Пожинатель горя - Сергей Владимиров

От автора

Все из нижеизложенного — чистой воды вымысел, любые совпадения — более чем случайны. Убедительная просьба ко всем читателям, узнавшим себя в героях данного произведения, свои негативные эмоции — обиды, раздражение и гнев — оставлять при себе.

Автор

Характеристики героев

Евгений Галкин — дешевая частная ищейка, человек, находящийся в глубокой депрессии и глухой завязке.

Виктор Евгеньевич Ланенский — вздорный денежный мешок, обуреваемый смертельными страстями.

Алевтина Семеновна Друзина — бизнесвумен с переизбытком душевности.

Владимир Михайлович Фирсов — отставной вояка, не желающий мириться с современными реалиями.

Наталья Семеновна Фирсова — его болезненная женушка, обеспечивающая мужу тотальный контроль.

Владислав Ланенский — глянцевый отпрыск, презирающий всех и вся.

Инга Князева — вовсе не пустоголовая кукольная красотка.

Настя Николина — подросток с отсылками к Набокову.

Константин Ремизов — коммерсант от законности и правопорядка.

Сергей Вершинин — сотрудник, которому не терпится пострелять.

Клоун — без комментариев.

И другие…

Однажды все кончилось или только началось. Любовь к женщинам обернулась физиологией, а против водки воспротивились загаженная печень и забитые сосуды. Я просто созерцал окружающий меня мир и тихо плыл по мутной реке, именуемой временем. Моя лодка не давала течи, горизонт не просматривался, а берега были пустынны.

Один горе-психолог, для которого я как-то разыскивал жену, в очередной раз сбежавшую с заезжим проходимцем, посоветовал придумать себе хобби, встретить единственную, завести ребенка или домашнего питомца. У психолога ничего подобного не было, но тем не менее он продолжал практиковать и разгонять депрессию водкой. Из меня не получилось достойного собутыльника, и мы распрощались.

Я ничего не ждал от наступившей весны. Ее приход ассоциировался у меня не с запотевшими стеклами, хрустальными брызгами капели и веселым щебетом ранних птах — меня донимали дурные надсаженные вопли мартовских котов, устраивающих под окнами свои оргии, серое слякотное месиво под ногами и бурлящие вдоль дорог грязные потоки. Природа еще не примерила свой новый праздничный наряд, ярко-зеленый, пропитанный множеством живительных ароматов, а если вы находились в каменных джунглях, картина представала вовсе отталкивающая: городская цивилизация бесстыдно обнажалась перед вами, словно развратная уличная девка, забывшая подмыться.

Телефон зазвонил в тот момент, когда я, высунувшись по пояс из распахнутого настежь окна, угрожающим бесполезным потрясанием кулаков пытался разогнать очередную кошачью «стрелку». Приняв героические дугообразные позы, усатые-полосатые никак не могли поделить вонючую территорию под окнами моего офиса и одну-единственную облезлую кошку. Страсти накалялись, грозили обернуться разборкой, которая бы плавно переросла в групповое изнасилование. Я подумывал, чем бы зашвырнуть в орущую свору, но по причине завязки в моем кабинете не осталось ни одной бутылки, как пустой, так и полной. Именно телефонный звонок подсказал мне ответ на занимавший меня вопрос, и я исступленно схватился за сингапурский аппарат, метясь в голову одноглазого вожака. «Наповал, вот только жаль животину», — в последний момент посетила меня милосердная мысль, и я использовал телефон по своему прямому назначению, а именно снял трубку.

Последнего делать не стоило. Следовало тут же дать отбой или сказать, что ошиблись номером. Мне удавалось определять сущность человека по голосу, и людей с повелительными высокомерными голосами не переносил на дух, тем более не вступал с ними ни в какие деловые отношения.

— Это вы давали объявление в газету?

Вопрос звучит с утвердительной интонацией, как бы обязывая ответить положительно, пусть даже я не имею ни малейшего отношения к тому самому злополучному объявлению.

— Да, я, — ответил я коротко и сухо.

— Евгений Галкин, который называет себя частным детективом?

— Не называет, а таковым является.

— Допустим. Сколько вы стоите?

— Не продаюсь. И не сдаюсь в прокат. Предлагаю услуги, а расценки зависят от сложности работы.

— У вас есть оружие?

— Есть.

— Личный автомобиль?

— Пока не наскреб.

— Почему?

— Не успел угодить вам.

Собеседник задохнулся от ярости. Его тяжелое грохочущее дыхание сотрясло мембрану, прижатую к моему уху.

— Сыщик с гонором! Привычно для Запада. Но на что же вы рассчитываете, живя здесь? Я без проблем найму более покладистого человека, который выполнит ровно столько, сколько ему сказано, и не станет задавать лишних вопросов.

— В таком случае вы не по адресу. Больше всего на свете люблю откапывать гадости про своих клиентов.

— Вы хам еще больший, чем мне представляли. Но посоветовали обратиться именно к вам, потому что, как это ни странно, считают толковым частным сыщиком.

— Кто именно?

— Это не важно. Я вас нанимаю. Через час жду в ресторане казино «Счастливый Джокер». Знаете, где это?

— Еще бы. Мое любимое место отдыха.

Кажется, туз взревел от негодования. Какая-то занюханная частная ищейка вздумала над ним издеваться! Но я уже дал отбой. После чего закурил сигарету, откинулся на стуле и предался безрадостным думам под сатанинскую песню котов.

«Если в тебе осталось хоть немного самоуважения и гордости, ты никуда не поедешь, — сказал я сам себе. — А если и отправишься на встречу, то только для того, чтобы плюнуть в сытую и наглую рожу звонившего». (Что рожа сытая и наглая, я не сомневался.) Потом я мимолетным взглядом окинул свой кабинет. Терпимо было все: и доисторический письменный стол, этакая бандура, состоящая из двух тумб и рассохшейся крышки, и два казенных стула, и гигантский сейф, и стены с истертыми панелями, и низкий подвесной потолок, разбухший и посеревший из-за протекающей крыши. Однако в углу стояла раскладушка, потому что с недавнего времени офис заменял мне жилище. Моя же собственная квартира после одного особо удачного расследования выгорела почти полностью, и, чтобы отремонтировать ее, нужны были определенные средства. На принятие нового решения у меня ушло минут десять и еще одна выкуренная сигарета. Необходимую сумму я мог получить только от состоятельного клиента, будь он трижды дерьмом. Мой недавний собеседник отвечал этим требованиям. Я не гадал, что за работу он мне предложит. Если ему меня рекомендовали, то должны были проинформировать, что на явный криминал я не соглашусь.