Девушка с секретом, или Убей моего мужа - Архелая Романова Страница 10

— Вот блин, — вздохнула подружка. — Валить надо.

— Поздно уже, — философски ответила я, наблюдая, как Глеб Бельский быстро приближается к нам.

Вопреки нашим опасениям, что брат Тины устроит нам разнос прямо в клубе, Глеб повел себя как культурный человек: поздоровался с Виталиком, любезно предложил подвезти нас до дома. Нам ничего не оставалось, кроме как согласиться. Автомобилем Глеб управлял сам, поэтому я села назад, вместе с Тинкой и затихла. Пахло вишней и немножечко коньяком.

— Можно меня домой, — пискнула я, заметив, что мы проехали мой поворот.

— В смысле? — вскинулась подружка и сделала жалобные глаза. — Разве ты не у меня ночуешь?

— Нет. Мне домой надо.

На уговоры и увещевания Тины я не поддалась, в преступников, которые поджидали меня дома, я не верила, поэтому вскоре на горизонте замаячил мой подъезд. Наспех простившись с подружкой, я вышла и с изумлением увидела Глеба.

— Я провожу тебя, — отрывисто сказал он.

— Ладно.

До двери в квартиру мы добрались в полном молчании. Перед входом я остановилась — Глеб схватил меня за руку, а я мысленно подумала, что мужчины имеют нездоровую страсть к моим ручкам.

— Полина, — хрипло позвал Глеб, — ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет, — я покачала головой. — А ты?

Помолчав, Глеб отпустил мою руку и ушел. Я постояла чуть-чуть в подъезде, прислушиваясь к шагам, чуть не заревела — стало очень грустно, и зашла домой.

Дома меня ждал сюрприз. Вся мебель была перевернута, любимый диван, на котором мне так сладко спалось — разрезан, посуда перебита, а содержимое ящиков вывернуто наружу. Постояв минутку среди руин квартиры, которую я, между прочим, снимала за приличные деньги, я все-таки заревела. Потом метнулась в прихожую, достала из сумки телефон, и, размазывая по щекам сопли и слезы, позвонила Тине.

Подружка, выслушав мои сбивчивые объяснения, пообещала сейчас же приехать. Видимо, удалились они недалеко, потому что уже через десять минут Тина настойчиво звонила в дверь. Отперев замок, я пригласила их внутрь — полюбоваться на остатки моего скромного жилья.

— Да-а, дела, — присвистнула Тина, переворачивая носком туфли разбитую чашку. Глеб же, выглядевший рассерженным, внимательно осмотрел меня с головы до пяток и хмуро спросил:

— Вещи пропали какие-нибудь?

— Не знаю, — я кинулась смотреть. Вещи и впрямь пропали: золотые сережки, небольшая сумма наличных и часики. Сообщив об этом, я опять заревела.

— Что ревешь? — поморщилась Тина. — В этой халупе все равно давно ремонт надо было сделать. Если по поводу денег — не переживай, на улице не останешься.

— Диван жалко, — промямлила я. — Он новый был. Я недавно купила.

Тина закатила глаза, а Глеб ушел в прихожую — осматривать дверь. Подружка тут же сделала страшные глаза и зашептала мне на ухо:

— Я говорила тебе? А я говорила! Спорим на сотню баксов, что это Клык с Гвоздем потрудились? Хорошо еще, что тебя дома не было.

— Не на что мне спорить, меня ограбили, — отрезала я. — И не Клык с Гвоздем, а обычные воры. Район здесь неблагополучный.

— Ну-ну, — хмыкнула Тина, но вся ее уверенность испарилась, когда вернулся Глеб и мрачно сообщил:

— Замок не взломан.

— И что это значит? — заволновалась я.

— Либо ты кому-то дала ключи, либо работал профессионал.

— Никому я ничего не давала, — испугалась я. Тина за спиной Глеба скривила страшную рожицу.

— И дорогу никому не переходила?

— Нет, — ответила я, и скрестила пальцы.

Глеб вздохнул.

— Поехали, у нас переночуешь.

— Может, в полицию надо? — робко спросила я.

— Надо, — согласно кивнул Глеб. — Я этим займусь, оставь мне ключи. У тебя один комплект?

— Два.

Следующие пятнадцать минут я собирала уцелевшие вещи, которые мне могли понадобиться, под ворчание Тины «что копаешься, новые купим» и отстраненный взгляд Глеба. Он выходил позвонить — на кухню, но как мы с Тинкой не старались, ничего не услышали.

Гриши дома не было, зато усатый охранник скучал на месте, но, завидев нас, вытянулся по струнке и чуть ли не отдал честь.

— Гриня у Марты, наверное, — фыркнула подружка. Мне предоставили гостевую комнату, рядом почему-то оказалась комната Глеба. Решив, что дареному коню в зубы не смотрят, тем более, по словам Тины, ее брат частенько оставался ночевать в городе, я стянула с себя вечернее платье и пошлепала в душ, а оттуда — в кровать.

Сон не шел. Ворочаясь, я смотрела на потолок и мысленно считала овец. Минут через двадцать дверь тихонько отворилась, и в проеме показалась голова Тины.

— Полька, ты спишь?

— Нет.

— Я с тобой полежу, — подруга закрыла дверь и плюхнулась на кровать, заняв добрую ее часть. — Что думаешь?

— Думаю, квартиру новую искать надо, — флегматично ответила я. Тина выругалась.

— Да я не об этом. Ограбление — это стопроцентно происки врага. Интересно получается: Клыку и Гвоздю кто-то наказывает убить Макса и подкинуть его к нашему дому, затем шлют записку, что он у нас. Когда труп не находят, а ты заявляешь, что здесь были только мы, к тебе вламываются грабители. Видишь связь?

— Не вижу, — заупрямилась я. — Не думаю, что Клыку и Гвоздю приглянулись мои сережки. У них одежда дороже стоит.

— Тьфу ты, так это для прикрытия, — рассердилась Тина. — Специально вещи и взяли, чтобы все подумали, что ограбление.

Я молчала, лежа на спине и бездумно пялясь в потолок.

— Слушай, — зашептала подруга, — а Глеб-то чего с тобой пошел? Ну, провожать. Говорил что-нибудь?

— Говорил.

— Что?

— Спросил, не хочу ли я что-то сказать.

— А ты?

— Спросила то же самое.

— А он?

— Отстань, — разозлилась я. Подружка тут же заканючила:

— Ну скажи, не будь врединой.

— Ничего он не сказал. Развернулся и ушел.

— А…

— Отстань, я спать хочу, — я повернулась к Тине спиной.

— Вот поэтому тебя замуж никто и не берет, — ядовито сообщила подруга. — Все характер твой паскудный.

— К тебе тоже очередь не выстроилась, — не удержалась я. Тина обиженно засопела. Я уже начала засыпать, как подруга соизволила ответить:

— А он волновался.

— Кто?

— Глеб. Как про ограбление услышал, так в лице поменялся. Мчался как угорелый, все светофоры на красный проехал.

— Человеческое сочувствие никто не отменял, — кивнула я.