Воровской ход - Владимир Колычев

Глава 1

Женские ноги – прелюдия к фантастической симфонии. Чем красивее ноги, чем короче юбка, тем ярче фантазии, тем громче зазвучит музыка.

Ножки у блондинки потрясные, юбка – короче некуда, но в глазах у девушки не было приглашения к музыке, и вряд ли она придет в восторг, если Егор предложит ей сыграть дуэтом. Во всяком случае, пока.

Она стояла чуть в стороне от остановки, всем своим видом давая понять, что ее не интересуют автобусы и троллейбусы. Но и руку не поднимала, чтобы остановить попутную машину, видимо, кто-то должен был подъехать за ней.

Хотел бы Егор подвезти ее, но для этого у него не было маленького пустяка – машины. Даже прогулку на мотоцикле предложить не мог. Был только велосипед, но за ним нужно было идти домой. Да и не согласится эта мисс.

Красивая девушка – вспушенные мелкой химической завивкой волосы, длинные ресницы, высокие узкие скулы, прямой тонкий носик с точеными ноздрями, чувственные губы. Высокая, стройная, длинноногая… Но красивых и эффектных много, а эта казалась единственной и неповторимой. Ее большие серые глаза излучали особый внутренний свет, который завораживал.

– Привет! – выдавил Егор.

Она снисходительно усмехнулась, свысока глянув на него.

– Меня Егор зовут.

Девушка беззвучно фыркнула, закатив глазки.

Егор понимал, что выглядит наивно и глупо, но ничего не мог с собой поделать. Нельзя было в таком состоянии к ней подходить, но как-то само по себе все вышло. Испугался, что девушка вдруг уедет, и он ее больше никогда не увидит.

– А тебя как зовут?

Пренебрежительно глянув на Егора, блондинка поджала губы и повернулась к нему спиной. Все, разговор окончен. Ему ничего не оставалось, как отвалить в сторону. Но как он мог уйти, если она ему нужна? Жизнь остановится, если он уйдет отсюда без этой красавицы.

– А тебе далеко ехать? – спросил он.

– Ты что, не русский? – резко повернувшись к нему, ответила девушка.

– Ну вот, хоть какой-то интерес ко мне появился, – усмехнулся он.

– Интерес?! – окатив его презрительным взглядом, фыркнула она. Но когда разглядела его лицо и широкие плечи, тон ее немного смягчился: – Ты кто такой?

– Егор я. С Шарикоподшипника.

Он жил на окраине города, в Промышленном районе, в местечке, примыкающем к шарикоподшипниковому заводу, отсюда и название.

– Вот и катился бы шариком к подшипнику! – усмехнулась она.

– Смешно, – скупо улыбнулся Егор.

– А мне до лампочки, смешно тебе или нет! – Вдруг девушка, глянув на дорогу, улыбнулась и взяла его под руку.

– Нет, правда, смешно…

И тотчас на обочину дороги за остановкой съехала бежевая «Волга» «двадцать четвертой» модели. Не новая машина, но в хорошем состоянии, до блеска отполированная, окна затонированные – непонятно, кто в салоне.

Из машины посигналили, но блондинка осталась на месте, продолжая улыбаться и делая вид, что увлечена разговором с Егором.

– Может, скажешь, как тебя зовут? – спросил он, косо глядя на машину.

– Вероника. Можно просто Ника… Хотя нет, тебе нельзя.

– Почему?

– А рылом не вышел!

Голос ее должен был резать слух, а он ласкал… Красивый голос, звучный, с завораживающими в нем нотками. И сама она удивительная девушка. Егор не смог бы на нее обидеться, если бы даже захотел.

Из машины вышел крепкого сложения парень с черными, как смоль, волосами. Внешность вроде бы славянского типа, глаза обычные, не раскосые, но кожа смуглая вроде бы от природы. И брови такие же пышные и черные, как волосы. Черты лица крупные, четкие, скулы мощные, подбородок тяжелый. Взгляд хищный, на губах каверзная ухмылка.

Все бы ничего, но из машины вышли еще двое. И эти такие же внушительные на вид – рослые, накачанные. Смуглый был в черной шелковой рубашке с воротником-стоечкой, а эти двое – в майках-борцовках, призванных подчеркнуть мощь бицепсов, трицепсов и прочих накачанностей. У смуглого из-под ворота выглядывала настоящая золотая цепь, а у этих на шее – дешевая латунь.

– Ника, я не понял, ты что, любовь мимо меня закрутила? – с едкой усмешкой спросил смуглый.

– А что, нельзя? – с вызовом спросила она.

– Ну, тебе, может, и можно, а ему нельзя, – и вонзил свой острый взгляд в Егора парень. – Ты кто такой?

– Егор я.

– Шел бы ты отсюда, Егор.

– Мне и здесь хорошо.

Егор не сдвинулся с места, зато Ника, высвободив руку, отошла в сторонку.

– Будет плохо.

Егор кивнул. Да, он все понимал. Ситуация для него сложная, если не сказать, безнадежная, но уйти он не может, гордость не позволяет.

– Ты дурак? – с интересом глядя на него, спросил смуглый, которого Ника называла Леоном.

Не очень молодой он уже, лет двадцать семь – двадцать восемь. Крутая закваска, и поддержка у него более чем серьезная. Против такой силы не попрешь, но и назад повернуть Егор не мог.

– Нет, просто Вероника нравится. – От внутреннего напряжения у него даже голос завибрировал.

– Занята Вероника, – покачал головой Леон.

– Я понимаю.

– И я тебя понимаю. Бикса она клевая, поэтому понимаю. Но и ты меня пойми. Я за нее и убить могу.

– Убивай.

Егор находился в ожидании удара и даже уловил момент. Но слишком быстро Леон провел удар головой – и быстро, и точно, и мощно. Егор даже не понял, что падает, и только в момент приземления пришел в себя. Поднялся, принял боевую стойку. Перед глазами плыло и кружилось, тело тянуло куда-то в сторону, но все же он смог сфокусироваться на Леоне.

– Я ведь не шучу, – качая головой, сказал тот. – Если не свалишь – убью!

Но Егор закусил удила, он уже не мог остановиться.

– Ну, смотри!

Леон провел «обманку рукой», а ударил ногой, и только каким-то чудом Егор смог разгадать его маневр. И на «обманку» он не купился, и блок поставил, даже положение сменил, чтобы не прошел добавочный удар.

Леон вроде как с одобрением глянул на него, но вместе с тем в его глазах вспыхнули азартные огоньки. Теперь его самого не остановить… Егор понял все правильно и от первых двух ударов смог увернуться, но Леон продолжал атаковать. Егор сорвался, пробил третий блок, и тяжелый, каменной твердости кулак врезался Леону в нос. Тут же последовал добавочный в солнечное сплетение, и снова в грудную клетку – на этот раз ногой. А когда Леон упал, на Егора набросились его дружки. О сопротивлении не могло быть и речи, нужно было тупо закрывать голову, лицо, живот, пах…