Трудно быть храбрым - Екатерина Вильмонт

Глава I. Кот взаймы

Александр Евгеньевич нервно ходил взад и вперед по комнате.

— Даша, пойми, ты ведь уже большая девочка, скорочетырнадцать стукнет! А ведешь себя, как несмышленыш! Мне твоя мать с восторгомрассказала, что ты в Германии поймала какую-то воровку! С Саши что взять, онаженщина легкомысленная, но ты… Я всегда считал тебя вполне разумным существом…

— Папа, прекрати! — возмутилась Даша. — А чтоже, по-твоему, мне было делать? Пускай ворует, да?

— Конечно! Это не детское дело! Для этого естьохранники, полиция, наконец, а детям там делать нечего!

«Еще хорошо, он не знает, как Муську бандит чуть не взял взаложницы», — подумала Даша. Она сегодня пришла к отцу в гости — жила онавдвоем с мамой, — и пока жена отца накрывала стол к обеду, АлександрЕвгеньевич решил немного повоспитывать дочь.

— Ты пойми, если соваться во взрослые дела, можностолкнуться с настоящими преступниками!

— Пап, а что ты мне предлагаешь? В куклы играть?

— Это было бы куда естественнее для девочки!

— Может, мне еще гладью вышивать?

— А что в этом дурного?

— С тоски помереть можно. Я же не кисейная барышня!Папа, пойми, сейчас другое время…

— Я ничего не желаю слушать про время! Время для такихдевочек, как ты, всегда одинаковое! И не смей больше…

— Ладно, не буду, — буркнула Даша. Ей было скучно.

— Дашенька, Саша — идите обедать! — позвалаЛюдмила Генриховна, жена отца.

«Наконец-то», — с облегчением подумала Даша и встала.Вообще-то, она не любила Людмилу Генриховну, но сейчас обрадовалась ей какизбавлению от нудных нотаций.

— После обеда Даша посидела для приличия полчаса, апотом решительно поднялась.

— Спасибо, мне пора! — заявила она.

— Дашенька, посиди еще, ты так редко у насбываешь! — воскликнула Людмила Генриховна.

— В самом деле, Дашка, посиди еще, нам надо кое-чтообсудить, — сказал Александр Евгеньевич. — Посиди, ничего с тобой несделается.

«Еще как сделается, — подумала Даша, — я с тоскипомру!»

— Но все-таки села.

— Какие у тебя планы на лето? — спросил отец.

— Мама сняла дачу.

— Да? И кто же там будет жить?

— Мы с бабушкой. И мама будет приезжать. И еще мамаговорила, что свозит меня в Анталию на недельку.

— Видишь ли, мы с Люсенькой собираемся в августепоплыть на теплоходе по Волге. И хотим взять тебя. Как ты на это смотришь?

— Нет, папа, на теплоходе я умру!

— Почему это ты умрешь? — возмутился папа.

«От скуки», — подумала Даша, а вслух произнесла:

— Меня на воде жутко укачивает! Все время будеттошнить, кому это надо.

— Первый раз слышу. Ни ты, ни твоя мама мне об этом неговорили, — обеспокоился Александр Евгеньевич.

— Папа, ну что ты хочешь, чтобы мама примчалась к тебес сообщением, что меня укачивает на воде?

— Но, насколько я знаю, ты еще никуда ни разу неплавала.

— Почему? Плавала в прошлом году от Речного вокзала…

— С кем?

— Со школой! — напропалую врала Дашка.

— И тебя укачало?

— Не то слово! Так что извини, папа, но на теплоходе яс тобой поехать не смогу.

— Ну, если так…

«Подействовало», — облегченно подумала Даша. Мысльпровести две недели в замкнутом пространстве с отцом и Людмилой Генриховнойприводила девочку в ужас.

— Папочка, мне и правда пора! — взмолилась она.

— Ну что ж, пора так пора, я провожу тебя до метро.

— Саша, проводи Дашеньку до дома, тебе же будетспокойнее, — посоветовала Людмила Генриховна.

— Да-да, Люсенька совершенно права, я провожу тебя додома!

— Они вышли и побрели к метро.

— Пап, а где твоя машина?

— В ремонте, будет готова через неделю. Даша, а почемуты всегда норовишь как можно раньше уйти? Ты не любишь Люсеньку? Напрасно, онапрекрасный человек и тебя очень любит.

— Нет, папа, ничего такого… Просто… ты же знаешь, уменя всегда много дел по дому…

— Да, твоя мать превратила тебя в домработницу!

— Папа, как тебе не стыдно! Просто мама очень многоработает, а я ей помогаю!

— Лучше бы ей бабушка твоя помогала! Почему надо всевзваливать на плечи ребенка! — с пафосом произнес Александр Евгеньевич.

— Но бабушка тоже очень много работает! У нее кучаучеников!

— Она на пенсий, могла бы больше времени уделять дочерии внучке!

— Папа, можно подумать, ты не знаешь, какие теперьпенсии, — уже с раздражением проговорила Даша. Иногда ей казалось, чтоотец витает в облаках.

— Ну, хорошо, не сердись, Дашка, — примирительнопроговорил Александр Евгеньевич и украдкой взглянул на часы. — Ты неможешь идти быстрее?

— Пап, ты куда-то спешишь?

— Да нет, — немного смущенно ответил АлександрЕвгеньевич.

— О! Я знаю! Сегодня футбол! — догадаласьДаша. — Знаешь, не надо меня провожать до дому, сейчас еще рано, ничего сомной не случится. Иди, пап, домой, наслаждайся своим футболом…

— Но как же…

— А Людмиле Генриховне скажешь, что я встретилазнакомого мальчика, который и проводит меня до дому. Подумаешь, проблема!

— Даша, врать нехорошо, — как-то неувереннозаметил Александр Евгеньевич.

— Нехорошо, но это ложь во спасение, — утешилаотца Даша, — Иди, иди, папа, футбол для мужчин — святое дело. Все, пока!

Она чмокнула отца в щеку, помахала ему рукой и побежала кметро, а Александр Евгеньевич облегченно вздохнул и поспешил домой, ктелевизору. Ему подчас было нелегко с дочкой. И чем дальше, тем больше.

— Даша с удовольствием спустилась в метро. И первый,кого она увидела, войдя в вагон, был ее закадычный друг и одноклассник ПетькаКвитко.

— Петька! Привет!

— Привет, Лавря, ты откуда?

— У папы была.

— Ну и как?

— Воспитывал!

— Ага, понятно.

— Петь, а ты чего такой?

— Какой?