Дырка от бублика - Галина Куликова

Глава 1

— В этом есть нечто противоестественное, — скислой физиономией сказала Римма. — Она является на воскресный ужин вшерстяном костюмчике а-ля баба Дуня, у нее растрепанные волосы, жуткие очки — иона счастлива!

— Римма, не будь злой! — шепотом одернул ееЮрий. — Все-таки она твоя сестра.

— Я не говорю, что желаю ей плохого, — отмахнуласьта. — Я говорю, что это противоестественно. Больше года она замужем, и досих пор ничего не случилось! С Элкой всегда что-нибудь случается — она жуткаянеудачница. У нее такие гены, и с этим ничего не поделаешь.

— Римма, прекрати! — Юрий был полным, румяным ипредставительным. Очки сидели на коротком носу важно, словно неслигосударственную службу.

Юрочка, ты не понимаешь. Когда у Элки очередная катастрофа,я знаю, что все путем, жизнь идет как надо.

Но это странное затишье… Да, конечно, она постояннообливается чаем и теряет вещи, однако это все мелочи, все не то.

— Ты драматизируешь ситуацию.

— Да ладно! У тебя просто комплекс вины. Ты с нейпознакомился, ухаживал, а женился на мне.

— Нет у меня никакого комплекса! — напыжившись,сказал Юрий. — И это не я на тебе женился, а ты вышла за меня замуж.Научись называть вещи своими именами.

Римма закинула ногу на ногу и как бы между прочим спросила:

— Не хочешь же ты сказать, что жалеешь?

— Конечно, нет! — с жаром ответил он. —Просто… Элла очень цельная личность и заслужила личное счастье. Несмотря натвое вечное подтрунивание над ней!

— Да-да, конечно. Девушка с глазами дикой серны! Я знаю,в Элке есть какой-то шарм. Она привлекательна, несмотря на жуткие круглые очки,которые ей совершенно не идут. Хоть ты ей скажи, что ли. Можно ведь носитьконтактные линзы! Я прямо кожей чувствую приближение какой-то драмы. Вотувидишь, Астапов ее бросит! Не может быть, чтобы она провела замужем целый год— и ничего не произошло.

— Он ее не бросит. Ты же сама говорила, что Астаповженился по расчету, — язвительно заметил Юрий.

Мать Риммы и Эллы вышла замуж во второй раз завице-президента солидного банка Бориса Михальченко. Астапов работал в том жесамом банке начальником отдела.

— Кстати, а почему Астапова сегодня нет на семейнойвечеринке? — спросил Юрий.

— Борис сказал, что руководство скинуло на негокакого-то гостя. И он повел этого типа в Театр современной пьесы. Как нистранно, но без Астапова скучно.

В этот момент одомашненный вице-президент банка БорисМихальченко в спортивном костюме и велюровых тапочках, насвистывая, прошелмимо.

— У тебя сегодня хорошее настроение, я вижу? —спросила Римма. — Случилось что-то приятное?

— Точно. Мне пообещали вернуть старый долг. Разве неприятно? Я, наконец, смогу купить твоей матери машину, чтобы она пересталапользоваться моей и царапать ее обо все, что попадается на пути. Кстати, Юр,чего мы сидим, как на именинах? Предложи дамам какое-нибудь интересное занятие.

Юрий крякнул и сделал широкий жест рукой:

— Дамы! Давайте смотреть телевизор! Там сегодня хорошийзападный фильм.

— О, нет! — воскликнула жена Бориса Дана,повалившись в кресло. — Все хорошие западные фильмы насмерть изуродованырусской озвучкой. Поищите что-нибудь другое.

Дана была высокой и крупной, с королевскими манерами игромоподобным голосом. Она считала, что в жизни женщины важную роль играют три"м" — мозги, муж и маникюр. Мозги у нее наличествовали, маникюр онаделала раз в неделю в салоне красоты возле дома, а нового мужа нашла не такдавно в ресторане для гурманов. Он был младше ее на восемь лет, поэтому Данасчитала второе замужество большим личным успехом.

— Устроит тебя ток-шоу «Затруднительноеположение»? — подала голос ее младшая дочь Элла, переключив канал.

Очки ей действительно не шли. Новые дорогие она потеряла,потом потеряла менее новые и менее дорогие, так что остались только эти —старые и некрасивые. Она все откладывала поход в оптику, тем более что Астаповпочти никогда не видел ее в очках — дома она старалась обходиться без них, хотяэто и было непросто при ее минус шести.

Что касается невезучести, то тут сестра была права на всесто. Участие Эллы в любом деле становилось гарантией того, что дело провалится.Когда она собиралась за покупками, магазины закрывались по самым разнымпричинам — от технических до катастрофических: такси, в которых она ехала,застревали в пробках, лифты зависали, в кассах заканчивались чековые ленты, а впунктах обмена валюты заканчивалась валюта.

— А что это за «Затруднительное положение»такое? — пробурчала Дана. — Там что, выступают беременные женщины?

Борис захохотал за своей газетой.

— Даже я знаю! — принялся объяснять Юрий. —На передачу приглашают людей, которые попали в трудную ситуацию. Человек вкамеру рассказывает о своей беде, и вся страна по телефону начинает давать емудружеские советы.

— Чудовищно, — заключила Дана. — Но все равнодавайте посмотрим.

Все, кроме Бориса, стали смотреть. Тот продолжал читатьгазету, постукивая ногой по полу. После заставки на экране появился ведущий сволосами, завитыми под каракуль, и большим ртом, в котором запросто мог быпоместиться микрофон. Когда он улыбнулся, от его зубов зарябило в глазах.

— Здравствуйте, друзья! — торжественнопровозгласил он. — Как всегда, по вечерам с вами я, Антон Григорчук, вток-шоу «Затруднительное положение»!

Публика загрохотала и заулюлюкала, и Дана заметила:

— Симпатичный мальчик.

Борис тотчас же вылез из-за газеты, посмотрел на Григорчукаи громко фыркнул. В знак солидарности Юрий тоже фыркнул.

Обфырканный ведущий продолжал тем временем щебетать:

— И сегодня гостья нашей студии — Надежда Степанец,встречайте!

В студии появилась маленькая глазастая брюнетка, постриженнаяпод Мирей Матье. Энергичной походкой она прошла к гостевому диванчику,свалилась на него и стала так и сяк складывать ноги.

— Ой! — громко воскликнула Элла и даже подпрыгнулаот избытка чувств. — Это же кузина моего Астапова — Надя! Вы толькопосмотрите на нее!

Все и так смотрели. Дана даже придвинулась ближе к экрану.

— Вот это Надя? — переспросила она. — Значит,с ее ребенком ты сидишь по субботам? Шурик, кажется?

— Ну да! Наверное, Шурик тоже там. Интересно, а Астаповзнает? Может, позвонить ему? — Элла уже хотела вскочить и броситься ктелефону, но сестра, сделав мрачное лицо, не позволила.