Цена бесчестья - Чингиз Абдуллаев

И последнее, чему они меня научили, — это владетьшпагой и кинжалом, поверьте, Ваша милость, одного аркебуза недостаточно, чтобыотправиться в Индийские земли. Цыган, который обучал меня самообороне,разбирается в этой премудрости лучше самого Педро Мунсио, хотя никогда еготрактатов не читал, потому как читать не умеет. Этого моего наставника похолодному оружию зовут Каноник, — Боже правый, сколь непочтительны цыгане!Он открыл мне секрет своего коронного выпада шпагой, заставил тысячу разповторить обманные движения, пока они не стали у меня инстинктом. Каноникфехтует искусно и всерьёз, он не тратит времени на выкрутасы и пируэты, егоцель — не поразить противника своим мастерством, а смертельно ранить. Лучшевсего царапнуть противника по лбу, кровь зальёт глаза и ослепит его, а слепомугораздо проще воздать по заслугам, говорит Каноник. Самое главное — смотреть неотрываясь в глаза врагу, угадывая каждое его движение, его страх, егонамерения, говорит Каноник.

Но все эти познания ни к чему Лопе де Агирре, пока ты лицомк лицу не встретился с врагом в плоти и крови. Неизвестно, чего стоит шпага втвоей руке, пока ты не используешь её, чтобы ранить взаправду. Сражаться науроках, для упражнения или на праздниках — не значит сражаться. А вот когда вбою ты рискуешь жизнью, когда в первый раз понимаешь: чтобы спасти собственнуюжизнь, нужно лишить жизни другого, — дай Бог, чтобы в этот миг рука у тебяне дрогнула.

И клянусь Вашей милостью, она у меня не дрогнула…

Мигель Отеро Сильва «Лопе де Агирре, Князь Свободы»

Кто не готов умереть ради собственной чести, тот обретаетбесчестье.

Блез Паскаль

Телефонный звонок разбудил его в половине десятого утра. Оннедовольно открыл правый глаз. Телефонный аппарат лежал на тумбочке рядом скроватью. Но кто мог позвонить в такое раннее время? Все его знакомые хорошознали, что он встаёт не раньше одиннадцати утра. Какое хамство звонитьтворческому человеку в столь раннее время. Телефон продолжал звонить. Он открыли второй глаз. Они его разбудили. Если выяснится, что это позвонил посторонний,он пошлёт его к чёртовой матери. А если кто-то из своих, тем более пошлёт. Ещёдальше. Он протянул руку и поднял трубку.

— Здравствуйте, — услышал он незнакомый голос, —это квартира господина Оглобина?

Кажется, да, но вы позвонили слишком рано. Господин Оглобинещё спит, — зло проворчал он, собираясь положить трубку.

— Мы боялись не застать вас дома, — сказалпозвонивший, даже не извинившись.

— Застали, ну и что дальше? — Он поморщился.

— Мы хотим с вами встретиться, господин Оглобин, поинтересующему вас вопросу, — сказал позвонивший, — вы ведьопубликовали две статьи об одном государственном деятеле.

Сон сразу пропал. Он сел на кровати. Посмотрел на часы. Ктоэто может быть? Кто ему позвонил? Когда журналисту говорят такую фразу,профессионал обязан среагировать.

— По какому вопросу? — на всякий случайпереспросил он, уже не сомневаясь в ответе. Две статьи — это слишком ясныйсигнал, чтобы его не понять.

— Вы знаете, по какому. У нас есть интересующие вассведения конфиденциального характера. И мы собираемся передать их лично вам дляпоследующего опубликования в печати. Разумеется, вы не должны сообщать, ктопередал вам эти документы.

— У вас есть документы?

— Да. И настоящие подлинники.

— Понимаю. Сколько вы за них хотите?

— Вы не понимаете. Нас не интересуют ваши деньги. Мыготовы предоставить вам материалы бесплатно, на условиях полной анонимности.

Очевидно, политические противники, понял Оглобин. И онихотят передать документы для их опубликования. Все правильно. Им важнее денегуничтожение своего политического конкурента. Все правильно. Так и должно быть.Он усмехнулся.

— Когда мы можем с вами увидеться? — спросилОглобин.

— Сегодня вечером. В восемь часов у станции метро«Измайловский парк». Там будет наша машина. Джип «Ниссан» чёрного цвета. Можноподойти и сесть в автомобиль. Мы будем вас ждать.

Хорошо. Обязательно приеду. Только я буду на своей машине.

Нет. Приезжайте на метро. За вашей машиной могут следить…

— Да, конечно. Я приеду на метро. Я все понимаю.

— До свидания, господин Оглобин.

Он положил трубку и радостно растянулся на кровати. Если всебудет нормально, то уже завтра утром он опубликует сенсационный материал,который сделает его одним из самых известных журналистов в Москве. Или вРоссии. А может быть, даже в Европе? Его материал наверняка стануткомментировать все ведущие газеты. Он уже видел заголовки о сенсационных фактахв статьях журналиста Оглобина. Нужно будет сменить газету и потребовать себе гораздобольший гонорар.

Он закрыл глаза, но уже не мог заснуть. Самые радужныеперспективы рисовались в его воображении. Этот день был одним из самыхсчастливых в его недолгой жизни. Словно судьба решила напоследок сделать емуподарок. В восемь часов вечера он вышел на станции метро «Измайловский парк» ипочти сразу увидел ожидавший его джип. Он сделал последние двадцать шагов иуселся в салон автомобиля рядом с водителем. На заднем сиденье сидел ещё одиннеизвестный. Оглобин вежливо поздоровался с обоими. И машина тронулась. Еготруп так никогда и не нашли.

Он выехал из Апрелевки несколько минут назад. По Киевскомушоссе можно добраться до центра города достаточно быстро, если не будет этих проклятыхпробок. Денис Викторович Репников сидел за рулём своего роскошного «Пежо»шестьсот седьмой модели, который он приобрёл всего два месяца назад. Репниковобычно не чувствовал себя за рулём достаточно уверенно, сказывалось отсутствиепрактики.

Он получил автомобильные права ещё четверть века назад, нопочти сразу был избран первым секретарём райкома комсомола и «заслужил»персональную служебную «Волгу» с водителем. Затем карьера шла по нарастающей.Через некоторое время его перевели в горком комсомола, потом избрали третьимсекретарём в одном из райкомов партии. Он считался достаточно перспективным имногообещающим молодым человеком. Потом все закончилось, прежняя жизньизменилась, страна стала другой, многие завершили карьеру, но Репниковпродолжал свой карьерный рост. Он к тому времени уже перешёл на ответственнуюработу в Министерство лёгкой промышленности. Здесь он проработал несколько лет,а затем перебрался в Министерство финансов. Карьера шла по нарастающей, идоходы росли соответственно служебному положению. В нестабильные девяностыегоды работать в Министерстве финансов ответственным чиновником означало иметьочень неплохие дивиденды с любых сделок и договоров, находящихся в компетенцииРепникова.