Барби с пушкой - Андрей Бадин

Глава 1

Наступил летний день. Уже с утра было довольно тепло, и это обещало к полудню крепкую жару. Давящую, душную, без ветерка и дождичка, с мухами, пылью и выхлопными газами.

С нашей последней встречи с частным детективом Сергеем Сергеевичем Красновым прошел ровно год. За это время утекло много воды, стерлось много шин об асфальт и множество секундных, минутных и часовых стрелок намотало неимоверное количество оборотов вокруг циферблатов. Но время, как известно, течет незаметно и бесповоротно, и винить его в этом нельзя, на то оно и время.

Дело об убийстве Германа Фрейна, которое сыщик успешно раскрыл, уже запылилось на полке, забылись резкие, сенсационные репортажи специальных корреспондентов, стали историей звонки правительственных чиновников руководителям МУРа, и только Сергей Краснов до сих пор помнил все.

Когда стало ясно, что он невиновен, и генеральный прокурор снял с него обвинение, когда виновники убийства были осуждены, лишь тогда он перестал в холодном поту просыпаться по ночам, успокоился и вздохнул свободно. Вздохнул, а выдохнул водочным перегаром. Сыщик недельку-другую попил в одиночестве, хотя горьким пьяницей себя не считал. Потом, чтобы окончательно снять нервный стресс, поехал на месяц в европейское турне. Развеяться.

Повалялся на пляжах Турции и Греции, покуролесил по ресторанам, ночным стриптиз-барам и дискотекам и классно отдохнул в винном угаре и с девочками. И вот наконец он взял себя в руки, вернулся в осеннюю Москву и почувствовал себя удовлетворенным. Теперь Сергей валял дурака здесь, но больше не кутил.

Он сгоряча поклялся самому себе никогда больше не заниматься сыскной деятельностью. Частное агентство ликвидировать не стал, просто забросил дела, послал всех к черту, секретаршу Таню в том числе, и занялся поправкой потрепанного разгульной жизнью здоровья. Усиленно тренировался в спортивном зале, плавал в бассейне, бегал кроссы, ожесточенно стучал по мешкам и грушам, а иногда спарринговал с товарищами боксерами.

Ясность сознания и трезвость мышления постепенно вернулись к нему, и Сергей сформулировал для себя основной жизненный принцип — никогда больше в делах не связываться с женщинами. То есть заказы от них не брать. Ни от кого, ни при каких обстоятельствах и ни за какие деньги.

Поостыв, он на некоторое время впал в раздумье — продолжать сыскное дело или нет?

— Продолжать, но осторожно, в высшие сферы не лезть, — сказал себе Сергей и взялся за дело.

Руководствуясь новыми принципами, он построил свою работу так, чтобы дам в окрестностях его конторы и духу не было. Правда, Таню на работу взять пришлось. Верные люди в любом деле нужны, а в таком опасном и деликатном, которым занимался детектив, — вдвойне.

Таня сразу заметила перемены в настроении шефа, отметила его непривычную замкнутость, сухость в общении и холодность. Грубить, хамить, орать Сергей не начал, воспитание не позволяло, но Таня постоянно чувствовала его отчужденность. Ни намека на былую теплоту. Раньше он мог ее и за попку ущипнуть, и в грудь поцеловать, и похабный анекдотик шмякнуть. А ныне отношения стали дистанционно-официальными. Правда, на заработной плате это никак не отразилось. Сергей в делах был пунктуальным, щепетильным и требовательным не только к подчиненным, но и к себе. Платил столько же, а иногда и больше и, разумеется, регулярно. Но и работы тоже прибавилось.

Таня коротала дни, недели и месяцы в надежде, что шеф оттает, снова обратит на нее внимание и пригреет ласковым словом, страстным взглядом и игривой рукой.

«Ничего, не так скоро, — думала она, — ведь ему, бедненькому, такой стресс пришлось пережить. Все считали его убийцей, а он сумел выпутаться из адской паутины, доказал свою невиновность и обелил свое честное имя».

Кстати, солидной, ворочающей огромными деньгами клиентуры у Краснова прибавилось. Сергей на деле, можно сказать, публично доказал, что он сыщик экстра-класса, ас своего дела. В тот момент, когда огромный, неповоротливый аппарат МУРа открестился от него, бросил на произвол судьбы, он один своими силами нашел и разоблачил коварных убийц. Это дорогого стоит. Лишь друзья Фомин да Максимов пытались ему помочь. Но тщетно. Не хватило расторопности, желания или рвения, но факт остался фактом — Краснов выпутался сам.

Итак, дела Краснова пошли на лад. Он быстро вернул растраченные на вино и девочек доллары и даже приумножил состояние. Но от второго принципа — в высшие сферы не лезть — пришлось отказаться, так как теперь у него были богатые клиенты, солидные, ответственные заказы и высокие доходы. Деньги потекли рекой, и Сергей стал подумывать о расширении конторы. Задумал взять к себе на работу Алексея Фомина, если тот, конечно, согласится, но пока медлил, не решался позвонить другу и сделать предложение. Знал, что тот, честный служака, винт в ржавой государственной правоохранительной машине, на частную работу может не сподвигнуться.

«Будет торчать, как гриб, до пенсии на своем мизерном окладе, — думал Сергей, — а уйдя на покой, сядет во дворе, доминошными фишками о сырой дощатый стол стучать, или будет на дачке в пяти сотках тяпкой ковыряться, червей кромсать. Ну что сказать: как нашему государству нужны первоклассные сотрудники правоохранительных органов, так им и платят. Так они и служат. Такой и уровень преступности в стране. И уровень коррупции».

За время гулянки Краснов потратил почти все свои деньги. Это стало весомым аргументом в его споре с самим собой — продолжать заниматься сыскным бизнесом или нет. Он привык жить богато, на широкую ногу, ни в чем себе не отказывать. К хорошему лучше не привыкать. А нищета его угнетала, нервировала и пугала. По жизни он больше ничего, кроме как следить, собирать информацию, анализировать ее и распутывать хитросплетения человеческих судеб и жизненных обстоятельств, делать не умел. Поэтому легко смирился с мыслью, что придется вновь открыть свое сыскное агентство. Но по поводу женщин зарок чтил свято и пренебрегать им не помышлял.

Первым делом Сергей позвонил Тане и сообщил, чтобы она выходила на работу.

— Когда? — от радости взвизгнула она в трубку.

— Завтра, — холодно констатировал Сергей и попрощался.

В его офисе все было как до закрытия. После разгрома Таня сделала уборку, навела порядок, а потом редко, но приезжала туда, протирала пыль и мыла полы. Видимо, в глубине своей чуткой женской души, интуитивно, она была уверена, что шеф остановится в своем падении, возьмет себя в руки, воспрянет духом и вернется к работе. Она знала, что он человек редкостной воли и редкостного разума.

Случилось так, как Таня и предсказывала, но она не могла предположить, что Сергей будет с ней так холоден и необщителен. Но и тут она положилась на интуицию, на природную женскую мудрость и предоставила свою судьбу на суд божий. Ждала перемен, надеялась и верила. А что еще остается делать одинокой девушке в расцвете лет? Она боялась лишь, что вот так в одиночестве и состарится, а Краснов на нее внимания не обратит.