Женщина в красном - Элизабет Джордж

Посвящается Стивену Лоуренсу, погибшему 22 апреля 1993 года в Элтеме, что к юго-востоку от Лондона.

Британская правоохранительная система так и не наказала пятерых убийц

Когда ты впрямь отец мой,

Что ж злобно так ускорил ты конец мой

Кто ты? Я речь с тобой не заводил,

Но я любви в тебе не породил.

Фирдоуси. Шахнаме.

Перевод В. Державина

На сорок третий день пути он наткнулся на тело.

Случилось это в конце апреля, хотя на тот момент у него было слабое представление о времени года. Прибрежная природа подсказывала, что наступила весна, но он не замечал ничего вокруг. Когда он пустился в путь, единственными признаками пробуждения жизни были жёлтые почки на дроке; к концу апреля кустарник поражал буйным цветением. Скоро на обочинах дорог закивает головой наперстянка, из-за живых изгородей и каменных оград соседских владений высунутся бурые цветы большого подорожника. Пока же признаки грядущего лета были в зачатке. Дни мытарств сливались в недели; он всеми силами отгонял от себя мысли о прошлом и будущем.

С собой он почти ничего не взял. Старый спальный мешок в рюкзаке, немного продуктов, запас которых он пополнял, когда вспоминал о еде. По утрам, если поблизости от ночлега находился источник, он наливал в бутылку воды. Остальные вещи составляли его одежду. Непромокаемая куртка. Кепка. Рубашка с длинными рукавами. Брюки. Ботинки. Носки. Нательное бельё. На поиски он отправился неподготовленным, и плевать ему было на это. Он просто знал, что нужно идти; если бы он остался дома, то только бы и делал, что спал и надеялся не проснуться.

Итак, он шёл. Другого выбора у него не было. Крутые подъёмы на скалы, ветер, хлещущий по лицу, солёный воздух, вспарывающий кожу подобно бритве. На песчаном берегу его обдавали волны прилива, он задыхался, ботинки промокали от дождей, тем более что камни успели их продырявить. Все эти неприятности напоминали ему, что он ещё жив.

Он заключил пари с судьбой. Если выживет, так тому и быть; если нет, его кончина в руках богов. Именно богов — он не верил в единого Бога, не мог представить, как Он за своим божественным компьютером вершит судьбы, нажимая на клавиши Insert или Delete.

Родные, видя его состояние, просили не уходить. Однако прямо ничего не обсуждалось, как и во многих семьях того же сословия. Мать умоляла: «Прошу тебя, дорогой, не делай этого». Побледневший брат уговаривал взять его с собой. Сестра обняла за талию и сказала: «Переживёшь. Не ты первый, не ты последний». Однако никто из них не упомянул её имени, не произнёс того ужасного слова, уносящего в вечность.

Он тоже не произнёс. Он вообще ничего не объяснил, ответил лишь, что надо идти.

Сорок третий день начался так же, как и предыдущие сорок два. Он проснулся там, где накануне свалил сон. Он понятия не имел, что за местность его окружает, знал лишь, что находится где-то на юго-западном побережье. Выбравшись из спального мешка, он надел куртку и ботинки, допил остатки воды и двинулся в путь.

Неустойчивая погода к полудню определилась, нагнав чёрные тучи. Ветер прибивал их друг к другу. Казалось, тучи удерживает огромный щит, не позволяя им уплыть прочь. Всё говорило о приближении бури.

Преодолевая ветер, он стал карабкаться вверх. Поднявшись до площадки, устроил себе часовой привал, наблюдая за тем, как волны бьются о сланцевые рифы. Прилив подбирался к ногам. Необходимо было подняться выше и найти какое-то пристанище.

Изрядно запыхавшись, он уселся недалеко от вершины. Удивительно, что за столько дней он так и не привык к многочисленным восхождениям. Отдышавшись, он почувствовал, что проголодался, и вынул из рюкзака засохшую колбасу, купленную в какой-то деревушке. Колбаса быстро исчезла, и он ощутил жажду. Встал и огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь жилья поблизости: деревеньки, рыбачьего домика, пансионата или фермы.

Ничего. Страшно хотелось пить. Жажда была так же непереносима, как ветер и дождь, как острые камни, впивавшиеся в ноги сквозь дырявые подошвы.

Он посмотрел в сторону моря и увидел одинокого сёрфера, подпрыгивающего на волнах. Мужчина или женщина — непонятно. Фигура была затянута в чёрный неопрен — в это время года единственный способ не почувствовать холодной воды.

В сёрфинге он не разбирался, однако рыбак рыбака видит издалека. Оба были одни, в местах, где нельзя находиться в одиночку, да ещё и в довольно сложных обстоятельствах. И никакой религиозной подоплёки. Дождь (а в том, что через несколько минут он польёт, не было сомнений) сделает дорогу скользкой и опасной. Для сёрфера проблемой являются показавшиеся из воды рифы. Сейчас сёрфер наверняка раздумывает, как ему вообще добраться до берега.

У человека на скале не было ответа на этот вопрос, да и интереса — тоже. Покончив с едой, он снова двинулся в путь.

Его окружали гранитные вулканические образования из древней лавы, известняка и сланца. Изношенные временем, погодой и бурным морем, они тем не менее были прочными; человек мог подойти к самому обрыву и посмотреть на волнующееся море и чаек, высматривающих рыбу среди камней. Однако в том месте, откуда он начал движение, край скалы состоял из сланца, известняка и песчаника, а основание было сформировано каменистым детритом, постоянно осыпавшимся на берег. Подходить к краю опасно — непременно упадёшь, что означает переломы или смерть.

Хорошо протоптанная тропа, отступив от края скалы, бежала между кустами дрока и армерии с одной стороны и огороженным пастбищем — с другой. Человек наклонился вперёд и, преодолевая порывы ветра, упрямо пошёл вперёд. В горле пересохло, голова раскалывалась от тупой боли.

Внезапно он ощутил головокружение. Видимо, от обезвоживания. Что-то надо делать, иначе он не сможет передвигаться.

У конца изгороди виднелась приступка. Он перелез через забор и дождался, пока картинка местности перестанет плыть перед глазами. Надо найти дорожку, по которой можно спуститься к очередной бухте. За время своего путешествия он потерял счёт этим бухтам, так и оставшимся для него безымянными.

Когда головокружение прошло, он заметил внизу длинный дом, стоящий на широкой лужайке примерно в двухстах ярдах от моря, на берегу извилистого ручья. Дом означал питьевую воду, и он направился в ту сторону, благо тропинка оказалась недалеко.

На лицо упали первые капли дождя. Человек снял с плеч рюкзак, вытряхнул из него содержимое и натянул на голову старую бейсболку брата с надписью «Mariners». Тут боковым зрением он увидел что-то красное, некий предмет у края открывшейся ему бухты. Красная полоса на широкой сланцевой плите, являвшейся оконечностью выступившего из моря рифа.

Он вгляделся в красное пятно. На таком расстоянии оно могло оказаться чем угодно — мусором или тряпкой, однако он чувствовал, что это не так. Ему показалось, что он различает руку и рука эта словно призывает невидимого благодетеля.