Шпионы, не вернувшиеся с холода - Чингиз Абдуллаев

Человеческое существование характеризуется тем, что человекодинок и отделен от мира; но, не будучи в состоянии вынести изоляцию, онвынужден искать связи и объединения с другими людьми. Есть множество способовдля реализации этой потребности, но только один из них позволяет человекусохранить при этом свою целостность и уникальность, только один, при которомего силы полностью раскрываются во взаимоотношениях с другими людьми. Парадоксчеловеческого существования состоит в том, что человек в одно и то же времяищет и близости, и независимости, единения с другими и сохранения своейособенности и уникальности.

Эрих Фромм

Предателей презирают даже те, кому они сослужили своюслужбу.

Тацит

Оба автомобиля подъехали почти одновременно. Из синего «БМВ»вышел мужчина лет семидесяти. У него были редкие седые волосы, крупные чертылица. Он был одет в клубный синий пиджак, голубую сорочку без галстука и серыебрюки. На ногах были темно-синие мокасины. Он был похож на одного из теханглийских пенсионеров, которые наслаждаются жизнью и социальными льготамиВеликобритании, оставаясь активными членами общества.

Из черного «Мерседеса» вышел совсем другой человек. Ему былогораздо меньше лет, не больше шестидесяти. Среднего роста, почти лысый, сживыми бегающими глазами, подвижным лицом, вкрадчивыми движениями. Он смешновтягивал голову при разговоре и казалось, что у него совсем нет шеи. Одетый всерый костюм и белую сорочку. Внимательный наблюдатель мог бы отметить, чтоэтот господин редко садится за руль своей машины.

Очевидно, оба были знакомы достаточно давно. И ониусловились встретиться именно здесь. В пятидесяти километрах от центра Лондона,рядом с небольшим густым парком, которых было так много в этом районе. Сойдясь,они пожали друг другу руки.

– Добрый день, господин Бультман, – скороговоркойпроизнес второй приехавший. – Я очень рад, что мы наконец смоглиувидеться.

По-английски он говорил с сильным акцентом, но достаточнонеплохо. Его собеседник благосклонно кивнул:

– Здравствуйте, мистер Жуковский. Вы же знаете, как труднобывает выбраться из города.

– Я вас понимаю, – сразу согласился Жуковский. Оноглянулся по сторонам. – Здесь достаточно тихо.

– Здесь всегда тихо, – сказал Бультман. – Я иногдапозволяю себе сюда приезжать. Мы можем пройти немного дальше, и тогда насвообще никто не увидит за деревьями.

– Конечно, – кивнул Жуковский, направляясь в сторону,указанную его собеседником, и озабоченно осведомился: – А вы считаете, что насмогут увидеть даже здесь?

– Мы ничего не можем гарантировать, – пояснилБультман, – достаточно какому-нибудь ретивому журналисту появиться у нашихавтомобилей, как мне потом будет очень трудно доказать, что я случайно оказалсяздесь рядом с вами. Согласитесь, что наша совместная встреча – это материал нахорошую сенсацию. Опальный российский олигарх и консультант английскихспецслужб, даже находящийся на пенсии. Я думаю, что подобную встречу не нужноафишировать ни вам, ни мне. И соответственно ни вашим друзьям, ни моим.

– Я вас понимаю, – вздохнул Жуковский, – но иногдамне кажется, что вы и ваши коллеги слишком пассивно реагируете на угрозы состороны Кремля.

– Мы работаем в рамках нашего законодательства, –возразил Бультман. – По нашим сведениям, их спецслужбы уже достаточноактивно действуют в Европе, в том числе и в Великобритании. Вы знаете, какоеколичество ваших бывших соотечественников поселилось в нашей стране? Счет идетуже на сотни тысяч. И мы совсем не уверены, что среди них нет людей, которыемогут представлять интерес для моих нынешних коллег. Что касается нашейвстречи, то ее вообще легко просчитать. Достаточно посмотреть, как выприпарковали свой автомобиль. Вы ведь не так часто садитесь за руль? А раз вырешились на такой «подвиг», то совершенно очевидно, что у вас была важнаявстреча, которую вы не могли доверить даже своему водителю. Наблюдательныйсотрудник, прикрепленный к вам, сразу бы понял, куда и зачем вы едете. Ипостарался бы вас вычислить.

– У меня своя служба безопасности, – улыбнулся Жуковский, –и свои способы конспирации. Поэтому мы выехали с водителем вместе, а уже затем,в подземном гараже, я пересел в другой автомобиль. А он будет еще часа дваездить по Лондону. И возможный наблюдатель будет видеть мою фигуру, находящуюсяна заднем сиденье.

– Неплохо, – сказал Бультман, – но учтите, что этотрюк на один раз. В следующий раз вы их уже не обманете. Я думаю, вы не питаетеиллюзий, что русские решили оставить вас в покое. Они уже дважды присылали нампредставление на вашу экстрадицию в Россию. И пока мы еще можем им отказывать,вы находитесь в безопасности. Но так не будет продолжаться вечно. Рано илипоздно все может измениться. Вы же знаете, что наш премьер-министр готовобъявить о своей отставке. А тот, кто придет на его место, отличается гораздоболее радикальными взглядами, в том числе и на проблемы иммигрантов в нашейстране. Леворадикальными, мистер Жуковский, мы обязаны учитывать и этот фактор.

– Неужели все настолько плохо?

– Пока нет. Но может получиться так, что мы попросим вас покинутьпределы нашей страны.

– Надеюсь, что вы заранее меня предупредите. Иначе будетобидно попасть в застенки КГБ, – усмехнулся Жуковский.

– КГБ уже давно нет, – напомнил Бультман, – и выэто прекрасно знаете. Но вместо одного большого монстра, появилось несколькомолодых и соперничающих друг с другом спецслужб. И у каждого руководителя своиамбиции и свои амбициозные планы. Каждый из них мечтает «отличиться». И судя повсему, они не испытывают недостатка ни в кадрах, ни в финансовой поддержке состороны государства.

– Вот видите, – остановился Жуковский, – выфактически подтверждаете все мои прежние заявления. Я столько раз говорил вам оконкретных угрозах со стороны нынешних владельцев Кремля. А вы все времясчитали, что с ними можно иметь дело.

– Мы реалисты господин Жуковский, – мягко возразилБультман, – и мы имеем дело с теми политиками, которые представляютреальную силу. И с которыми мы вынуждены садиться за стол переговоров.

– Никаких переговоров, – резко оборвал егоЖуковский, – вы же знаете, что там происходит! Убийства политическихоппонентов и журналистов, полная деградация общества, устранение оппозиционныхгазет и журналов, расправа с неугодными, энергетический шантаж. Какие еще нужныдоказательства авторитарности режима? Неужели вы ничего не понимаете?

– Мы все видим, – согласился Бультман. – Давайтене будем стоять на месте. Так легче прослушать нашу беседу, если кто-то решитузнать о чем именно мы говорим.

Они двинулись дальше.