Окрась все в черный - Надежда и Николай Зорины Страница 10
Окрась все в черный - Надежда и Николай Зорины читать онлайн бесплатно
— Это я тебе потом скажу, неудобно при ней. — Петр Евгеньевич понизил голос и сделал вид, что смущен.
Розыгрыш! Это просто розыгрыш! Сейчас они повернутся к ней, засмеются и, кривляясь, закричат: «Ну что, забоялась?» — как в детстве мальчишки у них во дворе. Ведь это не может быть правдой! Главное — не показать, что боится, тогда затравят, сделать вид, будто понимает: все это просто шутка, — подыграть…
Инга откинулась на стуле, улыбнулась, с прищуром посмотрела на них.
— Извини, Витек, ничего не получится, я передумала, денег не будет. Петр Евгеньевич, я увольняюсь…
— Э нет, дорогая! — возмутился Витек. — Как это передумала, как это денег не будет? Уговор есть уговор.
— Он не согласится, — проговорил Петр Евгеньевич с наигранным сочувствием. — И думать нечего. Витек — человек жадный, пардон, деловой, я хотел сказать. Так что придется тебе ему заплатить, значит, еще недельку на меня поработать.
— Чтобы оплатить свою смерть? Вы не офигели, мужики? — Инга рассмеялась — не очень-то весело это у нее получилось.
— Частично оплатить, — поправил ее Петр Евгеньевич. — Основные расходы я беру на себя.
— Спасибо.
— На здоровье.
— Смешная шутка.
— А мы вообще остроумные люди.
— Ну да, я заметила.
Розыгрыш, розыгрыш, розыгрыш! Нужно еще немного продержаться, не выбиться из роли, не закричать, не заплакать. Инга посмотрела на часы:
— О! Мне пора, время прогулки давно закончилось. — Поднялась, подошла к коляске.
Спокойно уйти, не подавая виду, что напугана, а ночью сбежать. Можно уехать к сестре в Лесозаводск, там они ее не найдут… Кровь в висках ужасно стучит, и голова раскалывается. Как давно у нее не болела голова и… ничего не болело! К сестре в Лесозаводск… а сейчас спокойно уйти.
Инга взялась за ручку коляски, аккуратно развернулась, чтобы не задеть столик.
— Один только момент! — весело прокричал Петр Евгеньевич. — Сядь.
Инга вернулась и послушно села.
— Послезавтра твоему малышу исполняется полгода. Первый юбилей, да? — Он засмеялся. — Это событие надо отметить. Музыка, гости, все такое. Вот, — он протянул ей какой-то листок, — список приглашенных и… ну, там все написано, дома посмотришь. Позвонишь сестре, она тоже в списке.
— Сестре? — В голове взорвалась бомба, Инга зажмурилась от невыносимой боли.
— Она переехала на другую квартиру, вот ее новый домашний телефон. Ты не знала? Ну да, конечно, вы ведь давно не созванивались. А вот новый адрес, так, на всякий случай, вдруг вздумаешь телеграмму дать или еще что. И последнее. — Петр Евгеньевич понизил голос, придвинулся к ней. — Одну глупость ты уже сделала — попыталась меня заказать, — и видишь, как все обернулось? Учись на ошибках и не пытайся переиграть меня еще раз. Киллеру нужно заплатить в любом случае, понимаешь? Анна…
— Я поняла!
— Конечно! Ты ведь не захочешь, чтобы твой долг отдавала сестра. Своей жизнью.
Глава 3. Призрачная улица(Филипп Сосновский)
Звонок звенел и звенел, а я не хотел просыпаться. Слушал эти назойливые переливы (они совпадали с сюжетом сна) и думал: я мертвый художник, я не могу открыть дверь. Но звонок не умолкал — добил, разбудил. Я приподнялся на локте, послушал — звенит. И будет звенеть, пока не открою. Это милиция. Снова пойдут вопросы, вопросы. Мало им вчерашнего? Вернулись, чтобы начать все сначала: имя, фамилия, год рождения… в каких отношениях вы состояли с погибшей?
В каких отношениях? Я просто художник. Обычный художник. Вернее, был когда-то обычным. Но вот однажды я сел в такси… А потом возникла картина «Шесть мертвецов». Инга была на ней в числе прочих — в числе тех, кто вчера явился на день рождения пропавшего ребенка. Как назвать такие отношения? Не знаю. О картине, конечно, я им не рассказал. И сегодня не расскажу, зря пришли.
Но открыть дверь все же придется.
На пороге стояла Анна, сестра Инги, а никакая не милиция. Видимо, ей разрешили остаться в квартире. У меня появилась новая соседка. К счастью, без ребенка. Интересно, а ей нравится Перголези?
— Простите, Филипп, — слабым и каким-то простуженным голосом проговорила она. — У меня страшно болит голова, нет ли у вас чего-нибудь обезболивающего?
— Обезболивающего? — переспросил я и присмотрелся к ней внимательней. Да, вид у нее действительно больной: покрасневшие веки, мутный взгляд и на ногах, похоже, еле держится.
— Какой-нибудь таблетки.
— Проходите.
Анна качнулась, ухватилась за стену, сделала неуверенный шаг и чуть не упала. Я подхватил ее, провел в мастерскую, усадил на стул и тут сообразил, что у меня не только нет никаких лекарств, даже простого градусника не найдется. Я так давно ничем не болел…
— Сто лет не болела, — хрипло сказала Анна и кашлянула. — Кажется, у меня жуткая температура.
Я дотронулся до ее лба.
— Точно! Вам нужно срочно в постель.
— Да. Только немного посижу. Очень холодно. — Девушка зябко повела плечами. — Мне бы таблетку.
— Сделаем так: я вас отведу домой и сбегаю в аптеку. Лучше бы вызвать скорую, но не знаю, приедут ли они сюда. Можем только время потерять. Пойдемте.
С большим трудом я ее увел и уложил в постель — в ту самую, на которой вчера лежала Инга! — укрыл двумя теплыми одеялами — теми самыми! — и помчался в аптеку. Но когда выскочил на улицу, понял, что понятия не имею, где здесь аптека. Спросить было не у кого — этот район почти безлюдный: несколько домов, стоящих на отшибе, и те выселены, до ближайшей остановки не меньше пятнадцати минут ходу, а нужно спешить. И тут мне на глаза попалось стоящее на обочине дороги такси. Дверца была распахнута, водитель курил рядом. При других обстоятельствах я бы ни за что к нему не подошел: однажды я уже сел в такси… Но сейчас делать было нечего.
— Простите, пожалуйста, — обратился я к водителю, он посмотрел на меня вполне нормальным человеческим взглядом — обычный таксист, а не перевозчик в царство мертвых. — Вы не подскажете, где здесь аптека?
— Аптека? — Водитель задумался. — Поблизости нет. Это в центр надо ехать.
— Черт! Мне срочно. Как же быть?
— Садись, я свободен. Все равно еду в центр.
Спасибо, не надо, хотел отказаться я, но не нашел достаточных аргументов: не рассказывать же ему о том, как однажды я сел в такси и оказался в кошмаре?
Не рассказывать. Я сел в такси, сделал вид, что совершенно спокоен: он — обычный водитель, я — простой пассажир, мы друг другу вполне доверяем, и даже больше: нам и в голову не может прийти не доверять. За окном белый день, мы едем по городу, мелькают дома и деревья — знакомым маршрутом едем. Можно расслабиться. Нужно расслабиться. Улица Лермонтова. А дальше, на Гоголя, я знаю, прекрасная аптека. Вероятно, туда он меня и везет. Так и есть.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments