать.

После приезда Алексея в часть, поставили палатку, досочек на пол настелили, коечки расставили. А с утра эксперимент следственный провели. Чудо! Солдатик красиво оступается, показывает, куда падал, как челюсть ломал. Свидетели все подтверждают: именно так и было. А тут и срок увольнения свидетелей подошел: «Даешь ДМБ!». Потом и потерпевший в запас уволился.

Лишь через год проговорился по пьянке один из полковников, как они всю ночь, пока Алексей сладко спал в гостинице, репетировали, спектакль для следственного эксперимента, для любимого Юриста, ставили, показатели отличной части портить не хотели, чтоб их!..

Приехав в тот злополучный раз к любимым полковникам-правоведам, Нертов добросовестно проверил какие-то очередные приказы, накатал коротенькое представление (и людей не обижать, и себе «птичку» поставить — выявил, прореагировал), прочитал в паре рот лекции («не убий», «не укради»). Затем, буквально удрав от радушно сопровождавших его хозяев части, отправился пообщаться с «народом».

Первый визит он нанес особистам («-Да пока все тихо, криминала вроде нет, заходи еще»). Потом погулял по задворкам части, где тоже практически не услышал ничего нового («Ротный, гад, бензин заставляет сливать для своей машины, так об этом вам уже известно. А, в общем, все тихо»). Водитель приданной машины, постоянный «залетчик» Вася, которого Алексей, в свое время пожалел и вместо трибунала за очередную самоволку отправил на гауптвахту, тоже божился, что в части «все в норме».

В норме, так в норме. Можно ехать домой. А пока — спать.

* * *

…В дверь стучали все настойчивей. Что, поезд с двух часов дня перенесли на пять утра? — подумал Алексей, с трудом продирая глаза и ковыляя к двери.

НачПО (начальник политотдела войскового соединения) был в расстегнутой шинели, и даже галстук держал в руках! И это-то при 40-градусном морозе! Нертов понял: случилось что-то страшное. Конечно беда беде рознь. Про большую он бы и не узнал, давно разложившись на атомы, но ночной визит заместителя командира соединения к помощнику военного прокурора явно добра не сулил.

Пока Алексей пытался быстро заскочить в многопуговичную рубашку и натягивал брюки, начПО, выпив одним махом чуть ли не полграфина фоды, выдохнул:

— Нападение на караул!

— Когда?

— Только что звонил оперативный.

— Кто напал, что случилось (ох, только бы не «объект»!)?

— Есть жертвы. Ничего больше не знаю.

— Милиции местной сообщили?

— Ничего не известно. Какая, к черту, милиция?..

Действительно, какая, если на Территорию никому постороннему ни-ни!

Про это «ни-ни» Нертов вспомнил после, когда вместо служебной собаки и бравых парней из спецмилиции Дивномайска-20 бежал, а точнее, ковылял по полуметровому снегу, пытаясь не сбиться со следа, тянущегося куда-то вглубь Территории от кровавых пятен на дороге, где был расстрелян разводящий со сменой караула. Ковылял, забыв о проклятьях в адрес Системы, помешавшейся на секретности. И мысли были какие-то идиотские: Только б в город, подлец, не вышел — как на таком морозе гильзы из стен выковыривать, да трупы осматривать?..

— Ты куда лезешь? Не сбивайся «в кучу»! — Это одному из солдатиков, которых сообразительные командиры оставили охранять пятна крови (поздно охранять). Солдатики, как бездомные собачонки жмутся поближе к хозяину, пытаются все время нарушить дистанцию (чему же их полтора года учили?), сбиться из цепи поближе к Алексею.

— Глупые, неужели не понимают, что если сейчас начнут стрелять, то, скорее — по единственному фонарю, который я же и тащу? Хотя в этом чертовом кустарнике и на таком морозе сразу вряд ли попадут — АК-74 не лучшее оружие для боя на пересеченной местности, в кустах все пули в стороны разлетятся. К тому же мороз поджимает. Да и, судя по моим бойцам, в этой части вряд ли на снайперов учат. Но все равно погано.

Нертов пытался вычислить, что же произошло? — Да, во время смены постов в «караулке» услышали три коротких очереди со стороны четвертого и пятого постов, тревожная группа, подъехав поближе на машине, обнаружила на дороге два трупа: разводящего и караульного, сменившегося с поста. Еще один караульный, который должен был находиться тут же, исчез. А уже через полчаса после случившегося Алексея и разбудил ошалевший начПО.