Бархатное убийство - Алексей Макеев Страница 10

– Ну вот, видите, как много можно вспомнить! – наставительно заметил Лев. – Возможно, при нашей следующей встрече вы сможете вспомнить еще больше.

– Может быть, – сказала девушка. – А сейчас я могу идти?

– Конечно, можете, – ответил Гуров. – Я вас нисколько не задерживаю.

Расставшись с забывчивой и излишне нервной девушкой Татьяной, Гуров наконец допил чай и вышел из дома. В списке людей, с которыми он хотел сегодня побеседовать, остались трое: егерь Эльдар Муртазин, охранник Борис Глушаков и садовник Александр Вишняков. Вначале ему хотелось побеседовать с садовником или егерем и только потом – с Глушаковым. «Так, и где же мне их искать? – подумал он, оглядываясь. – Ни у егеря, ни у садовника кабинетов нет». И решил пройтись по парку – где-то там он мог рассчитывать встретить садовника Вишнякова.

И его надежды оправдались. Он прошел одну аллею, свернул в другую – и увидел человека в синем комбинезоне. Присев на корточки, тот пропалывал участок, на котором густо росли нежно-сиреневые цветы.

– Добрый день, Александр Ермолаевич! – приветствовал его Гуров.

Человек, не вставая, обернулся и внимательно посмотрел на сыщика. Затем произнес «добрый день» и снова вернулся к работе.

– Я полковник полиции Гуров, звать меня Лев Иванович. Егор Борисович Кривулин попросил меня принять участие в расследовании убийства Петра Тишкина. В связи с этим я расспрашиваю всех живущих в усадьбе. Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?

– Хорошо, задавайте ваши вопросы, – согласился садовник, однако позы не изменил.

– Мне сказали, что обычно вы уходите домой после семи вечера, – начал сыщик. – Однако вчера вы почему-то задержались. Вас видели в парке около десяти часов. Можно узнать, почему вы так задержались? Для этого была какая-то особенная причина?

– Нет, никакой особой причины не было, – ответил садовник. – Просто работа накопилась.

– А какая именно работа, вы можете сказать? Что вы делали вчера такого срочного?

– Какая именно работа? – повторил Александр вопрос Гурова. – Что срочного? Почему же, могу сказать. Но лучше покажу, может, тогда вопросов меньше будет.

С этими словами он неожиданно легко поднялся и проворно двинулся вперед по аллее. Гуров последовал за ним, причем идти ему пришлось быстро. Они дошли до перекрестка с другой аллеей, повернули, поднялись по ступенькам и остановились перед группой пальм.

– Перед вами трахикарпус – типичный обитатель субтропиков, – начал объяснять Вишняков. Тоном лектора или экскурсовода в ботаническом саду. – Ее характерная черта – лохматый ствол, который придает пальме чрезвычайно живописный вид. Трахикарпус охотно растет на Черноморском побережье Кавказа, однако требует постоянного ухода. В частности, необходимо вовремя убирать лишние ветки, а также дикорастущие побеги и, разумеется, защищать ее от вредителей. На этом экземпляре мы можем видеть следы такого ухода. Вот, смотрите: это остатки срезанных веток. И срезаны они были не далее как вчера. А если принюхаться, то можно уловить слабый запах ядохимикатов, которыми был опрыскан ствол для защиты от тли. А вот рядом совсем другая пальма – слоновья. Видите, какая красавица? Но этой красавице требуется регулярная подкормка. Вот вчера эту подкормку и вносили. Идем дальше.

И садовник вновь быстро двинулся вперед, а Гуров за ним. На этот раз они шли дольше и остановились перед высокими кустами, на которых росли крупные белые цветы. Гуров вспомнил, что видел такие кусты перед домом.

– А здесь у нас магнолия, – все тем же лекторским тоном произнес садовник. – Эта уроженица Северной Америки очень живописна, но тоже требует ухода. Например, на этих кустах давно не проводилась обрезка сухих и неправильно растущих веток. И вчера такая обрезка была сделана. Вот, можно видеть следы срезов. Хотите посмотреть?

– Нет, не хочу, – ответил Гуров. – Я понял: вы вчера были заняты обычной работой. Просто ее накопилось чуть больше, чем вы предполагали, поэтому пришлось задержаться. Я правильно все излагаю?

– Совершенно правильно, – кивнул Вишняков.

– Тогда я перейду к следующему вопросу. Я понял, что вечером вы работали в нескольких местах. Правильно?

– Да, в нескольких. Вот здесь, а еще в той аллее, где мы только что были, и еще в одном, ближе к морю.

– Но все эти места находились достаточно далеко от дома, верно?

– Ну, вот это место, где мы сейчас стоит, от дома не слишком далеко, но его отсюда не видно.

– Поэтому вы смело можете мне сказать, что никого не видели и ничего не слышали. И это будет выглядеть совершенно правдоподобно. Но я вижу, что вы человек чрезвычайно правдивый, более того – болезненно воспринимаете всякое подозрение во лжи. Поэтому я вас спрошу: видели ли вы кого-то из обитателей дома, начиная с семи вечера и до того времени, когда вы ушли из усадьбы?

Как видно, слова Гурова произвели впечатление на садовника. Он пытливо взглянул на него, немного подумал, потом сказал:

– Да, кое-кого я видел и слышал. Ну, прежде всего нашего управляющего, Константина Семеновича.

– Да, конечно, вы должны были его видеть, – согласился Гуров. – Ведь он ходил, проверял вашу работу…

– Работу проверял? – удивился Вишняков. – Это с какой стати он мою работу станет проверять? Никогда такого не бывало! Мою работу и сам Егор Борисович никогда не проверяет. Даже не спрашивает, что я там сделал. Я сам все решаю, иногда, конечно, с хозяином советуюсь, особенно в тех случаях, когда вложения требуются. Без его согласия я не рискую деньги тратить. Но Константин Семенович в мои дела никогда не лезет. И вчера он ко мне даже не подходил. Он в основном с Лешей-поваром беседовал.

– Во сколько это было? – заинтересовался Гуров.

– Да поздно уже, наверное, около десяти.

– Вы не путаете – управляющий беседовал именно с поваром? Может, он говорил с охранником?

– Да, у Леши с Борисом голоса немного похожи, – согласился Вишняков. – Но я людские голоса хорошо различаю. Так же хорошо, как и птичьи. Я птицами всю жизнь интересовался, все их трели знаю. Нет, ошибки быть не может, управляющий беседовал с Лешей, и ни с кем другим.

– И где проходил этот разговор?

– Совсем недалеко отсюда, вон за теми кустами. Они от дома метров пятьдесят отошли, так, чтобы их не видно было, и беседовали.

– И о чем же они разговаривали?

– Сначала о продуктах – какой расход, да не много ли уходит, и что надо купить срочно, а что подождет. А потом, слышу, другой разговор у них зашел. Константин Семенович начал Леше за что-то выговаривать. Очень сердито выговаривал, но почему-то вполголоса. Это на него вообще-то не похоже: Константин Семенович человек шумный. А тут такой разнос – и на полутонах.

– А за что был разнос, вы не слышали?