Легенда о втором отражении - Мария Жукова-Гладкова

Автор предупреждает, что все герои этого произведения вымышлены и сходство с реальными лицами и событиями может оказаться лишь случайным.

Первый месяц летних каникул Костик провел у моей тетки, сестры отца, в Новгородской области. На остальные два его хотели взять мои родители, проживавшие с апреля по октябрь на даче в Белоострове, под Петербургом.

С одной стороны, мне будет намного удобнее ездить на дачу родителей, чем мотаться из Питера на Новгородчину, но с другой… Каждая моя встреча с отцом и матерью заканчивается грандиозным скандалом. По их мнению, я все делаю не так. А по-моему – они. Сейчас мне гораздо легче выдерживать их натиск и отражать удары, не то что в детстве, которое я вспоминаю, словно кошмарный сон. Нет, меня не били, почти не наказывали, только бесконечно «воспитывали». Как я их ненавидела временами… И дала себе слово: когда у меня появятся дети, я все буду делать с точностью до наоборот. И делаю. Я не хочу, чтобы у Костика сформировались какие-то комплексы, я стараюсь, чтобы его детство было по возможности веселым и беззаботным и он никогда в жизни не узнал, что такое домострой.

Два года назад мы с сыном перебрались в квартиру моей теперь уже покойной бабушки. Бабушку парализовало после смерти деда. Родители настаивали на том, чтобы отдать ее в дом престарелых, я же заявила, что буду за ней ухаживать, – и мы с сыном переехали в ее двухкомнатную «хрущобу» со смежными комнатами. Признаюсь откровенно, я в первую очередь преследовала корыстную цель – наконец-то съехать от своих. Лежачая больная в доме была для меня предпочтительнее постоянных воплей. Более того, я наконец смогла жить в квартире, где нет радио, а телевизор никогда не включается. Он и сейчас у меня стоит в уголочке, прикрытый салфеткой. Я наслаждаюсь тишиной.

Мало того, что в доме родителей мне приходилось терпеть постоянные скандалы, так еще и в комнате и на кухне непрерывно работали два телевизора – мать заглатывала все примитивные до омерзения сериалы про мексикано-аргентино-бразильскую любовь, а отец старался пребывать в курсе всех политических событий, переключаясь с одной программы новостей на другую. В обоих телевизорах звук врубался на полную мощность. Слава богу, собственная политическая активность отца быстро сошла на нет – на первом же митинге, который он посетил лично, ему сломали руку и поставили хороший фингал под глазом, так что желание принимать личное участие у него было отбито в прямом и переносном смыслах, поэтому он «политизировался» дома у ящика или приемника. Но мне от этого было не легче.

После первых двух недель пребывания у бабушки мы с сыном вошли в ритм новой жизни и даже притерпелись к неприятному запаху. С бабушкой не требовалось разговаривать, ее не нужно было развлекать, она не смотрела телевизор и не слушала радио – ее не только парализовало, она постоянно пребывала в своем сказочном мире грез.

Я ухаживала за ней, кормила с ложечки, выносила «утку». Нанимать сиделку не требовалось – я работаю дома: расписываю деревянных матрешек, яйца, колокольчики и наперстки, пользующиеся большим успехом у иностранцев. Запах моих красок в какой-то степени перебивал запах лежачей больной.

В этом январе бабушка умерла.

Квартиру они приватизировали еще вместе с дедом и завещали мне, как единственной внучке. Я быстро сделала ремонт, и с тех пор Костик занимает меньшую комнату, а большая одновременно служит моей спальней, мастерской и гостиной. Теперь родители не предпринимают попыток вернуть нас с сыном под свои зоркие очи, правда, регулярно наведываются в гости с ценными указаниями по поводу того, как нам жить и что делать. Дача ценных указаний, как я уже говорила, всегда заканчивается грандиозным скандалом, потому что мы не желаем принимать эти ЦУ к сведению, а также не позволяем включать телевизор. Родители же еще умудряются поругаться, спорят, кому что смотреть по моему ящику – новости или латиноамериканскую любовь (и это после того, как я один раз при них демонстративно развернула телевизор экраном к стенке!).

Но на каникулы сына следовало отправлять за город.

Я с радостью отдала бы его тете Кате на все лето, но она через три дня собирается на Урал к родственникам своего погибшего мужа. Поэтому придется отвезти сына в Белоостров. Все-таки он целый день будет на воздухе, да его и не воспитывают с такой назойливостью, как меня. А я стану наведываться пару раз в неделю без ночевки – и тоже не сидеть в доме, а вывозить Костика к воде. И до Курорта, и до Солнечного, где весьма неплохие пляжи, от дачи родителей на машине недалеко. А без меня Костик сам будет ходить с ребятишками на Сестру, протекающую поблизости от их дома.

В общем, в эту субботу я везла сына назад в Питер на старенькой «Ладе», доставшейся мне от деда. Он сам ездил на ней много лет, а пять последних ее использовала я, влившись в ряды автолюбителей, когда дед решил, что уже стар сидеть за рулем. Да и куда ему было ездить? Они с бабулей безвылазно жили в своей «хрущобе», не желая проводить лето на даче моих родителей. А тетя Катя не была их прямой родственницей.

– Мам, а что, если я недельку с тобой поживу? – спросил Костик. – А потом съездим к бабушке на пробу. Или я недельку буду с тобой в городе, а недельку – на даче. Ну пожалуйста?

– В такую жару сидеть в Питере! – возразила я. – У бабушки речка, лес недалеко…

– Но еще телевизор и радио, – добавил сын.

Мы дружно рассмеялись. Представляю, как прямо сейчас мама с отцом тщетно пытаются разделить этот несчастный ящик. Или уже перевезли на дачу и второй? Хотя кто бы им его повез, кроме меня?

– Посмотрим, – сказала я Костику.

Мне тоже не хотелось отпускать его от себя, но сейчас стоит такая погода… Мне же некогда каждый день водить его по пляжам. Лето – наплыв туристов в наш центр мировой культуры. Спрос на сувениры огромный. Приходится работать с утра до вечера.

Я специально решила вернуться в Питер в субботу, зная, какие пробки могут образоваться на дорогах в воскресенье, когда дачники возвращаются в город. Сейчас дорога была относительно свободна, во всяком случае, мы нигде не стояли.

– Ой, мам, смотри, какой медведь! – крикнул Костик, вытягивая вперед ручонку с заднего сиденья.

Да, этого огромного деревянного мишки раньше тут не было. Установили только что – за те два дня, которые я провела у тетки. Медведь стоял у ответвления дороги, приглашая посетить ресторанчик «У Миши», и показывал лапой, по всей вероятности, в направлении этого самого ресторанчика.

Я притормозила. Костик выскочил из машины, я последовала за ним. На небольшом щите, установленном рядом, расписывалось, что именно могут попробовать усталые автомобилисты у гостеприимного Миши.

– Мам, давай по мороженому, а? – заканючил Костик. – И колы.

– Кола в багажнике, – заметила я.

– Она там теплая, – возразил Костик. – Мам, ну пожалуйста!