Тайна человека с кинжалом - Буало-Нарсежак Страница 10

— Ты опять нагородил целый огород, бедный мой малыш! Ты меня беспокоишь. Скажи, ты шутишь или говоришь серьезно?

— И то и другое, мама.

— Спрячь пленку, отец очень недоволен. Ох, Франсуа, сходил бы ты лучше погулял! Не занимайся больше этим делом.

Без Козыря, разумеется, не имел ни малейшего желания гулять и в течение нескольких дней выходил из комнаты только чтобы пообедать. А затем он снова оставался наедине с Человеком с кинжалом. Когда Франсуа выключил проектор, образ наемного убийцы продолжал стоять у него перед глазами. Вот! Наконец он нашел это выражение — наемный убийца. Совершенно ясно! Человек с кинжалом — один из тех, кто за дукат готов убить кого угодно.

По вечерам Без Козыря бродил по окрестностям, исследовал развалины и сочинял разные истории — например, как Человек с кинжалом становится бандитом с большой дороги и грабит путешественников. От бесконечного пережевывания событий в Л а Шенэ у Франсуа начинала трещать голова.

Однажды вечером, когда он встретился с родителями за ужином, мэтр Робьон сказал ему:

— Хочешь, я тебя обрадую? Звонил Человек с кинжалом.

— Что?!

— Он позвонил мсье Руайеру, а тот мне об этом рассказал. Завтра после обеда мы договорились встретиться в Ла Шенэ. Ты поедешь со ной — надо же тебе извиниться. А мои совет на будущее — учись не болтать лишнего.

Без Козыря не ответил. У него перехватило горло: похоже, Человек с кинжалом переходит в наступление! «Ну что ж, я принимаю твой вызов!»

Когда Без Козыря приехал в Ла Шенэ, у него возникло странное ощущение, будто он снова видит знакомый сон. Замок, цветы, сад, Леонард бежит открывать ворота… Все как в прошлый раз, ничто не изменилось. Даже солнце светило точно так же. Может быть, и Человек с кинжалом окажется на своем месте?..

Руайер вышел им навстречу. Как только Без Козыря увидел его лицо, он понял: драма продолжается, более того, она вошла в новую фазу.

Хозяин жестом пригласил их в дом.

— Не знаю, как вас благодарить, — сказал он, — за вашу дружескую поддержку.

— Франсуа хотел поговорить с вами, — сообщил адвокат. — Он допустил бестактность, доверившись журналистам…

— Какое это имеет значение, — прервал его Руайер. — Поверьте, мне это совершенно безразлично. Разве мы можем противостоять этой лавине? Человек с кинжалом стал знаменит, как Джоконда. Весь мир переживает по поводу его исчезновения. Я получаю иностранную прессу — и, знаете, этой картиной, оказывается, интересуются и в Лондоне, и в Нью-Йорке… Франсуа, не волнуйтесь, я на вас не сержусь. Но должен вас предупредить: с этого момента надо хранить полное молчание. И вот почему… — Он повел мэтра Робьона и Франсуа в библиотеку. — Вчера раздался этот невероятный звонок. Услышав голос, я, признаюсь, чуть не выронил трубку. Такой низкий голос с сильным итальянским акцентом, голос… голос Человека с кинжалом.

— Верно, кто-то пошутил, — предположил мэтр Робьон.

— Не думаю. Послушайте, что было потом. «Вы хотите снова меня увидеть?» — сказал он; я точно повторяю его слова. Я ответил, что да, хочу. «Хорошо. Если хотите, чтобы я вернулся, вы должны быстро собрать миллион франков купюрами по 50 и 100 франков. Затем ждите моих инструкций».

— Но это же типичный шантаж! — вскипел адвокат.

Руайер пододвинул гостям кресло, а сам сел за письменный стол, заваленный газетами.

— Я пытался ему возразить. Сказал, что миллион для меня — сумма довольно значительная. Но он был непреклонен…

— Вы могли сразу отказаться.

— Это не в моих интересах. Он стоит больше, тем более теперь, и прекрасно это знает. Он обещал позвонить сегодня в шесть вечера и указать место, где я должен оставить деньги.

С этими словами Руайер посмотрел на часы. Без четверти шесть. Хозяин замка поспешил продолжить:

— Человек с кинжалом, вернее, портрет будет уже там. Как видите, он мне доверяет! Короче, вся операция сведется к обмену: взять полотно и положить на его место миллион франков. Правда, он еще добавил: «Я хочу, чтобы деньги были доставлены человеком, заслуживающим абсолютного доверия. Не вздумайте обращаться в полицию, иначе я исчезну снова, и на этот раз — навсегда».

Руайер замолчал, затем задумчиво поглядел на мэтра Робьона и добавил, понизив голос:

— Я предложил вашу кандидатуру, дорогой мэтр. Вы известный человек, ваше имя является синонимом чести и доверия. Прошу вас, извините меня, но у меня не было времени на размышления… А он сразу же согласился. Конечно, я не хотел бы вас принуждать…

— Ну что ж, я согласен, — отозвался адвокат. — Я сейчас в отпуске, и об этом деле никто не узнает. Правда, я не люблю подобных вещей, но вам я помогу.

— Спасибо, спасибо! Сегодня утром я был в Клермон-Ферране и собрал требуемую сумму. Она здесь. Проверьте, пожалуйста. — Он показал на большой чемодан, перетянутый ремнем. — Теперь остается только ждать звонка…

— А какой у вас договор со страховым агентством? — поинтересовался адвокат.

— Если я не получу картину обратно, размер возмещения будет значительно ниже ее стоимости.

Но поскольку я ее выкупаю, то об этой сумме вообще лучше не думать, хотя она бы мне совсем не помешала…

Без Козыря считал, что хозяин дома слишком уж быстро капитулировал.

— Но если картина будет уже в том месте, которое вам укажут, вмешался он, — надо просто взять ее, а денег не оставлять!

Руайер улыбнулся и повернулся к адвокату.

— Какой горячий у вас помощник!

— Горячий и неосторожный, — отозвался адвокат. — Нет, Франсуа, все не так просто. Когда речь идет о похищении — а это и есть случай обыкновенного похищения, — надо быть вдвойне осторожным. Ты ведь слышал о киднэпинге? В таких случаях родители вынуждены принимать условия похитителей, лишь бы дети вернулись домой здоровыми и невредимыми. Так и мы. Если мы попытаемся обмануть преступника, если я унесу портрет, не положив денег, с картиной обязательно случится несчастье. Она будет уничтожена, я в этом не сомневаюсь. Ты со мной не согласен?

— Не знаю, что и думать, — признался Без Козыря. — Вряд ли Человек с кинжалом сам себя уничтожит.

— Конечно, нет. Но не забудь, что за всем этим стоит исключительно ловкий вор, который к тому же желает произвести на нас впечатление.

— И это у него прекрасно получается, — добавил Руайер. — Признаюсь, что я растерян так же, как и Франсуа. Вчера я готов был поклясться, что говорю с самим Человеком с кинжалом! Если бы украли какую-нибудь другую картину, я бы и пальцем не пошевельнул, чтобы ее разыскать. Но эта!.. Может быть, я так держусь за нее, потому что она причинила мне боль. А может, еще и потому, что Человеку с кинжалом не нравится, когда над ним потешаются. Но если…