Алмазы Карибского моря - Михаил Шторм

Глава 1 Прерванный обед

Дмитрий Быков стоял на смотровой площадке телебашни. Наверху в основном собрались туристы из разных стран, но китайская речь тоже звучала. Его уху она казалась гнусавой и лающей.

Как и все вокруг, Дмитрий не столько любовался городской панорамой, сколько следил за лентой русла Янцзы, пытаясь определить, насколько быстро поднимается вода в реке. С высоты ста двадцати метров Ухань был как на ладони. Проливные ливни, наконец, прекратились, но воздух над городом все еще был влажным от водяной пыли, а по небу плыли дождевые тучи.

Быков прилетел в Китай полторы недели назад, но еще ни разу не видел проблеска солнца. Сводки местных новостей напоминали репортажи с фронта, настолько встревоженными выглядели ведущие. Даже без перевода было ясно, что дела плохи. Интернет пестрел сообщениями о том, что в горных ущельях Янцзы поднялась до рекордных высот, и если дамбы не выдержат, то река, вырвавшись из Сычуаньской котловины, затопит все вокруг на десятки километров.

Дальний конец гигантского двухъярусного моста через реку тонул в свинцовой мгле. Корабли и строения на противоположном берегу были почти не видны. Многоярусная Башня Желтого Журавля торчала из тумана призрачной пагодой, напоминая своими причудливыми очертаниями, что дело происходит в Азии, а точнее — в Китае. Всякий раз, когда Быков осознавал это, ему представлялась географическая карта с изображением этой необъятной страны размером где-то с полторы Европы, раскинувшейся от истоков Амура до Тибета и чуть ли не от Каспийского моря до Желтого.

Наука давно потеряла счет китайцев. Во всяком случае, Быков не смог бы сказать наверняка, их еще миллиард или уже два. Зато он точно знал, что находится в самой густонаселенной провинции Китая.

Ты где, Дима?

В Ухане, что в Хубэе, это прямо на слиянии Янцзы и Хуанхэ, ну, сами знаете…

Усмехнувшись своим мыслям, Быков нахмурился. Веселого было мало. Город почти весь лежал на равнине. Со всех сторон он был окружен озерами и болотами. Если, не приведи господь, дамбы прорвет, то все вокруг затопит к чертовой матери. Пожалуй, самое разумное — уехать и переждать непогоду где-нибудь в безопасном месте. Несколько проведенных здесь дней были потрачены впустую. Городские власти заказали Быкову фотографии для роскошного фолианта, посвященного двадцативековой истории города. Обычно он не брался за работу подобного рода, но уж больно гонорар был хорош. Китайцы предложили столько, что Быков даже не колебался — собрал вещички, заполнил кофр лучшей фотоаппаратурой и отправился в путь. А теперь, что называется, ждал у Янцзы погоды. Халтурить, используя фильтры для имитации солнечного света, он не желал, а дожди не прекращались.

Быков вытащил мобильник и позвонил арт-директору заказчика. Обычно Чжоу неплохо изъяснялся по-английски, но сегодня его словно переклинило, и он упорно отказывался понимать сказанное.

— Послушай, Чжоу, — твердо произнес Быков. — Я недавно заходил на сайт синоптиков. Прогноз неутешительный. Сплошные дожди.

— Надо ждать, Дима, — сказал китаец голосом человека, привыкшего покоряться судьбе и предлагающего другим делать то же самое. — Мы не можем остановить проект.

— А я не могу торчать в этом вашем Ухане! — Решив, что столь категоричное заявление может оскорбить чувства собеседника, Быков откашлялся и заговорил мягче. — Чжоу, давайте поступим следующим образом. Я уеду на время сезона дождей и вернусь позже.

— Невозможно, Дима. Господин Вань Юнь категорически против. Я уполномочен напомнить, что твое время, расходы и проживание оплачены по высшему разряду. Кроме того, ты получил аванс, не забывай.

— К черту аванс!

— Внимательно перечитай контракт, Дима, — мягко предложил Чжоу. — Там есть пункт о расторжении соглашения. Если это произойдет по твоей инициативе, то ты возмещаешь все выплаты в десятикратном размере. И выплачиваешь неустойку. Это очень большая сумма, Дима. Ты не можешь уехать. Ты остаешься.

Он был хорошим парнем, этот Чжоу. Они все тут были хорошими парнями. Но при этом оставались китайцами.

— Какая же все-таки это гадость ваша заливная рыба, — сказал Быков.

— Что ты сказал, прости? — вежливо переспросил Чжоу.

— Ничего.

— Значит, все хорошо?

— Нет, Чжоу, — с чувством произнес Быков. — Ничего не хорошо. Все очень плохо. Я чувствую себя проданным в рабство.

— Я тоже, — сказал Чжоу. — Мы все проданы в рабство. У всех есть боссы, которым мы вынуждены подчиняться. А еще у нас есть родные и друзья, и все чего-то требуют от нас.

— Да ты философ.

— Я китаец.

В устах Чжоу это прозвучало, как если бы подразумевалось одно и то же.

— Дождь начинается, — сказал Быков.

— Тогда спускайся с вышки, Дима. А то промокнешь.

— Откуда ты знаешь, где я нахожусь, Чжоу? Вы что, следите за мной? Боитесь, что я сбегу?

Китаец деликатно воздержался от прямого ответа.

— У нас принято поддерживать постоянный контакт с партнерами, — сказал он. — Во избежание всякого рода неожиданностей.

— Это тирания, — сказал Быков.

— Есть хорошие новости, — сменил тему Чжоу, в лучших азиатских традициях уклоняясь от дискуссии.

— Какие? Господин Вань Юнь приобрел искусственное солнце?

— Нет, но приготовил тебе приятный сюрприз. Спускайся и узнаешь.

— Но…

Это слово было произнесено в пустоту. Чжоу уже отключил телефон. Быков в последний раз поискал взглядом просветы в тучах, не обнаружил таковых и последовал к лифту, смешавшись с кучкой понурых посетителей, которые, вместо того чтобы набраться ярких впечатлений, вымокли под дождем.

Быков посмотрел на свое отражение в зеркальной стене кабины и постарался прогнать с лица выражение, делающее его похожим на участника похоронной процессии. Морщины на лбу разгладились, и он сразу помолодел лет на десять. Точный возраст Быкова не поддавался определению. Про таких говорят: «где-то около сорока», не уточняя, по какую сторону от этой цифры.

Если у Быкова и имелось несколько лишних килограммов веса, то они были незаметны, благодаря подтянутой фигуре и привычке держаться прямо. Волосы он отрастил такой длины, что завел обыкновение перевязывать их красной банданой. Вкупе с загаром и усами в форме велосипедного руля это делало его похожим на пирата или мексиканского бандита, потерявшего сомбреро во время перестрелки. Рубаху он носил цвета хаки, с погончиками и нагрудными карманами. Синие джинсы обхватывали талию плотно, благодаря широкому кожаному ремню с массивной латунной пряжкой. За спиной Быкова висел небольшой рюкзачок, которым он, как нынче принято, цеплялся за рюкзаки окружающих.