Пелагия и красный петух - Борис Акунин

«Истинный реалист, если он не верующий, всегданайдет в себе силу и способность не поверить и чуду...»

Ф.М. Достоевский. «Братья Карамазовы»

Мяконько, кругленько вкатился Колобок напароход «Севрюга». Выждал, пока на причал наползет густой клок тумана, весьсъежился-скукожился и сделался сам похож на серое облачко. Шмыг к самому краю,да как скакнет на чугунный пал. Просеменил по натянутому, как струна, швартовудо борта (для Колобка это была не штука – он раз на спор барыню на канатесплясал), и никто ничего. Здрасьте-пожалуйста, принимайте нового пассажира.

Конечно, не разорился бы и палубный билеткупить. Всего-то тридцать пять копеек, если до следующей пристани, городаУсть-Свияжска. Но для «разинцев» билет брать – свое ремесло не уважать. Пускай«гуси» с «карасями» билеты покупают.

Прозвище у Колобка такое, потому чтомаленький, ловкий, шагает мелко, пружинно, будто катится. И башка круглая,коротко стриженная. По бокам лопаточками уши, маленькие, но замечательнослухастые.

Про «разинцев» что известно? Такой речнойнародишко, собою незаметный, но без него и Река не Река, как болото безкомаров. На берегу тоже мастера чистить чужие карманы имеются, название им«щипачи», но те публика мелкая, рваная и по большей части приблудная, нет им заэто большого уважения, а «разинцам» есть, потому что они испокон веку.

Про то, откуда это слово взялось, толкуютдвояко. Сами они считают, что от Стеньки Разина, который тоже на Реке-кормилицежирных «гусей» щипал. Обыватели по-другому говорят – мол, потрошат раззяв иразинь, оттого и «разинцы».

Сама работа хорошая, Колобку исключительнонравилась.

Сел на пароход, чтоб никто тебя не видал,потерся среди пассажиров до следующей пристани, да и сошел. Что взял – твое,что не смог – пускай себе дальше плывет.

Тут в чем козыри?

По Реке кататься воздушно, для здоровьяпольза. Это первое. Опять же людей видишь разных, иной раз такое занятноеначнут рассказывать, что и про дело позабудешь. Это второе. А главное – ни тебетюрьмы, ни каторги. Колобок двадцать лет на Реке работал, а что за тюрьма такаяи знать не знал, в глаза не видывал. Поди-ка, возьми его с поличным. Чуть что –раз, и концы в воду. Кстати сказать, это про них, «разинцев», поговоркапридумана, только остальному народу невдомек. «Концами» называют добычу. А вода– вон она, за бортом плещется. Запалился – кидай «концы» в воду, и нипочем не докажут,Река-матушка все спрячет. Ну, накостыляют, конечно, это уж как полагается.Только и накостыляют-то несильно, потому что пароходами публика плавает всебольше культурная, деликатная, не то что в приречных селах. Там мужики отдикости и невежества запросто могут вора и до смерти уходить.

«разинцы» еще себя «щуками» называют, апассажиров «гусями» или «карасями». Кроме «концов в воду» есть и другаяприсказка, которую все повторяют, а настоящего смысла не понимают: на то в рекеи щука, чтоб карась не дремал.

Первый весенний пароход для «разинца» – самыйглавный праздник, лучше любого престольного. За зиму освинцовеешь без дела, абывает, что и оголодаешь. Сидишь-сидишь, клянешь зиму-докуку, ждешьвесны-невестушки. Иной раз она, желанная, долго ломается, пароходное плаваниечуть не до июня стоит, а в этом году весна к Колобку пожаловала совсеммолоденькой девчоночкой и не кобенилась нисколько. Такая прильнула жаркая,такая ласковая – до беспримерности. Это же надо, первое апреля, а уже весь ледсошел, и навигация открылась.

Разлив на Реке был широченный, едва берегавидать, но «Севрюга» шла строго по фарватеру, на самом малом ходу. Капитаниз-за тумана сильно осторожничал, через две минуты на третью давал сипатыйгудок: «У-дууу! Отвали-и-и – я иду-уууу!»

Капитану туман в досаду, а Колобку он первыйтоварищ. Если б можно сговориться – половину навара бы ему, родимому, отдавал,только вали погуще.

Нынче жаловаться было грех, туман расстаралсяна славу. Плотней всего стелился по-над рекой; нижнюю палубу, где каюты,почитай, совсем укутал; ботдек, где шлюпки и вдоль бортов мешочники-баулыцикисидят, то отпустит, то накроет: будто в сказке какой – были люди, и вдруг всеисчезли, осталось одно молоко. Выше тумана только черная высокая труба имостик. Капитану, поди, там, наверху, кажется, что он не капитан, а Господь БогСаваоф, и не на «Севрюге» плывет, а парит на облацех.

Все суда речной флотилии товарищества «Норд»назывались по какой-нибудь рыбе, такая у владельца причуда. От флагмана,трехпалубной «Белуги», где каюты первого класса по десяти рублей, до последнейбуксирной пыхтелки, какого-нибудь «Пескаря» или «Уклейки».

«Севрюга» на линии не из самых больших, нопароход хороший, хлебный. Ходит от Москвы до Царицына. Пассажиры все большедальние, которым в Святую Землю или вовсе в Америку. Многие по льготнойшифкарте, от Палестинского общества. Колобок сам по морям не плавал, потому чтонезачем, но знал все в доскональности.

По шифкарте товарищества «Норд» плавали так:изМосквы по Оке до Нижнего, после по Реке до Царицына, там поездом доТаганрога, а оттуда снова на пароход, только уже морской, и далее кому куда,согласно надобности. Если в Святую Землю плыть третьим классом, всего-навсего46 рублей 50 копеек. Если в Америку, то, конечно, дороже.

Колобок пока никого не щипал, руки держал вкарманах, только глаза и уши работали. Ну и ноги, само собой. Чуть загустееттуман – шарк-шарк на войлочных подметках, от одних к другим, ивприглядку-вприслушку. Что за люди? Хорошо ль себя блюдете?

Это так нужно: сперва все высмотреть,изведать, а потом, ближе к пристани, чистенько сработать. И, самое главное,фартовых унюхать. Они тут наверняка трутся, тоже навигации заждались. Это зверьене Колобковой масти. На пароходе дела редко делают, в ихнем ремесле резону нет.Фартовые на воде только выбирают «гуся», а пух-перья с него после, на берегуберут.

Ну и пускай бы их, не наша печаль, да толькобеда в том, что фартовые ведь не с финским ножом в зубах ходят, а таятся, тут иошибиться можно. Вася Рыбинский, уважаемый «разинец», этак вот с одногоприказчика котлы золотые снял, а приказчик оказался никакой не приказчик –фартовый человек, из казанских. Сыскали они потом Рыбинского и, конечно,чугунок ему проломили, хоть Вася и невиноватый. Такой у фартовых обычай –невозможно им терпеть, чтоб у них тырили. Пока за срам не расквитаешься,обратно в ихнее обчество не показывайся.