Английский бульвар - Чингиз Абдуллаев

Вы, любители познания! Что же вы сделали до сих пор из любвик познанию? Совершили ли вы уже кражу или убийство, чтобы узнать, каково надуше у вора и убийцы?

Фридрих Ницше

Все. Наконец закончилась эта унизительная проверка. Наконеця прошла нашу таможню и пересекла границу. Они смотрят на меня так, словно ясобираюсь вывезти весь золотой запас страны или спрятать в своем гардероберучной пулемет. Сначала этот таможенник, который сверлил меня взглядом, ожидая,что я сдамся и расскажу про спрятанные доллары. Но зачем мне провозитьнезадекларированные доллары? Сейчас можно вывозить любую сумму, лишь бы быласправка из банка. Да и глупо везти большие деньги, когда можно положить их накарточку. Что я и сделала. За последние два года я накопила около шести тысячдолларов. Для некоторых такая сумма — на один вечер, но для меня это довольнобольшие деньги, которые мне удалось собрать после того как я потеряла частьсвоих сбережений в августе девяносто восьмого.

И еще у меня есть наличные деньги. Около тысячи долларов. Ия заранее обменяла в банке еще пятьсот долларов, получив три с половиной тысячифранков. Вот и все мои деньги, с которыми я собираюсь улететь во Францию. И ещея забыла сказать, что успела оплатить мое проживание заранее и теперь у менябудет чудесная неделя отдыха на Лазурном берегу в четырехзвездочной гостинице соплаченным завтраком. Что еще нужно молодой и красивой женщине для счастья?

Отсутствие ревнивого мужа. Значит, я в полном порядке, уменя есть все, чтобы быть счастливой.

На пропускном пункте досмотр ведет молодая пограничница.Типичная стерва со злым, хотя и красивым лицом. Представляю, как она злится,когда ставит свои печати в наши паспорта. При одной мысли, что другие уезжаютво Францию, а ты должна сидеть в этой будке, можно сойти с ума. Она остается вдушной, жаркой, пыльной Москве, а другие улетают отдыхать куда-то на море. Этаособа смотрела на меня такими злыми глазами, что я незаметно ущипнула себя чутьниже спины, чтобы она меня не сглазила. Было видно, как она нервничает. Каквнимательно изучает мою визу. Наконец она соизволила меня спросить:

— Вы летите в Англию?

— Только с пересадкой. У меня французская виза, вернееШенгенская.

И я лечу из Лондона в Ниццу.

— А в Лондоне вы не задержитесь? — По-моему, она искалалюбой повод, чтобы придраться и не поставить мне печать. Но я уже не в первыйраз выезжаю и знаю все их подлые приемчики.

— У меня есть транзитная английская виза, на предыдущейстранице.

Я улыбаюсь, чтобы стерва видела, что я ничего не боюсь. Онамне все равно ничего не сможет сделать. И задержать меня тоже не сможет — я несобираюсь оставаться в Англии. У меня будет пересадка в аэропорту.

Она хмурит выщипанные брови и листает странички моегопаспорта.

Какое отношение имеют мои прежние визы и выезды к моейнынешней поездке, я не совсем понимаю. Но она продолжает тянуть время, чтобы ясорвалась. А я стою и улыбаюсь. Все равно мне гораздо лучше, чем ей. Онаостанется здесь, а я сейчас улечу. Сяду в самолет — и сразу окажусь в другоммире. Я ведь не просто лечу в Лондон. Я лечу на «Боинге» английской компании«Бритиш Айруэйз». До полной релаксации мне осталось несколько минут. Ещезагляну в магазины в нашем аэропорту, хотя ничего покупать не буду.

Вот интересно, почему никто не обращает внимание на магазиныв Шереметьево-2. Когда выезжаешь из страны, ты проходишь мимо несколькихмагазинов, которые ломятся от хороших товаров. А когда приезжаешь в Москву,такое ощущение, что попал в магазин «Березка» еще советской поры, где товарывыдают по чекам и только в одни руки. Наверное, в этом есть какой-то глубокийэкономический смысл, который мне трудно понять.

Пограничница наконец подняла голову и посмотрела на меня.Сейчас она скажет, что это не мой паспорт. И не моя фотография. Хорошо, что яне была раньше лысой. Иначе все могло случиться, как в том рекламном ролике пробывшего лысого, который так долго объяснял пограничнику, как ему пересаживаливолосы, что его самолет улетел. По-моему, она готова была спросить, непересаживала ли я свои волосы. И вообще посоветовать мне остаться дома. Но онаставит печать и неожиданно улыбается. Честное слово улыбается, хотя улыбканатянутая. Я потом долго вспоминала эту улыбку. Наверное она чувствовала, чтосо мной что-то случится.

— Счастливого пути, — сказала она. Я мысленно пожелала ей,чтобы она сдохла. И забрала свой паспорт. Все. Теперь я пересекла нашу границуи оказалась наконец в «нейтральной зоне». Здесь уже чувствуется «запахимпериализма». Повсюду деловые дамочки в хороших колготках и солидные мужики,от которых пахнет достаточно солидно. Хотя попадаются и наши лоточники. Кофе смолоком. Половина на половину. Здесь уже немножко Европа, но еще немножко инаши порядки. Женский туалет закрыт. Придется переться на другую сторону. Мневсегда непонятно, почему делают одинаковое количество женских и мужскихтуалетов. Женщинам этих заведений требуется как минимум в два раза больше. Покамы заходим в своих нарядах, пока выходим, пока приводим себя в порядок, покапричесываемся, пока смотримся в зеркало проходит уйма времени. Мужикам легче.

Вбежал, сделал что надо, убежал. У меня восьмилетний сын, ия знаю, что он тратит на все приготовления и последующие операции от пяти додесяти секунд. А иногда и того меньше. На ходу расстегивает штаны и на ходузастегивает. Еще нужно его уговорить помыть руки.

Подойдя ко второму туалету, я обнаружила очередь. До моегорейса еще минут сорок, и я могу постоять. Когда объявили посадку на Варшаву,две дамочки дрогнули и покинули очередь. Когда подошла наконец моя очередь,объявили о начале посадки в самолет на Лондон.

873-й рейс. И окончание посадки в пять часов вечера, заполчаса до вылета. Но я стойко держалась. Ничего страшного не случится, безменя не улетят, успокаивала я себя. Хотя, конечно, нервничала. Можно сколькоугодно говорить себе, но улететь без меня они очень даже могут. Англичане живутпо собственным правилам и будут ждать ровно столько, сколько положено. А пронаших лучше не вспоминать. Наплюют на то, что у тебя есть билет, и вообще непустят на посадку. В общем, когда я бежала к своему выходу, то понимала, чтоопаздываю. И действительно, подбежала почти последней. Меня пропустили черезметаллоискатель: нет ли у меня оружия.

И вот наконец я в самолете. Огромный «Боинг-767». Нужновидеть, какой он вместительный. Здесь меня встретила стюардесса, до смешногопохожая на нашу пограничницу. Такие же выщипанные брови. И такое же вытянутоелицо. Но, в отличие от нашей мадам, она мило улыбалась и показала мне мое местов самом конце последнего салона. Впрочем, я и сама знала, что первый ибизнес-классы не для меня. Высоко подняв голову, я прошла мимо кресел к своемукреслу в тридцать седьмом ряду. Хорошо еще, что мое место оказалось у окна.Хотела положить на полку свою сумку и обнаружила, что она забита вещами. Простобезобразие, даже в Англию умудряются таскать с собой столько вещей. Пришлосьпойти в самый конец и там утрамбовать свою сумку. У меня один чемодан, которыйя одолжила у своей подруги Нины, очень хороший чемодан с длинным ремешком и наколесиках, который можно тянуть за собой. И вместительная сумка. Еще у меня ссобой книжка, чтобы читать в дороге, и небольшая сумочка. На ее покупку ярешилась не сразу. До сих пор вспоминаю, как я нервничала перед тем как войти вмагазин. Но эта белая сумочка от Прады, которая стоит больше моей месячнойзарплаты, придает мне столь необходимый шарм. Я выгляжу с ней простовеликолепно! К тому же у меня белые туфли и светлое платье. Правда, обувь уменя не от Прады. Две покупки я бы уже не потянула. Это было бы слишком дорого.