Сокровище Беневентов - Патриция Вентворт Страница 10

Меня хватит удар, если вы при мне начнете проделывать все те штуки, которым учат новичков. У инструкторов по вождению должны быть железные нервы, а мои для подобных испытаний не годятся, я вас только буду еще больше нервировать. Так вы не против, если я удалюсь?

— Почему бы и нет? — Кандида подумала о том, что его желание самому научить ее водить машину и это демонстративное заявление насчет слабых нервов явно противоречат друг другу, но, в конце концов, у него могли быть свои дела, и ее это не должно волновать. Когда Дерек попросил не афишировать тот факт, что он не присматривал за ней во время урока, Кандида ничуть не удивилась.

— Лучше, если мой тоскливый взгляд не будет сверлить ваш затылок. Но им этого не понять, и если вы не возражаете…

Встретив его смеющийся взгляд, Кандида вдруг поняла, что тоже смеется. Ей сразу вспомнилось детство: мол, им, взрослым, наших секретов не понять. Это ощущение секретности иногда возвращается, даже когда ты сам становишься взрослым. Ей было страшно любопытно, куда он собрался, но она ни о чем не спрашивала.

— Послушайте, я буду ждать вас здесь, в кафе «Примула» в половине двенадцатого. Оно прямо напротив ворот гаража. Тот, кто приходит первым, заказывает кофе на двоих.

Мистер Фоке оказался рыжеволосым молодым человеком, очень веселый и самоуверенный. Он сообщил Дереку, что прекрасно обойдется без пассажира на заднем сиденье, дающего никчемные советы и действующего на нервы ученику.

— А теперь, мисс Сейл, будьте повнимательнее, мы начнем с приборной доски.

Кандида оказалась способной ученицей, схватывала все на лету. Она быстро разобралась в расположении приборов, после чего инструктор велел ей отодвинуться, и вел машину сам до тех пор, пока они не выехали на пустынную дорогу с поросшими травой обочинами.

Она и не знала, что руль может вызывать такие потрясающие ощущения. Поворот ключа зажигания и переключение скоростей, двигавшиеся плавно педали — Кандиде казалось, что у нее появились новые органы чувств, словно она обрела крылья. Кандида обернулась — ее глаза горели, а рот приоткрылся, чтобы издать восторженный вопль… только веснушчатая лапа мистера Фокса, лежащая на руле, смогла удержать машину на дороге. Он тут же сделал ей выговор:

— Нельзя глазеть по сторонам, нужно смотреть только на дорогу!

Урок прошел очень неплохо. Они провели за городом час, и за это время Кандида сумела избежать столкновения с шестью легковушками, двумя грузовиками и с автобусом, идущим в Ледбери. Мистер Фоке одобрил ее успехи, и Кандида отправилась в кафе «Примула» весьма довольная собой.

Это было типичное кафе в староанглийском стиле: с мощными потолочными балками, которые посетители едва не задевали головой, и бутылочного стекла окнами. Из-за этого там было настолько темно, что ничего не стоило упасть: две ступени, отделявшие бар от основной части зала были почти не видны. Кандида, едва не оступившись, решила остановиться и хорошенько проверить, нет ли тут других сюрпризов. Маленькие столики были выложены желтым кафелем — чтобы не тратиться на скатерти, бледно-желтый фарфор, официантка в платье из желтой льняной ткани и домашнем чепчике. Кафе было пустым, только за дальним столиком в углу сидел высокий мужчина в твидовом пиджаке. Лица его Кандида не видела — наклонившись вперед, он что-то писал в записной книжке. Ей была видна только макушка сидящего, но из-за того, что ночью ей приснился Стивен Эверсли и утром разговор шел именно о нем, этот человек чем-то напомнил ей Стивена — наверное, густой светлой шевелюрой и твидовым пиджаком. Глаза девушки постепенно привыкли к царившему в кафе полумраку. Пиджак оказался коричневым, а волосы цвета свежего сена — наверное, из-за зеленоватого освещения.

Кандида медленно направилась в его сторону, и, когда поравнялась с его столиком, мужчина поднял голову — это был Стивен. Как ни странно, наяву он выглядел точно так же, как и в ее сне, хотя должен был стать на пять лет старше. Это ее разозлило. Глядя прямо ему в глаза, Кандида свистящим шепотом выпалила его имя. Он же, вытаращив в ответ глаза, лишь спросил: «Что, во имя всех святых, вы здесь делаете?» Стивен смотрел на нее снизу вверх, а она — сверху вниз. Кандида почувствовала, что у нее подгибаются колени, и опустилась на ближайший стул. Кандида не думала, что Стивен узнает ее — она вообще не успела ни о чем подумать. Пять лет — это срок, и ей было всего пятнадцать, когда он явился к ней как Персей к Андромеде.

Но все же у нее хватило духу произнести:

— Но вы же Не знаете, кто я…

А он рассмеялся в ответ и беспечно воскликнул:

— А вот и знаю! Вы Кандида — Кандида Сейл.

Ее охватило удивительное чувство, очень приятное. Так здорово, когда тебя узнают, но как это ему удалось? Как хорошо, что ей вовремя подвернулся стул, но еще больше она обрадовалась, когда удалось ухватиться за край стола.

Когда пять лет складываются, подобно подзорной трубе, и превращаются в одно мгновение, у вас поневоле закружится голова.

— У вас такой вид, словно вам явился призрак, — заметил Стивен.

Кандида покачала головой.

— Вам показалось. Я знала, что вы должны быть где-то поблизости, ну а вы знали, что я здесь? Потому что если вы не знали…

— Я не знал.

— Тогда я не понимаю, как вы узнали меня.

Стивен рассмеялся.

— Но вы же совершенно не изменились. Косы, правда, нет, но все остальное — точно как тогда. Что вы здесь делаете?

Голова больше не кружилась. Есть люди, которых при каждой встрече приходится узнавать заново, и те, для кого время не имеет ровно никакого значения: встретившись с ними даже через двадцать лет, вам ничего не стоит продолжить разговор с того самого места, где он был прерван двадцать лет назад, если надо — даже с середины предложения.

Кандида чувствовала, что Стивен — именно из этой породы. Они встречались всего однажды, и то более пяти лет тому назад, но почему-то возникло полное ощущение, что они хорошие знакомые, и совсем не обязательно было говорить всякие общие фразы и всякое такое прочее. Им и в голову не пришло пожать друг другу руки или спросить «Как поживаете?» Она лишь сидела и смотрела на него голубыми потемневшими от волнения глазами, а он в ответ улыбался.

— Итак?

— Я тут у своих двоюродных тетушек — это они настояли, чтобы я приехала к ним. Барбара умерла.

— Мне очень жаль, — ответил Стивен.

Эти слова прозвучали искренне, как будто он и вправду ей сочувствовал, что она осталась совсем одна. Его участие чуть приглушило боль недавней утраты. Она почувствовала себя менее одинокой.

— Вы работаете у своего дяди? — решилась спросить Кандида. — Вы говорили мне, что собирались работать в его фирме.

— Да, потому я здесь. Работаю в одном старом доме, который слегка пострадал от бомбежек во время войны. Он принадлежит двум старым леди по фамилии Беневент.