Серебряный ятаган пирата - Михаил Палев

Посвящаю Елене Гнитиевой

Автор выражает глубокую признательность

создателям сайта maltavista.ru,

а также владельцу рабатского кафе Джонни,

великодушно прервавшему сиесту ради того,

чтобы накормить и напоить

голодного автора этих строк.

Есть две вещи, которые культурный человек – или по меньшей мере полагающий себя таковым – должен непременно делать при посещении театра: отключать мобильный телефон и не приносить с собой спиртное.

В тот день, когда мы с моей дражайшей половиной впервые за последние полгода выбрались в театр, я нарушил оба правила. И если неотключение мобильного телефона я с чистой совестью могу отнести на счет свойственной творческим людям забывчивости, то пронос спиртного в храм Мельпомены носил откровенно предумышленный характер.

Дело в том, что бывают пьесы любимые и нелюбимые. Пьеса, на которую мы пошли в тот день, относилась к категории не то чтобы нелюбимых, но, скажем так: не очень любимых. Почему же я все-таки пошел? Одну из главных ролей в пьесе исполнял мой любимый актер. Даже не просто любимый, а любимый с детства. И потому в тот день я оказался в одном из известных московских театров. Не буду уточнять, в каком именно: Москва, невзирая на наличие другой общепризнанной «культурной столицы России», безусловно лидирует по количеству известных театров и числу известных актеров. А потому случившееся со мной могло произойти в любом другом театре.

К концу первого действия я несколько заскучал. А когда я скучаю, то начинаю покашливать: вполне извинительно для заядлого курильщика, мужественно борющегося с пагубной привычкой. Я так понимаю, что покашливание является всего лишь реакцией организма: дескать, чего тут париться, пойдем покурим. Предвидя подобный эффект на не самой лучшей пьесе не самого лучшего автора, я перед походом в театр купил бутылочку холодного чая. Какой именно был чай, уточнять не буду, чтобы никто не подумал, что я занимаюсь скрытой рекламой. И чтобы никто не подумал, что я плохо отношусь к рекламе как к явлению, добавлю: никто не предлагал мне рекламировать именно эту марку чаю. Это я адресую потенциальным рекламодателям скрытой рекламы. Так вот: купив бутылочку холодного чая емкостью в половину литра, я зашел в туалет, вылил содержимое в умывальник и заполнил ее ровно наполовину коньяком. Коньяк, разумеется, не Хэннесси, но какой именно, тоже уточнять не буду: пусть, блин, сначала заплатят за рекламу! Бутылочку я положил в планшет и счел себя вполне готовым к восприятию скучной пьесы.

Итак, ближе к концу первого действия я начал покашливать, вызывая возмущенные взгляды как моей половины, так и сидящих рядом театралов. Особенно близко к сердцу мои покашливания воспринял сидевший позади меня театрал, одетый в гавайскую рубаху и шорты. Он положил мне руку на плечо и, обдав меня густым запахом добротного нефильтрованного пива, громогласно посоветовал:

– Ты бы сначала бронхит вылечил, а потом уж по театрам шлялся!

– Прошу прощения! Я просто вовремя не принял лекарство, но сейчас немедленно приму, – пообещал я и щелкнул замком планшета, извлекая бутылочку. Но едва я сделал щедрый глоток «лекарства», как зазвонил мобильник в кармане моего пиджака.

На звонки не занесенных в список абонентов у меня стоит бессмертный хит «Холодный пот» в исполнении группы «Тин Лиззи». С учетом отменного динамика моего «Эрика» ударные аккорды гитариста произвели должный эффект: не только перестали ворчать окрестные театралы, но даже любимый актер моего детства посреди прочувственного монолога сделал паузу и укоризненно взглянул в мою сторону. Я поднялся с места, сокрушенно разводя руками и, естественно, роняя с колен пластиковую бутылочку. Та почти беззвучно упала на ковровое покрытие и принялась радостно выплескивать свое содержимое. Я, страшась встретиться взглядом с супругой, понесся к выходу из зала. «Тин Лиззи» тем временем добавили к энергичной гитаре не менее энергичную партию ударных, к которым потом присоединился по определению энергичный вокалист. Под начальную фразу песни:

I put my money in the suitcase

And headed for the big race

I felt a chill on my backbone

As I hung up the telephone —

я достиг наконец двери и с облегчением нажал кнопку ответа. «Тин Лиззи» немедленно закончили выступление и вместо забойного хард-рока я услышал женский голос:

– Слава! Слава богу! Хоть до тебя я дозвонилась!

Я не сразу узнал голос. Но звонившая сама не замедлила представиться.

– Слава, ты меня слышишь? Это Евгения Павловна! Мама Игоря Русанова.

– Добрый вечер, Евгения Павловна! – поздоровался я, переводя дух. Теперь хоть понятно, кто звонит. – Как поживаете?

– Какая жизнь может быть, Слава?! Разве я тебе звонила бы, если бы была жизнь? Я уже неделю не сплю, места себе не нахожу! Игорь пропал!

И Евгения Павловна разразилась рыданиями, которые с трудом сдерживала до сих пор.

– Как пропал?! – удивился я. – Может, он в командировку уехал и забыл предупредить? Или к женщине махнул неожиданно… ведь бывает так у мужиков!

– Он уже три дня не звонит мне! – прорыдала Евгения Павловна.

– Значит, точно женщина! – с вершин жизненного опыта определил я. – Остается только позавидовать!

– Кому?! – вопросила ошеломленная Евгения Павловна, на несколько секунд прерывая рыдания.

– Это в смысле… Может быть, там связь плохая! – опомнился я. – Есть у нас еще места, которые всеохватывающий технический прогресс пока не может охватить.

– Что ты говоришь, Слава?! – зарыдала Евгения Павловна с утроенной силой. – Ты не знаешь ничего!

Такой разговор можно продолжать до тех пор, пока либо меня, либо собеседницу не хватит удар. Поэтому я принял единственно разумное в сложившейся ситуации решение и предложил:

– Евгения Павловна! Давайте я немедленно приеду к вам, и мы вместе во всем разберемся. Договорились?

– Да, Славочка, да! – обрадовалась Евгения Павловна. – Приезжай! А то я уж совсем не знаю, что делать. Приезжай, я жду!

Я с облегчением дал отбой и тут призадумался. Легко сказать, приезжай! А сколько сейчас? Девять вечера? Ну время в принципе детское… Но как это объяснить супруге? «Дорогая, досматривай этот замечательный спектакль, а мне срочно надо отъехать… Чтобы я не переживал, возьми нормальное такси, а не этих подозрительных бомбил… Куда отъехать? К одной женщине». Нормально получается!

Я достал сигарету, но вовремя вспомнил, что в фойе курить нельзя, и отправился в туалет. Там тоже нельзя было курить, но не выходить же в одном костюме на улицу, где холодно и льет дождь?! Тем более что к коньяку я практически не притронулся и потому источников внутреннего тепла не имелось.