Солнечная буря - Оса Ларссон Страница 10

— Не люблю строить догадки, — проговорил Похьянен и откашлялся. — Во всяком случае, когда они документируются.

Он кивнул на диктофон, который исчез в кармане куртки Анны-Марии.

— Но край надреза вокруг запястий очень аккуратный, — продолжал он. — Возможно, ты гоняешься за охотником, Мелла.

— Ах вот ты где! — донесся из дверного проема звучный голос.

Это был Свен-Эрик Стольнакке.

— Да, — в смущении пробормотала Анна-Мария: как бы коллега не подумал, будто она что-то предпринимает у него за спиной. — Похьянен позвонил и сказал, что уезжает, вот и…

Она замолчала, сердясь на себя за то, что начала объясняться извиняющимся тоном.

— Ну и отлично, — весело сказал Свен-Эрик. — Расскажешь по дороге. У нас возникли проблемы с пасторами прихода. Черт, я просто с ног сбился, разыскивая тебя. В конце концов спросил Соню, которая сидит на коммутаторе, кто тебе звонил. Пошли, пошли.

Анна-Мария вопросительно посмотрела на Похьянена, но тот лишь пожал плечами, приподняв брови в знак того, что их разговор закончен.

— «Ферьестад» обыграл «Лулео», — усмехнулся Свен-Эрик, кивнув в знак приветствия судмедэксперту и буквально выволок Анну-Марию из помещения.

— Как мило с твоей стороны мне об этом напомнить, — вздохнул Ларс Похьянен и стал рыться в кармане в поисках пачки сигарет.

* * *

Самолет до Кируны был почти полон. Толпы туристов, которым предстояло покататься на собачьих упряжках и переночевать на оленьих шкурах в ледяном отеле в Юккас-ярви, смешивались с помятыми бизнесменами, возвращающимися домой и сжимающими в руках бесплатные фрукты и газеты.

Ребекка опустилась на свое место и пристегнулась ремнем безопасности. Гул голосов, электронные звуки загорающихся и гаснущих табло и гудение моторов заставили ее забыться беспокойным сном. Она проспала весь полет.

Во сне она бежит по болоту. Жаркий августовский день. Солнце освещает клюкву и морошку на кочках. Средство от комаров вперемешку с потом стекает со лба. В глазах жжет, на них выступают слезы. Она уже почти ничего не видит. Кто-то догоняет ее. Он уже совсем близко. И как всегда в ее снах, ноги отказываются повиноваться. Силы иссякли, а болото под ногами топкое. Ноги проваливаются все глубже и глубже в белый мох, и кто-то или что-то догоняет ее. Вот она уже не может вытащить ногу. Она завязла. Пытается крикнуть, позвать на помощь маму, но из горла вырывается лишь слабый писк. Тут она чувствует, как тяжелая рука опускается ей на плечо.

— Простите, я напугала вас?

Ребекка открыла глаза и увидела стюардессу, которая стояла, склонившись к ней. Стюардесса неуверенно улыбнулась и убрала руку с ее плеча.

— Мы заходим на посадку в аэропорт Кируны. Вы должны привести спинку кресла в вертикальное положение.

Ребекка приложила руку ко рту. Неужели ее вырвало? Или еще того хуже — она кричала во сне? Не решаясь посмотреть на своего соседа, вместо этого она устремила взгляд в темный иллюминатор. Вот он. Город. Как блестящее украшение на дне колодца, он сиял огнями, окруженный темнотой молчаливых гор. У нее кольнуло в животе и в сердце.

«Мой город», — подумала она с ностальгическим чувством, ощущая радость, гнев и страх одновременно.

Двадцать минут спустя Ребекка сидела в арендованном «ауди» на пути к Курравааре. Деревня располагалась в полутора милях [4]от Кируны. Ребенком она не раз доезжала до нее от самой Кируны на финских санях. Приятные воспоминания. Особенно в начале весны, когда вся дорога была покрыта толстым, ровным, блестящим льдом, который никто не портил песком, солью или гранитной крошкой.

Луна освещала заснеженный лес вокруг. Сугробы лежали по обеим сторонам дороги, образуя белую насыпь.

«Это несправедливо, — подумала Ребекка. — Зачем я позволила все это у меня отнять? Прежде чем пуститься в обратный путь, я обязательно должна покататься на финских санях. Впрочем, с какого момента мне надо было вести себя по-другому? — думала она, пока машина мягко неслась среди леса. — Если отмотать время вспять, мне придется вернуться в самое первое лето. Или еще раньше? Наверное, той весной, когда я впервые встретилась с Томасом Сёдербергом. Когда он пришел в наш класс в гимназии Яльмара Лундбума. Уже тогда я должна была поступить по-другому. Сразу его раскусить. Не быть такой наивной. Мои одноклассники оказались умнее. Почему никто, кроме меня, не купился?»

— Всем добрый день, позвольте представить вам Томаса Сёдерберга. Он новый пастор миссионерской церкви. Я пригласила его к нам как представителя свободных церквей.

Это говорит Маргарета Франссон, учитель религиоведения.

«Она всегда улыбается, — думает Ребекка. — Интересно почему?» Улыбка у учительницы не веселая, наоборот, униженная и как бы извиняющаяся. И еще она одевается в магазине «Рука помощи» — им заправляет общественная организация, которая на добровольных началах торгует изделиями женских кооперативов из развивающихся стран.

— Ранее вы встречались с Эвертом Аранссоном, пастором шведской церкви, и Андреасом Гольтом, пастором католической церкви, — продолжает Маргарета Франссон.

— Мне кажется, нам не помешало бы встретиться с буддистом, или мусульманином, или кем-то еще, — заявляет Нина Эрикссон. — Почему нам приводят одних только христиан?

Нина Эрикссон задает тон в классе и выступает от его имени. Ее голос звучит громко и твердо. Многие поддерживают ее согласным мычанием.

— У нас в Кируне возможности ограниченны, — вяло оправдывается Маргарета Франссон.

И передает слово пастору Томасу Сёдербергу.

Он красив, этого невозможно не заметить: темные курчавые волосы, длинные густые ресницы. Он смеется и шутит, но время от времени его лицо становится серьезным. Для пастора он выглядит слишком молодо. И одет в джинсы и рубашку. Он рисует на доске изображение моста. Как Иисус отдал за них жизнь. Построил мост к Богу. Ибо так любил Господь этот мир, что отдал ему своего единственного сына. Он говорит «ты», обращаясь к классу, хотя разговаривает одновременно с двадцатью четырьмя слушателями. Он хочет, чтобы они выбрали жизнь. Сказали «да». И на все вопросы, которые они задают ему в конце, у него есть ответы. Некоторые вопросы заставляют его замолчать. Нахмурить брови и задумчиво покивать — словно их ему задали впервые и теперь он и сам будет размышлять над ними. Много лет спустя Ребекка узнает, что все эти вопросы ему уже задавали неоднократно, что ответы на них были известны заранее. Но важно, чтобы человек, задающий вопрос, почувствовал свою оригинальность.

Свое выступление пастор заканчивает приглашением в летнюю церковную школу в Елливаре. Три недели работы и изучения Библии, без зарплаты, но с бесплатной едой и проживанием.