Убийство на троих - Наталья Александрова

Рубен Вартанович тяжело опустился на заднее сиденье«мерседеса» и коротко бросил водителю:

– На Фурштатскую.

«Мерседес» плавно и мощно рванул с места. Водитель прекраснознал маршрут: в красивом пятиэтажном доме позднего модерна Рубен Вартановичснимал квартиру для своей очередной пассии, девятнадцатилетней Анджелы.

Машина остановилась, немного не доезжая до дома – Рубенсоблюдал конспирацию, хотя в банке уже все, включая уборщицу, знали, к кому онездит после обеда.

Охранник проводил Рубена до подъезда и остался в скверике,лениво поглядывая по сторонам и покуривая.

Рубен Вартанович, тяжело пыхтя, преодолел несколькоступенек, что вели к лифту. Он снова подумал, что надо бы худеть, и сноваотбросил эту мысль: отказать себе в маленьких радостях жизни, таких, какхороший обед, состоящий из мучного и жирного, он не мог.

Поднявшись на третий этаж, он открыл дверь своим ключом и,весело напевая, вошел в прихожую. Анджела его почему-то не встречала в дверях,как было у них заведено.

– Лягушоночек! – крикнул он в глубь квартиры и, неуслышав ответа, шагнул в комнату.

«Лягушоночек» сидел в кресле, связанный по рукам и ногам.Рот Анджелы был заклеен пластырем, волосы растрепаны, хорошенькое личикозаревано.

Рубен Вартанович по инерции шагнул к связанной любовнице, нотут же понял, что происходит что-то из ряда вон выходящее, оглянулся и хотелброситься к дверям, но к нему уже подскочили двое парней в черных комбинезонахи масках с прорезями для глаз. Рубен хотел крикнуть, но ему уже ловко заткнулирот кляпом, руки завели за спину и связали. Потом надели на голову матерчатыймешок и потащили к кровати.

Уложив его на широченную кровать, один из нападавших закаталрукав и сделал Рубену Вартановичу инъекцию.

– Ну и здоров, бугай! – сказал его напарник,отдуваясь.

– Тсс! – «Санитар» приложил палец к губам:говорить нельзя, чтобы Рубен не смог запомнить их голоса.

Отломив кончик у другой ампулы, он сделал укол бьющейся вужасе Анджеле. Уколы по-разному подействовали на пациентов: Рубен Вартановичмирно захрапел, у него наступил глубокий и здоровый сон, а его любовницазадрожала мелкой дрожью, лицо ее посинело, и она затихла навсегда.

«Санитар» подошел к телефону и, не снимая перчаток, набралномер.

Охранник скучал. Он уже полчаса подпирал дерево на Фурштатской,выкурил четвертую сигарету. Если бы можно было сидеть в машине и болтать сводителем, время шло бы быстрее, но так не положено: его пост здесь, противдверей.

Вдруг к подъезду с завыванием подъехала машина «скоройпомощи». Двое санитаров в белых халатах выскочили из нее и бегом скрылись впарадной.

Телохранитель Рубена Вартановича забеспокоился. Он вынул изкобуры «ПМ» и вбежал в подъезд, чтобы проверить, все ли в порядке и на какойэтаж поднимаются санитары. Одним духом взбежав на третий этаж, он шагнул кдвери Анджелкиной квартиры, но не успел ничего предпринять: на пол-этажа выше,в небольшой скрытой нише, стоял человек в комбинезоне и маске, который ждал егопоявления. Раздался негромкий хлопок, и телохранитель рухнул как подкошенный.Человек в маске спустился к нему, открыл дверь и втащил труп в прихожую.

Двумя минутами позже из подъезда вышли санитары. На этот разони шли гораздо медленнее, таща тяжелое тело на носилках, покрытых простыней. Спрежними завываниями «скорая» сорвалась с места и исчезла. Водитель РубенаВартановича Варданяна проводил «скорую» ленивым взглядом.

Впервые за всю историю концерна «Севимпекс» правлениесобралось не в кабинете Варданяна, а у его зама, Виктора Полищука. Полищуксидел во главе стола землисто-серый и мелкими глотками пил минералку. Когда всечлены правления заняли свои места, он откашлялся и начал:

– Вы знаете, что произошло. Рубен Вартанович похищен.

– По бабам нечего шляться, – зло прокомментировалугрюмый финансист Поликарпов, – в его-то возрасте…

– И при его комплекции, – вставил Лев ИсаевичГольдберг, который сам мечтал хоть немного похудеть и поэтому остро беспокоилсяо чужих килограммах.

Полищук взглянул на Ли Фана, обладающего большим пакетомакций и еще большим авторитетом: к нему, осторожному и опытному бизнесмену,прислушивались многие держатели акций, и от его мнения зачастую зависел исходголосования. Лицо китайца было, как всегда, невозмутимо, прочесть что-либо нанем не удавалось никому, но вот его руки служили своего рода барометром: еслиони спокойно лежали на столе, значит, Ли Фан удовлетворен ходом совещания иситуацией в целом. Если он массировал пальцы – значит, его что-то не устраиваети он готовит какой-то серьезный шаг, а если, как сейчас, он барабанит пальцамипо столу, значит, он в гневе и может запросто встать и уйти вместе со всемисвоими голосами и голосами ориентирующихся на него акционеров.

Полищук, и без того озабоченный, заволновался еще сильнее иснова заговорил, стараясь не показать своего волнения:

– Похитители связались с нами и заявили о своихтребованиях. Им нужен миллион долларов.

– Пусть зажарят старого козла! – заговорилПоликарпов, в котором в минуты гнева давало знать о себе уголовноепрошлое. – Он по девкам таскается, а мы его выкупать должны?! Пусть делаютс ним что хотят!

Полищук ждал такой реакции. Он молчал, дожидаясь, пока членыправления выплеснут эмоции и в кабинете наступит тишина. Ли Фан по-прежнемубарабанил пальцами, но уходить пока не собирался. Хитрый Гольдберг молчал инаблюдал за остальными, как и Полищук.

Неожиданно заговорил Ли Фан:

– Меня интересует только одно. Если за какой-то товарзапрошена такая высокая цена, я хочу знать: нужен ли мне – ну, нам всем – этоттовар. Я слушаю, Виктор.

Виктор с благодарностью взглянул на китайца: как только ЛиФан заговорил, в комнате воцарилась тишина – так редко он брал слово и таквнимательно его привыкли слушать. Теперь он как бы вручил Полищуку общеевнимание и общее доверие.

– Господин Фан, как обычно, ухватил корень проблемы.Рубен Вартанович нам необходим. Наши крупнейшие контракты в огромной степенизависят от его личных связей в Ростовской области и на Северном Кавказе. Мнеуже звонил Мамедов – не знаю, как к нему просочилась информация, – и потому, как он строил разговор, я понял, что без Рубена нам не видатьневинномысского заказа как своих ушей…

– Да пусть они подавятся своими дерьмовымиконтрактами! – заорал Поликарпов. – Миллион зеленых за жирногобабника – это цена несусветная! Он будет по девкам шляться, а мы за негоплатить?! Не дождется! Пусть из него хоть суп сварят, я и пальцем непошевельну.