Марш Мендельсона на бис - Мария Жукова-Гладкова Страница 10

– Мне он перезванивать навряд ли будет, – хохотнула я.

– Ну я скажу, что я по этому номеру. Он же не помнит наизусть твой сотовый. Он его вообще знал? Не поймет, что это твой?

– Нет, конечно. – Я взглянула на часы. – Буду у тебя перед парадным минут через двадцать. Выходи. Заедем в какую-нибудь кафешку, кофе выпьем.

– А может, лучше на лавочке посидеть? – вдруг предложила Ленка. – Чтобы мама, если что, мне в окно крикнула, ну и я бегом по лестнице…

– Дура! – заорала я в трубку. – Тебе что, шестнадцать лет? Не будь такой доступной, идиотка! Захочет – дозвонится. Когда они хотят, на другом конце земного шара достанут.

– А если не захочет? – грустно спросила Ленка.

Санкт-Петербург. 8 апреля, четверг

Ленка выглядела откровенно плохо: глаза зареванные, лицо опухшее, не накрашена, расческой по волосам явно провела всего один раз.

– И куда бы ты поехала в таком виде, если бы Игорь позвонил? – спросила я. – Сколько времени тебе нужно, чтобы привести себя в порядок?

Ленка ответила, что ради Игоря она уложилась бы в пятнадцать минут – и сделала бы из себя конфетку. Я не очень поверила в это, конечно, но разубеждать подружку не хотелось. Я заметила, что Игорь мог бы приехать к ней прямо домой – что тогда? Тогда Ленка попросила бы его подождать те же пятнадцать минут и скрылась бы в ванной, а мама – Ленка уверена – поила бы Игоря кофе и вела с ним беседы на интересующие его темы. «Любопытно, какие темы интересуют Игоря в данный момент?» – хотелось спросить мне, но я сдержалась. Предполагаю, что ни Ленка, ни ее мама ответа не знали, а на темы банковских вкладов в швейцарских банках и наращивания воровского общака, а также отдачи долгов, выражающихся в сотнях тысяч, если не миллионах долларов, и прочего в том же духе говорить не очень умели. Они обычно занимали у меня рублей по тысяче, если не по пятьсот – до Ленкиной получки или бабушкиной пенсии.

Я вспомнила про небольшое кафе, которое видела в прошлый свой приезд к Ленке. По-моему, оно совсем недавно открылось на месте какого-то магазинчика. Только вот что там подают? Хотя какая разница?

В кафе оказалось очень уютно, всего семь столиков, на четыре человека каждый, играла тихая музыка, неяркий свет не давал рассмотреть лица, в двух углах сидели парочки, мы устроились еще в одном. Молоденькая официантка приятной наружности пришла брать заказ. Ленка попросила коньяку, я ограничилась апельсиновым соком, потому что за рулем, мы также решили съесть мороженое ассорти, а вдогонку выпить кофе.

Практически сразу же вслед за нами в кафе вошел молодой человек среднего роста в джинсах и кожаной куртке и занял соседний с нами столик. Подружка бросила на него беглый взгляд, но не заинтересовалась. Мне он вообще был до лампочки.

– Ну рассказывай, – предложила я, когда Ленка хлопнула свой коньяк (пятьдесят граммов) и тут же заказала еще.

Выяснилось, что подружка все это время не хотела мне говорить про предпринятые ею действия в отношении Казанского – опасалась (и вполне оправданно), что я встану на дыбы, начну ее воспитывать или еще что-то придумаю. В общем, она вполне могла предположить мою реакцию, если бы я узнала, что она носит Игорю передачки и ходит на набережную перед «Крестами», чтобы хотя бы мельком увидеть в одном из тюремных окон любимый силуэт. У меня челюсть поползла вниз.

– Ты носила ему передачки? – переспросила я. – Ходила на Арсенальную?

Ленка всхлипнула и кивнула, пожалев лишь о том, что ей не удалось выплакать свидание с Игорем. Она вообще-то предлагала ему выйти за него замуж – тогда бы, конечно, было легче, но он благородно отказался, заявив, что не может обрекать Ленку на судьбу жены заключенного. Игорь, как мне было сказано, вообще настоящий мужчина, другой на его месте тут же ухватился бы за предложение любой женщины, а Игорь думал о Ленкином будущем. Но она была готова повторить подвиг декабристских жен и ехать на Колыму или куда там сейчас отправляют, только бы быть вместе с любимым.

– А ты о дочке и матери подумала? – воскликнула я в возмущении. – На кого бы ты их оставила?

– Но ведь декабристки же…

Я высказалась непечатно. Мне тут же в качестве нового аргумента привели последнюю жену Дмитрия Якубовского. Я промолчала, но серьезно задумалась, не пора ли все-таки насильно сводить Ленку к специалисту по съехавшим мозгам.

С большим трудом я взяла себя в руки для того, чтобы разобраться с ситуацией до конца. Что там эта идиотка натворила за последние десять месяцев? Правильно, что она боялась со мной делиться. Если мне правильно помнится, она зимой не знала, на что Ирке новую шубку купить. Я подарила на Новый год. Мне, конечно, для своей крестницы не жалко, но неужели Ленка тратила последние деньги на передачки Игорю вместо того, чтобы лишний раз купить дочке фруктов?! Матери лекарства? Самой нормально пожрать?

Именно так и было.

– Но, Катька, я теперь все знаю! – воскликнула Ленка. – Если кто-то из твоих сядет, я тебе все расскажу. Что можно носить, что нельзя, как разговаривать…

Ленка за время своих посещений известного в Питере места и его окрестностей успела перезнакомиться с другими женщинами, а также с женами соратников Игоря, которые, так же как Ленка, носили передачки своим и рисовали в воздухе алфавит (вернее, слова), стоя на набережной напротив камер, а потом ждали, когда любимые пульнут запиской в ответ.

– Ты на судебные заседания ходила? Ты присутствовала в понедельник в зале, когда его освободили из-под стражи? – спросила я.

Ленка всхлипнула. Она была только на первом – и потеряла сознание в зале суда. Адвокат Казанского попросил ее больше не ходить, потому что ее истерики могут навредить Игорю – так ей было сказано. Благополучие любимого было для Ленки свято, да она и сама понимала, что не отвечает за свои действия. Девчонки, жены и подруги соратников Игоря, вели себя поспокойнее и сообщали Ленке о ходе дела.

Когда в понедельник они не позвонили, как бывало обычно после очередного заседания, Ленка стала набирать номер вначале одной, потом другой. Ни у первой, ни у второй дома никто не отвечал. Тогда Ленка позвонила адвокату и узнала, что Игорь свободен. Она не представляла, где его искать, но сидела на телефоне несколько часов. С кем только не связывалась… А потом решила, что не должна занимать линию. Ведь Игорь должен ей позвонить сам. Наверное, звонил, а у нее все время занято. Как же она не подумала?! И она до сих пор ждет его звонка.

Я хотела высказать вслух все, что думаю об Игоре, но решила сдержаться, чтобы не сделать Ленке еще больнее. Правда, дала себе слово, что при личной встрече (а почему-то я не сомневалась, что она меня ждет в ближайшее время) я выдам Казанскому все, что у меня накопилось.

– Ты до девчонок дозвонилась в конце концов или нет? – спросила я у Ленки.

Она покачала головой.

– Наверное, отмечают освобождение вместе со своими мужчинами, – всхлипнула Ленка. – Кать, ну почему я такая несчастная? Я к нему со всей душой, а он…