Ночь всех святых - Антон Леонтьев Страница 10

– Что слышу? – выпучился на него приятель, пыхтя.

Нет, Олаф определенно ничего не слышал. Ганс пришел к выводу: нечто установило контакт с ним, то есть с тем человеком, кто находился когда-то в непосредственной близости к нему. О чем говорил тогда Гиммлер? О радиации зла?

И вдруг голос смолк. Ганс, вывернув из-за угла, оказался в широком туннеле, споткнулся обо что-то и упал. Постарался нащупать фонарик – и дотронулся до чего-то холодного, металлического.

– Рельсы! – крикнул он. К нему присоединился Олаф, вывалившийся в туннель из расщелины.

– Черт побери, Ганс, дружище, ты не обманул! Скажи, как тебе удалось запомнить дорогу? Это же просто нереально!

Ганс промолчал. Не стал говорить о том, что дорогу не помнил, а ориентировался на странный голос, звучавший в мозгу.

Молодые люди побрели вдоль рельсов и вскоре оказались в небольшой пещере, на полу которой громоздились ящики. Олаф рывком распахнул один из них, и сверкнули золотые слитки. В другом оказались ожерелья, кольца и броши. В третьем – ассигнации сгинувшего Третьего рейха. Олаф принялся набивать рюкзак драгоценностями.

Подчиняясь внезапному порыву, Ганс вышел из пещеры и двинулся дальше. Впрочем, отошел недалеко, наткнулся на груду камней, преграждавших путь. Около рельсов валялась раздавленная дрезина. Там же лежало человеческое тело, вернее, скелет с зажатым в руке пистолетом. Судя по форме, еще не успевшей истлеть, то были останки одного из адъютантов Гиммлера.

Странно, но скелет был словно кем-то изжеван. Создавалось впечатление, будто на человека напало какое-то дикое и чрезвычайно свирепое животное. Только откуда взяться в баварской соляной штольне льву или тигру?

Ганс подхватил пистолет, проверил обойму – в ней остались два патрона – и вернулся к напарнику. Тот набивал уже третий рюкзак. Бросив взгляд на приятеля, Олаф произнес:

– Ну, ты будешь мне помогать?

Странно, но сокровища уже больше не занимали Ганса. Потому что его внимание сконцентрировалось на другом конце туннеля. Там, где располагался бункер.

– Я не сказал тебе, но теперь скажу, – произнес он, обращаясь к Олафу. – Тогда вместе с Гиммлером я побывал в особом бункере. Он здесь, неподалеку. И в нем спрятано самое ценное сокровище рейха.

Обернувшись, Олаф с интересом взглянул на Ганса.

– Я ведь так и знал, что ты от меня что-то утаиваешь! Конечно, я не забыл о золотом ларце, который Гиммлер из рук фюрера получил. Наверняка в ящике было нечто небывалой ценности!

Взвалив на плечи мешки, под завязку набитые драгоценностями, Олаф произнес:

– Давай, веди меня туда! Посмотрим, что именно там Гиммлер припрятал. Бьюсь об заклад, мы не только миллионерами, а миллиардерами станем!

Ганс указал в сторону бункера, и Олаф, несмотря на то что у него была тяжелая ноша, первым побежал туда. Ганс, поотстав, шел за ним, сжимая в руке пистолет и чувствуя непреодолимое желание поднести его к голове Олафа и спустить курок.

Да, радиация зла, как говаривал рейхсфюрер СС… И Ганс знал, почему он сказал Олафу о бункере. Так было надо! Ведь то, что было заперто в золотом ларце, очень и очень голодно. И уйти отсюда можно только в одном случае – скормив ему Олафа.

Молодые люди достигли стальной двери бункера. Олаф охал и ахал, а потом попытался открыть дверь. Но та, конечно же, была заперта.

– Ну и как мы попадем внутрь? – спросил он в раздражении.

Ганс велел ему посветить фонариком на затейливый аппарат с диском, немного похожим на телефонный. Нужной комбинации чисел Ганс, конечно же, не знал, однако не сомневался: то, что привело его сюда, поможет открыть дверь.

Едва он дотронулся до стальной поверхности, как в голове снова загудел голос: «Есть… хочу есть! Есть… хочу есть!»

Действуя словно по наитию, Ганс тринадцать раз выбирал определенное число и крутил диск. И каждый раз раздавался еле слышный щелчок. Когда он сделал так в последний раз, послышался лязг, и стальная дверь приоткрылась.

– Ты просто гений! – в восторге воскликнул Олаф и толкнул дверь. – Подумать только, сейчас я увижу самое ценное сокровище рейха! Как ты считаешь, что это? Может, фамильные реликвии Габсбургов? Они ведь исчезли с концами. Или…

Олаф прошел в бункер. Ганс зажмурился, готовый в любой момент броситься к двери и закрыть ее. Он ждал рева, урчания, криков. Но ничего такого не последовало. Зато раздался голос напарника:

– Ганс, ты где? Ого, да здесь, кажется, имеется свой генератор! Ну-ка, ну-ка…

Что-то щелкнуло, и из бункера полился призрачный лиловый свет. Ганс все медлил, не желая следовать за Олафом.

– Черт, да тут сокровищ видимо-невидимо! Молодец, что привел меня сюда! Все жалкие ожерелья и брошки из ящиков по сравнению с этим просто ерунда!

Ганс шагнул в бункер. Тот был на удивление небольшим, вряд ли больше двадцати квадратных метров. Вдоль противоположной стены стояли металлические контейнеры, заполненные отсортированными по цвету драгоценными камнями. Олаф, вывалив на пол содержимое трех рюкзаков, набивал их теперь бриллиантами, изумрудами, рубинами.

Но внимание Ганса привлек знакомый ему золотой саркофаг, стоявший на неком подобии алтаря. Он подошел к ларцу. И до него вдруг донесся громкий звук – кто-то рыгнул. Конечно, не он сам. И не Олаф. А то, что находилось в ящике. Немыслимо! Будь там даже какое-то неведомое кровожадное животное, оно просто не смогло бы прожить без еды и без воды в ларце в течение полугода! Но звук повторился.

– Что, проголодался? – гоготнул Олаф, продолжая набивать рюкзаки драгоценными камнями. И забормотал: – Черт, придется снова все сортировать. Надо брать только большие камни, мне не нужна всякая мелочовка. Да помоги же, черт тебя побери!

Он обернулся и заметил, что Ганс застыл около золотого саркофага. Выпустив из рук рюкзак, Олаф подошел к приятелю и тихо спросил:

– Это и есть тот ларец?

– Да, он и есть, – подтвердил Ганс и чуть отодвинулся от него. Потому что ни при каких обстоятельствах не хотел дотрагиваться до ящика.

А вот Олаф смело подошел к ларцу, отдернул защелки – их оказалось ровно тринадцать – и отбросил крышку. Ганс в ужасе отступил, ожидая, что на приятеля бросится то ли анаконда, то ли сказочный монстр.

Но ничего подобного не случилось. Олаф стоял, не шелохнувшись, и рассматривал что-то, лежавшее на дне ларца.

– Гм, что за ерунда? На книгу похоже. Ну и на черта нам это? Хотя, может, и пригодится. В обложку-то вроде камешки вправлены…

Он запустил руки внутрь ящика, и тут произошло неожиданное – что-то щелкнуло, и четыре боковые стороны ларца вдруг упали вниз. Олаф, выругавшись, отскочил в сторону.

То, что находилось на дне саркофага, и в самом деле походило на старинный фолиант. Переплет был кожаный, а обложка инкрустирована неправильной формы матовыми камнями.