Крапленая карта мира - Антон Леонтьев Страница 10

Старуха перекрестилась, обратившись к маленькой иконе в углу, украшенной сверкающими камнями, поклонилась несколько раз и заговорила что-то на непонятном языке. Речь показалась Сандре знакомой. Когда были живы родители ее матери, они часто говорили между собой по-русски. Отец, чьи польские предки приехали в Америку еще в конце девятнадцатого века, не знал ни слова на родном языке, как, впрочем, и мама. Гортанная и одновременно певучая речь старухи была похожа на то, как разговаривали дед и бабка Сандры.

Закончив странный ритуал, старуха поцеловала икону и обернулась к Сандре:

– Ты похожа на великую княжну Татьяну, знаешь об этом?

Сандра пожала плечами. Что несет эта полоумная особа? Старуха подошла к столу, на котором стояли фотографии в красивых серебряных рамках, и бережно взяла одну из них. На Сандру смотрела темноволосая девушка.

– Это дочь последнего российского императора, зверски убитого большевиками, – поджав губы, проговорила старуха. – Тебе посчастливилось, что ты похожа на ее императорское высочество. А ведь я была представлена ей и самому государю!

Сандра в ужасе посмотрела на соседку. О чем та говорит? Да, кажется, до того, как в России к власти пришли коммунисты, там правил царь. И ему не то отрубили голову, не то расстреляли. Но это произошло так давно! Неужели старуха была свидетельницей всего этого?

– Я вижу, тебе интересно, – произнесла та. – Молчать! – крикнула она скулившим левреткам, и те от ее громового голоса попрятались под стол. – О да, я много пережила, но скоро настанет и мой черед предстать перед господом. Ты знаешь, кто я?

Сандра дипломатично промолчала. Не могла же она сказать правду – что перед ней выжившая из ума древняя старуха, которая превратила собственный дом в мавзолей давно канувшей в Лету эпохи.

– Я графиня Елизавета Белосельская-Белозерская, – с достоинством произнесла старуха.

Сандра вежливо улыбнулась.

– Ах да, эта ваша Америка, – желчно заметила старая графиня. – Вы ничего не знаете об истории. Когда ваша страна еще считалась колонией Британии, мой пращур был влиятельным сенатором при дворе великой Екатерины. Ну, о матушке Екатерине ты хоть что-нибудь слышала?

– У нее было много любовников, – произнесла Сандра. Недавно по одному из каналов шел фильм про эту русскую царицу и ее личную жизнь.

Как по команде левретки снова заворчали, а графиня Белосельская-Белозерская захохотала. Смех у старухи был гортанным, похожим на кашель.

– Дура, – сказала графиня. – Никто из вас и знать не хочет истину. Именно Екатерина создала величие России, которое потом чертовы большевики, прости господи (она перекрестилась на иконы), втоптали в грязь. Мне девяносто один год, и я кое-что повидала на своем веку. Ладно, иди сделай мне чай, только настоящий русский чай, а не это поганое пойло, которое вы хлебаете в Америке.

Сандра, перегруженная впечатлениями, отправилась на кухню. Если старуха не врет, то она родилась… Сейчас 1979 год, значит, на свет она появилась в девятнадцатом веке.

Старая графиня не обманывала. Когда Сандра пришла к ней во второй раз, та даже показала ей полуистлевший желтый листок, где была начертана дата ее рождения – 13 мая 1888 года.

– Я родилась в блистательном Петербурге…

– В каком штате? – спросила Сандра. Она знала, что в Америке есть несколько городов с таким названием.

– Петербург был, есть и будет только один – в столице великой Российской империи, – хмыкнула графиня Елизавета. – У вас же, американцев, воображения ни на грош, даже придумать толковые названия сами не можете, воруете их у Старого Света. То была эпоха благословенного государя Александра Александровича! Мой батюшка в то время был товарищем министра юстиции, и жили мы на Фонтанке…

Старуха говорила по-английски с едва заметным акцентом, скорее это был даже не акцент, а намеренное ее желание выделяться среди американцев, которых она всех (за исключением Жаклин Кеннеди-Онассис) считала плебеями.

Сандра продолжала ходить к графине. Она даже привязалась к удивительной и странной Елизавете, которая погружала ее в водоворот минувших событий, блистательных светских раутов и дворцовых интриг. Сама не замечая того, Александра пропитывалась атмосферой очаровательной эпохи, в которой жила старуха шестьдесят с лишним лет после того, как эту эпоху растоптали кованые сапоги взбунтовавшегося пролетариата.

– Во все бедах моей многострадальной России виноваты трое – гнида Распутин, калмык Ленин и бездарная серость Керенский, – безапелляционно заявила однажды графиня. – Первый заманил в свои сети императрицу, а затем и государя, пользуясь тем, что цесаревич был неизлечимо болен, и стал править страной, толкая ее в пропасть. Посредственный адвокатишка Сашка Керенский не смог справиться с властью, когда она свалилась на него и раздавила не только его жалкую личность, но и всю Россию. А Ленин продался германскому кайзеру, делал все, чтобы собственная держава потерпела поражение в войне, пустил немцев на исконно русские земли и обратил святую Русь в ад.

Когда Сандра слово в слово повторила тираду графини на уроке истории, Бородавочник, выпучив глаза, смотрел на нее. Класс затих, даже хулиганье ждало чего-то необычного.

– Ну, знаете ли, мисс Томински, – протянул учитель истории. – С каждым разом вы удивляете меня все больше и больше. От вас я не ожидал такого.

Раздался гогот с задних парт. Бородавочник побагровел и заорал:

– Молчать, неучи! Если бы вы понимали хотя бы сотую долю того, о чем говорит мисс Томински, я бы был вне себя от радости. Великолепно, Сандра (он впервые назвал ее по имени). Ваша точка зрения, безусловно, спорна, но видно, что вы хорошо разбираетесь в предмете, о котором говорите. Сделайте нам к следующему разу небольшое сообщение о коммунистической революции в России. Если дело пойдет так и дальше, то никаких проблем с историей у вас не будет.

– Какая такая революция! – прогромыхала графиня Белосельская-Белозерская. – Это был обычный переворот. Большевики были маргинальной партией, сборищем ублюдков и неудачников. Жиды, которые ненавидели православие и русский народ. Плебейский переворот я застала в Петербурге. Мой муж сражался в то время на фронте, а я ждала нашего второго ребенка…

Бородавочник планировал уделить сообщению о русской революции не более десяти минут – события многолетней давности были никому не интересны, но, когда Сандра начала пересказ того, что услышала от Елизаветы, он просто уселся на стул и, не прерывая ее, слушал весь урок.

– Великолепно, – нервно протирая очки, сказал он, – откуда вам известны такие детали? Ваша интерпретация событий сенсационна.

Сандра самодовольно улыбнулась. Еще бы, Елизавета и ее сестры были вхожи к русской императрице, ее тезке, и знали многое такое, чего не знал никто из историков.

Бородавочник поставил ей высший балл и попросил поделиться источниками информации.

Общаться с графиней оказалось не просто интересно, но и полезно. С каждым разом Сандра узнавала от нее все новые и новые подробности. Муж Елизаветы погиб на фронте. Когда она получила об этом известие, у нее случился выкидыш. Две недели она находилась между жизнью и смертью. Тем временем к власти пришли большевики, началась экспроприация материальных ценностей у буржуев.