Убить Беллу - Владимир Колычев Страница 10

– А со мной познакомиться не хочешь? Илья Федотович я. Можешь просто Федотычем звать, я привык... Кстати, тебе ж переночевать где-то надо. А у Граковых не получится. Там с Катей прощаются – не до тебя будет. Да ты и сама оставаться там не захочешь, обстановка не та. А у меня спокойно. Переночуешь, а завтра уже сама решишь, оставаться или обратно вертаться...

– Да мне бы тоже с Катей попрощаться.

– Понятное дело. Похороны завтра...

Тело Граковой должно было находиться в морге. Но, видно, жизнь или, вернее, смерть внесла свои коррективы. Сегодня ночью тело покойной проведет в отчем доме, а завтра будет предано земле.

– Я ж чего за свежачком-то до кума ездил? – продолжал Федотыч. – Женька Граков брат мне троюродный. Я ж ему помочь должен. Мясцо вот везу... Сейчас к Женьке заедем. Ты ему объяснишь, что да как. А потом ко мне. Или боишься?

– А чего мне бояться?

– Вот и я думаю, чего тебе бояться. Я не маньяк там какой-то. Да и ты, смотрю, девка не промах. Ловко ты меня скрутила. Где так научилась?

– Да случайно как-то вышло.

– Ага, случайно. Ты, это, ври, да не завирайся. Мне Катька как-то говорила, что у них в институте, того-то вот, девок всяким там карате учат. Значит, это она про тебя говорила?

– Про меня, – без запинки соврала Лариса.

Она была рада, что Федотыч пригласил ее к себе. Мужик он больше положительный, чем отрицательный. На вид ему лет сорок – самый расцвет мужских сил. Но в этом плане опасаться нечего. Федотыч уже в курсе, что с ней связываться себе дороже. Да и нет у него в глазах развратного блеска. Хотя, может, и крутятся похабные мысли на дальних орбитах его сознания. Но даже если так, уж лучше ночевать у него, чем в доме с покойником.

Машина проехала мимо небольшой деревеньки. На фоне темного неба угадывались деревенские избы и большие двухэтажные дома.

– Это у нас Гвоздевка, – пояснил Федотыч. – Тут у нас трасса на Москву недалеко проходит. Так новые русские дачи у нас строят. Места здесь хорошие. Лес, речка, экология, так-то вот... У нас в Лавкине тоже неплохо...

Скоро началось Лавкино. Деревня как деревня. Деревянные и кирпичные дома, темные тихие улицы, запах-ассорти – цветы, трава и навоз.

Домов много, не на одну улицу. В центре – цивилизация. Неработающий светофор, сельпо в три зарешеченных окна, сельский клуб, возле которого кучкуется деревенская молодежь. Транспорт в ряд – убитый «Москвич», несколько мотоциклов и целых два трактора. Только что-то не слыхать песни «Прокати нас, Петруша, на тракторе...». Время нынче такое, что даже на селе забугорный Эминем легко перекричит деревенский фольклор.

– Немаленькое у вас село, – заметила она.

– Лавкино – да, село большое. У нас тут сельхозартель сильная, завод железобетонных изделий, маслобойня, мастерские. А в Гвоздевке ничего нет. Десятка два домов и земля непаханая. Все к нам работать ездят. Это я про местных. А дачники – те в Москве, понятное дело, живут... Да, кстати, Катю-то где убили? У дороги между Лавкином и Гвоздевкой. Может, кто из дачников набедокурил?..

– Милиция приезжала?

– Да какая там милиция? Все на участкового нашего свалили. Он у нас, конечно, не дурак, но только по части выпить. А так... Вот когда ящик водки из магазина уперли, так он быстро крадуна-то нашел. А убийцу искать, тут у него кишка тонка. Из района никто не едет... Тишина, в общем, вокруг этого дела. Может, потому и пошла трепотня, что дело тут нечистое. Лично я ни в каких вампиров не верю. А народ болтает... Все, приехали...

Машина остановилась возле бревенчатого дома, обнесенного забором из длинных жердей. В окнах свет, двери открыты, на завалинке курят мужики.

– Это Граковых дом, – пояснил Федотыч. – Я сейчас мясо отдам, и ко мне поедем... Хотя погоди, тебе ж Катюшку нужно увидеть. Все ж таки подруга.

Они вышли из машины, и навстречу им устремилась крупная, дородная женщина. Лариса угадала в ней мать Кати. Как подруга покойной, она должна была знать ее по имени-отчеству.

– Здравствуйте, Валентина Андреевна, – поздоровалась она. И для ясности представилась: – Я Лариса Черкашина, подруга вашей Кати. Вы, должно быть, слыхали обо мне.

– Нет, – в упор глядя на нее, покачала головой женщина.

– Разве Катя вам про меня не рассказывала?

– Нет.

– Странно. Она же меня к себе в гости на неделю приглашала. А вам ничего не сказала...

– Может быть, она хотела сказать. Хотела. Но не успела... Она никогда ничего уже не скажет...

Валентина Андреевна всхлипнула.

– Проходи в избу. Попрощайся с Катей.

Одной рукой она утирала глаза, а второй показывала на дом, куда Ларисе идти вовсе не хотелось. Но делать нечего.

Девушка лежала в гробу. Молодая, красивая. И нарядная. Катя не была замужем, поэтому по старому обычаю хоронить ее собирались в подвенечном платье.

Лариса не знала Катю при жизни. Но в ней кипело желание найти и наказать убийцу, как будто это была ее лучшая подруга или даже родная сестра. Она послана в эту глушь, чтобы вывести убийцу на чистую воду. И ни на секунду не должна была об этом забывать.

Судя по всему, или на селе, или в Гвоздевке объявился маньяк-насильник. Первый ублюдок на деревне, так сказать. Этот выродок должен был чувствовать себя в безопасности. Настоящее убийство, и никакой реакции со стороны властей. Участковый лыка не вяжет, оперативно-следственной бригадой из района даже не пахнет, нашествия сыщиков из Москвы не предвидится. Гуляй и насилуй – не хочу.

Несчастную Катю предали земле. С кладбища народ отправился в дом к ее родителям помянуть душу невинно убиенной.

Столы накрыли во дворе. Лето, тепло, радостно светит солнце, легкий ветерок ласкает волосы. И все это так не вязалось с тем горем, которое пришло на этот двор. Убитые горем родители, гробовая тишина за столом. Лариса молча наблюдала за людьми.

Сейчас ее больше всего интересовал местный врач, Юрий Данилович Сушилин. Он сидел за соседним столом и отрешенно смотрел в свою тарелку. Ларисе пока не представился случай завязать разговор с этим худым большеголовым мужчиной лет сорока пяти. А она должна была узнать у него ответ на кое-какие вопросы.

По обычаю на поминках пьют не чокаясь. И стопку поднимают всего три раза. Но этот обычай легко забывается. Как и то, что вообще-то, по церковным канонам, покойника поминают не водкой, а молитвами. В деревнях любят выпить, и Лавкино не исключение. Сегодня по прикольному календарю – Всемирный день акушера-водопроводчика. Чем не повод для всеобщей пьянки? А тут еще и тризна. Как не объединить эти два события? В общем, стремительно приближался момент, когда народ забудет, для чего он собрался во дворе Граковых.

Лариса все чаще ловила на себе ухарские взгляды. Одета она была неброско. Черные мешковатые брюки, большая футболка, едва не достающая до колен. Волосы собраны в пучок, на лице никакой косметики. Но и в таком вроде бы несексапильном виде она продолжала волновать мужские умы. Что, впрочем, неудивительно.